Серебряная книга романов о любви для девочек - читать онлайн книгу. Автор: Анна Воронова, Юлия Фомина, Мария Чепурина cтр.№ 59

Как он обрадовался, когда они милостиво согласились с ним водиться. А потом вообще подружились. Он скучал по дому, по родителям, сам себе не признавался, но скучал, а рядом с ними чувствовал себя как дома…

А из инопланетного существа с красными волосами, к которому не знаешь как подойти, проступила вдруг обыкновенная девчонка. Грустная и веселая, тихая и громкая, спокойная и непоседливая. Разная…

Как он был поражен, узнав, что эта девчонка ничего не боится. Что она, не задумываясь, проходит там, где у него – здоровенного лба! – замирает сердце…

Как он робел, когда обычная девчонка брала ручку или карандаш и снова превращалась в инопланетное существо. Садилась – и начинала колдовать над листом. И вот уже из косых штрихов проступает его собственный портрет. Он тянулся посмотреть поближе, а она досадливо отмахивалась: «Не дергайся, ты же позируешь!» – и продолжала колдовать…

Как он испугался за них, тогда, в лесу! Что не сможет их защитить! И потом, когда все кончилось, в тишине, в одиночестве, вдруг понял – а ведь эта девчонка мне дороже всего на свете…

Как он растерялся от этого – не знал, как на нее посмотреть, как взять за руку, о чем спросить? Убегал, уговаривал себя, и снова тянулся к ней, и снова убегал, не понимая, что с ним…

Как счастливо ухнуло сердце, когда она сказала: «Я тебя ужасно люблю!» Он и сам любил ее до ужаса! И как больно было потом – «мне нравится один парень из нашей школы…». Так неожиданно! Так жестоко! Аж дыхание перехватило. Пришлось нырнуть в снег, чтобы она ничего не заметила. И как, из последних сил, он смеялся, а ему хотелось – выть от горя…

Как он решил, что переломит себя, справится, что она никогда ничего не узнает. И не выдержал. Нельзя было подходить к ней так близко. Брать ее на руки. Смотреть, как тают снежинки у нее на щеках…

А если она сейчас скажет: «Давай все забудем!» – останется только умереть. Замерзнуть навеки в этом снежном лесу на краю кладбища…

– И что теперь делать? – сердито спросила Нюта, обращаясь к лесу, к небу, к танцующим снежинкам. – Нет, ты ответь! – Она сильно дернула его за куртку. – Что теперь с этим делать?!

Жека не знал.

Но понял, что немедленная смерть откладывается.

И перевел дух.

Может, и не придется замерзать навеки… Может, она еще…

– Ну ладно, Вовка! – Нюта трясла его, как грушу. – Но ты, Жека, ты! Ты, мой лучший друг… почти брат…

Она чувствовала, как в душе нарастает неведомое доселе счастье. Никто никогда не говорил ей: «Я люблю тебя». Хотелось петь и плакать, хотелось кричать на весь мир: «Вы слышали, слышали? Есть человек, который меня любит!»

А Жека стоял – столб столбом! – молчал, смотрел, а потом неловко притянул ее к себе, так что она ткнулась носом в его тяжелую кожаную куртку. В области груди. Мелькнула мысль: «Если он захочет меня поцеловать, придется ему наклониться… Или мне встать на цыпочки… Иначе не получится. О чем я думаю? – тут же весело ужаснулась она. – Он? Меня? Поцелует?! Бред…»

От собственных мыслей Нюта хихикнула в глубину кожанки, оттолкнула Жеку и… неловко растянулась на дорожке.

– Ой!

Нога!

Жека тут же сгреб ее обратно.

– Я тебя донесу!

– Я тебе что, холодильник? Что ты меня таскаешь туда-сюда? – Нюта не понимала сама себя. Она то смеялась, то злилась, щеки пылали, и… и он ее так и не поцеловал!

Лось бенгальский!

Медведь косолапый!

Но Жека только прижал ее к себе покрепче, осторожно нащупывая дорогу обратно. А потом, глядя в сторону, глухо поведал:

– Я тогда Федьке морду набил за вас… Бобр прыщавого отловил, а я – Федьку. Один на один. Все по-честному. А рыжего этого мы достать не смогли. Но предупредили…

Так за них, получается, отомстили.

Ну, что-то подобное они со Стю подозревали.

По идее, Нюта должна была почувствовать прилив кровожадной радости, но ничего не почувствовала. Подобрела, наверно, от любви. Растаяла.

А Жека весьма нелогично добавил:

– Федька – нормальный пацан! С придурками этими уже развязался.

– А что ж ты ему тогда морду бил? Нормальному-то пацану? – Не так уж сильно и подобрела.

– Ну, бил. За дело. А теперь он к нам просится…

– Куда? – изумилась Нюта.

– В студию.

– Этот гоблин? В студию?!

– Он перед вами извиниться собирается… А сам хочет, это… в театр. Чтоб приняли.

– Нужны мне его извинения! – фыркнула Нюта и замолчала. Мир точно рухнул. Еще утром все было ясно и просто. Она ужасно любила Олежку, ненавидела и боялась гоблинов и хотела умереть от несчастной любви.

А теперь получается, она все еще любит Олежку, но вовсе не так сильно, как утром. Умереть, по крайней мере, уже точно не хочет.

А ее, оказывается, ужасно любит Женька, и это… потрясающе!

Получается, что она несчастна, потому что Олежка ее никогда не полюбит (хотя несчастна уже не так сильно, как утром).

И счастлива, потому что ее полюбил Жека (хотя счастлива не так сильно, как хотелось бы ему).

А один из гоблинов, значит, скоро будет ходить на посиделки в 38-й. Она убить его собиралась, а теперь придется сидеть с ним в одном кабинете! Выходить на одну сцену!

Получается, не такой уж он и гоблин? Просто дурак? И убивать его особо не за что?

До чего же все запуталось…

И как жить теперь? И что делать?

– Пошли ко мне, – предложила Нюта неожиданно мирно, устав от собственных переживаний. – Мама обрадуется, чаем напоит. «Сплин» послушаем. Очень помогает от несчастной любви. У меня несчастная любовь, у тебя – несчастная…

– У меня не несчастная, – возразил Жека.

– А ты откуда знаешь? – Нюта видела его глаза совсем близко, он же нес ее на руках.

– Ну, ты ж не ответила ничего… А молчание – знак согласия.

За такие слова надо было бы ему сунуть за шиворот комок снега. Но Нюта так устала от чувств, переживаний, обид и несчастий, что только дернула на ходу еловую ветку, и сверху на них рухнуло снежное облако. Жека остановился. И…

Медведь он все-таки, натуральный медведь!

Ночью Нюта писала в своем ЖЖ: «Я, оказывается, умею летать!»

«Снежную королеву» жаждали увидеть все.

Каждый детский сад, каждая школа непременно желали устроить встречу с «артистами». Районные поселки приглашали наперебой.

Пока шли новогодние каникулы, театр развернул настоящие гастроли. В результате они пять раз сыграли укороченную версию для детских садов, два раза побывали «на выезде», в сельских ДК, и закончили эпопею еще одним городским грандиозным спектаклем, на который пришли все-все-все, кто не смог побывать в первый раз.