История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - читать онлайн книгу. Автор: Иван Шишков cтр.№ 236

Как видим, прагматизм, вслед за позитивизмом, претендует на статус универсальной методологии, точнее метода ^[1317], позволяющего разрешить многие фундаментальные метафизические вопросы. «Прагматистский метод, — подчеркивает Джеймс, — это прежде всего метод улаживания метафизических споров, которые без него могли бы тянуться без конца. Представляет ли собою мир единое или многое, царит ли в нем свобода или необходимость, является ли он материальным или духовным? Все это одинаково правомерные точки зрения на мир, и споры о них бесконечны. Прагматистский метод в подобных случаях пытается истолковать каждое. мнение, указывая на его практические следствия. Какая получится для кого-нибудь практическая разница, если принять за истинное именно это мнение, а не другое? Если мы не в состоянии найти никакой практической разницы, то оба противоположных мнения означают по существу одно и то же, и всякий дальнейший спор здесь бесполезен» ^[1318].

Эти рассуждения Джеймса очень важны для понимания существа как самого прагматизма, так и современной философии, ибо здесь пересматривается само понимание природы философии. Начиная с древности и вплоть до А. Шопенгауэра, философия была ориентирована, по сути, на достоверном постижении бытия природы, включая и бытие человека, как часть этого мира. Философская мысль в целом двигалась от природы к человеку. Однако, начиная с Шопенгауэра, мысль философа двигалась от человека к миру ^[1319], интерес к природе, разумеется, не угас, но философа теперь стало интересовать не то, как устроена природа сама по себе, а то, какое значение имеет ее строение для человек^, что следует для человека из его знания природы. Взгляд Джеймса на сущность метафизических проблем выражает эту установку современной философии. «Вся задача философии должна была бы состоять в том, чтоб указать, какая получится для меня и для вас определенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы была истинной та или иная формула мира» ^[1320]. Выяснение значения, которое для нас может иметь та или иная картина, служит основанием для ее выбора. Следовательно, человек склоняется к той или иной системе взглядов не потому, что считает ее истинной, а потому, что она в наибольшей степени отвечает его умонастроению, эмоциональному состоянию, интересам. И поскольку прагматизм не защищает никаких специальных учений, а является только методом, то он открыт для многих философских направлений. Прагматизм как метод, по словам Джеймса, «представляет собой только известное отношение к вещам. И именно такую точку зрения, которая побуждает нас отвращать свой взор от разных первых вещей — принципов, „Iкатегориймнимых необходимостей и заставляет нас смотреть по направлению к последним вещам — результатам, плодам, фактам» ^[1321]. Из эти слов становится очевидным, что прагматизм имеет в качестве своего предмета «наш человеческий опыт, который есть высшая имеющаяся на свете форма опыта» ^[1322].

Вслед за итальянским прагматистом Дж. Папини, Джеймс считает, что прагматизм «расположен среди наших теорий, подобно коридору в гостинице. Бесчисленное множество номеров выходит на этот коридор. В одной комнате вы найдете человека, пишущего атеистический тракта; в ближай-, шей какой-нибудь другой человек молится на коленях о подании веры и силы; в третьей — химик исследует свойство тел; в четвертой — обдумывается какая-нибудь система идеалистической метафизики; в пятой — доказывается невозможность метафизики. Но коридор принадлежит всем; все должны пользоваться им, если желают иметь удобный путь, чтобы выходить и заходить в соответствующие комнаты» ^[1323].

Используя это преимущество прагматизма перед всеми другими философскими направлениями, Джеймс намерен разрешить дилемму: естественно-научное миропонимание (материализм) — религиозная вера (теизм) на основе своего прагматического оправдания религиозной веры. Исходной здесь оказывается мысль Джеймса о практической ценности религии ^[1324] для человеческой жизни и способности прагматизма объединить в одно гармонически целое эмпирический склад ума с религиозными потребностями человечества. В тех случаях, когда мы должны решить какой-либо жизненно важный вопрос и у нас не достает убедительных логических выводов в пользу одной из противоположных точек зрения, мы можем принять решение на основе нашего чувственного опыта и воли. «Наша эмоциональная природа не только имеет законное право, но и должна делать выбор между двумя положениями каждый раз, когда выбор этот подлинный и по природе своей недоступен решению на интеллектуальных основаниях…» ^[1325]

Согласно Джеймсу, исходя из прагматистских принципов, мы не вправе отвергнуть ни одной гипотезы, из которой вытекают полезные для жизни следствия. Мы имеем право верить на собственный риск в любую гипотезу, если она может принести нам удовлетворение ^[1326]. Сильное желание человека, чтобы Бог существовал, Джеймс считает достаточным основанием для того, чтобы верить в него. Поскольку такая вера дает удовлетворение и покой, она получает полное прагматическое оправдание: «Действительно, прагматизм не имеет никаких предубеждений, никаких стесняющих свободное исследование догм, никаких неизменных канонов и критериев. Прагматизм вполне открыт всему. Он считается со всякой гипотезой, прислушивается ко всяким аргументам. Отсюда следует, что в религиозной области он имеет огромное преимущество… Словом, прагматизм расширяет поприще для искания Бога… Прагматизм готов считаться и с мистическим опытом, если он имеет практические следствия. Он готов принять Бога, живущего в глубочайшей тьме личной жизни, если только окажется, что здесь можно его найти. Единственным критерием вероятной для прагматизма истины является то, что лучше всего „работает⁴⁴ на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни… Если теологические идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о Боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать существование Бога?» ^[1327]. А вряд ли кто будет отрицать столь плодотворное в прагматическом отношении удовлетворение, которое несет с собой вера в Бога. Оно доказывается всем ходом религиозной истории человечества.