Магам можно все - читать онлайн книгу. Автор: Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 79

Хорошенькая девочка лет пятнадцати протянула мне чистое полотняное полотенце. В ее глазах был такой ужас, что я быстро отвел взгляд.

— Как тебя зовут?

— Мила… — в хриплом шепоте не ужас уже, а смертное отчаяние.

— Спасибо, Мила… Ступай…

Неужели Препаратор свел счеты с Орой? Неужели она угрожала чем-то Препаратору?

Назначенная магиня третьей степени? Не смешите меня. Разве что господин Препаратор постарался специально, чтобы досадить мне…

Я похоронил отца — сова, это святое. Похорон матери я даже и не помню… Так устроен мир — все время кто-то умирает. Почему господин Препаратор решил, что я стану печалиться из-за Оры Шантальи?

Я оставил ее одну.

Паровая котлета была приготовлена без соли. Значит, кое-что здешний повар все-таки смыслит.

Я поднял голову.

Трактир был пуст. В дальнем углу стояли плечом к плечу те, кому бежать было некуда — трактирщик, чем-то похожий на Марта зи Горофа, его тощая жена, мальчик лет девяти и девочка, та, что подавала мне полотенце.

— Прошу прощения, — сказал я через силу. — Я, кажется, всех здесь распугал… Отличная котлета, спасибо…

И положил на стол пять золотых кругляшек. Все деньги, что у меня остались.

Хозяин мигнул. Мальчик спрятался за спину матери. Девочка втянула голову в плечи — кажется, она не верила мне. Не верила, что человек с таким лицом может проявить добрую волю.

Я закрыл ладонью желтый глаз. Грустно улыбнулся.

Девочка долгую секунду глядела на меня, приоткрыв рот.

А потом испуганно улыбнулась в ответ.

* * *

ЗАДАЧА № 400: Маг первой степени тратит одинаковое количество сил на отражение шести последовательных ударов кузнечным молотом (заклинание «от железа») и на совращение четырех крестьянских девушек (заклинание любви). Какова энергоемкость каждого заклинания?

ЗАДАЧА № 401: Маг второй степени совратил последовательно трех крестьянских девушек. Сколько ударов кузнечным молотом (заклинание «от железа») он мог бы отразить, израсходовав такое же количество магических сил?

* * *

Место было скверное. Не раз и не два здесь кого-то резали — вероятно, разбойники; неудивительно, что передняя ось лопнула именно здесь, на распутье. Толчком меня бросило на стенку кареты; экипаж проехал немного по инерции и встал, завалившись на брюхо.

Выходить не хотелось. Снова шел дождь.

Разбойники были опять-таки где-то здесь — обострив слух, я мог разобрать их сопение и возню. Некстати вспомнился Аггей с его мамашей и головорезами; а ведь тогда вода была еще теплой. Ненавижу осень — все так быстро меняется, и всегда к худшему.

Тогда рядом была Ора, сказал предательский внутренний голос. Вкрадчиво сказал и, кажется, сочувственно. Все так быстро меняется, и не к лучшему, нет, не к лучшему.

Разбойники, кажется, убрались. Это были нормальные, магобоязненные разбойники, они не жили в окрестностях драконьего замка, ими не командовал оголтелый маг-бастард…

Я был один. Посреди осенней дороги, посреди леса — совершенно один. И никогда прежде это чувство так меня не тяготило.

Вспомнился Ил де Ятер — почти с раздражением. Если бы мне сейчас сказали, что больше никогда в жизни мне не суждено увидеть друга детства — я не ощутил бы ничего. То есть вообще ничего. Ни сожаления, ни радости. Ну и сова с ним, с Илом.

Несвобода; я сплел пальцы. Я жил привольно и, что греха таить, скучновато… Меня поддели и повесили на крючок. Совершенно незаметно. Может быть, я и не понял бы, что произошло, во всяком случае, не сразу понял… если бы Ора была жива. Возможно, мы остались бы добрыми знакомыми. Возможно, обменивались бы письмами, иногда встречались бы в Клубе Кары за столиком. Выглядывала бы из окошка деревянная сова, отсчитывая часы покоя и равнодушия. Потому что настоящая свобода равнодушна. Она предполагает, что все женщины в мире, и все мужчины в мире, и все дети в мире одинаковы… Да, они разнятся цветом волос и силой ума, некоторые могут даже вызывать уважение — но любой из них, исчезая навеки, ничем не обидит свободу. И тучка легкого сожаления рассосется спустя полчаса…

Или нет? Возможно, останься Ора в живых, все было бы гораздо хуже. Чувство потери сотрется в конце концов, и я, возможно, освобожусь снова. А будь Ора жива — она получила бы власть надо мной, это смешно и оскорбительно — власть взбалмошной бабенки над внестепенным магом…

В окна кареты барабанил дождь. Надо было что-то делать — связывать заклинанием ось, или идти пешком, или еще что-нибудь… Но я сидел, опустив лицо в ладони.

Если бы господин Препаратор задумал разъять меня — что бы он увидел?

Что для него человек? Кристалл с тысячью граней, или дерево с тысячью веток, или город? Или игра? Или лес? Или еще что-то, чего даже я, внестепенной маг, не могу себе представить?

Воображаю, как, надрезав мою душу, он аккуратно поддел бы на скальпель одно из главных моих свойств…

И вскоре я, потолстевший и подобревший, с кулоном на шее, с женой на шее, с оравой детишек опять же на шее, сел бы за стол сочинять мемуары, а детки бы шептались, прикладывая палец к губам: тс-с, папа сочиняет…

Или нет. Я сошел бы с ума и лежал живым поленом до самой смерти. Потому что свойство, мешающее мне раздобреть, жениться и завести детишек — это свойство, выражаясь словами Горофа — моя «несущая стена». Которую выломать — значит разрушить строение, мою личность, меня…

Я оставил ее одну.

Будь проклята наша встреча. Я был силен и свободен, мне и в голову не приходило задуматься, правильно ли я живу, а не обидел ли кого, а не из-за меня ли случилось то-то и то-то…

А теперь я раб. Раб мертвой женщины, чужой женщины, полузнакомой. Потому что стоит мне закрыть глаза — и встают перед глазами поле, рассвет, удирающая от меня зверька… Или бахча, желтые тела дынь, Ора с соломенными волосами, с губами в сладком соке…

«Будь у вас сова, я пожелала бы ей здоровья».

Барабанил дождь.

Я впервые задумался: а не покарать ли самого себя, решив все вопросы разом?

* * *

— Госпожа Шанталья наняла карету именно в нашей конторе, — важно сказал Коршун-младший. — Вероятно, на нее произвело впечатление качество наших услуг, и наше отношение к клиентам, и…

— Она собиралась в Северную Столицу? — перебил я.

Юноша удивился. Наверное, он имел какие-то свои представления о нашей с Орой связи. Наверное, он возомнил, что я снедаем ревностью — недаром так хмур, недаром так мрачен, недаром перебиваю на каждом слове…

— Да. В столицу. Куда и прибыла спустя два дня. Кучер утверждает, что госпожа Шанталья была довольна и поездкой, и постоялым двором, и обслуживанием…