Казнь - читать онлайн книгу. Автор: Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 93

Да уж…

Она устроила Река в собственной спальне. Рыцарь почти самостоятельно добрался до кровати, во всяком случае, держался вертикально и сам переставлял ноги… Ирена потом полчаса переводила дыхание.

Она шаталась от усталости – но на душе у нее было почти легко. Может быть потому, что наконец-то убрался прочь кулак Провидения, занесенный над головой? Или потому, что она впервые за много дней оказалась в доме, который с полным правом могла считать своим?..

«Сохрани», сказал Ян.

– Да, – бормотала Ирена, слоняясь по неузнаваемому заброшенному дому. – Да, да, да…

Входную дверь так и не удалось закрыть. Заклинило.

– …Мне говорили, Рек, что найти Анджея – проще простого… Я дорого расплатилась за это заблуждение. Триместр начался, а я все еще не на работе… Карательница будет недовольна. Студенты… их, конечно, хлебом не корми, дай прогулять пару… Но всему же бывает предел… – Она запнулась. – Рек. Ты выздоровеешь, и мы попытаемся… Нет. Это бессмысленно.

Она погладила мягкий подлокотник.

– Что бессмысленно? – осторожно спросил бескорыстный рыцарь.

– Все равно мне надо идти в отпуск, – сказала она, глядя в высокий изогнутый потолок. – По уходу за ребенком… и Карательнице придется смириться… Рек, теперь уже я начинаю бредить. И это мне даже нравится… Нет, не вставай!..

Он не послушал. С трудом поднялся, подошел, присел на подлокотник, взял ее за руку:

– Ирена… А мы вообще-то живы?..

* * *

День их развода был неподобающе солнечным. Ирена нарядилась в лучший костюм, всем своим видом желая показать, что идет на праздник.

Анджей опоздал. Явился в Дом Регистраций на полчаса позже, погруженный в совершенно посторонние мысли. Он ничего никому не хотел демонстрировать – все и так видели, что предстоящий развод для него не более важен, чем покупка нового зонтика.

Вся процедура оказалась простой и до странности легкой. И скорой – почти такой же скорой, как свадьба…

Она на минуточку зашла в уборную – и неожиданно для себя выплакала целый литр горьких безнадежных слез. Минут через пятнадцать ее нашли подруги, долго отпаивали валерьянкой, утешали…

Перед выходом из Дома Регистраций Анджей Кромар кормил голубей пшеном. Глупые птицы толклись у его ног, поспешно подхватывали милостыню; Анджей смотрел на них с почти отеческой улыбкой. Губы его шевелились, будто он сочинял стихи…

Ирена прошла в двух шагах. Ни голуби, ни Анджей не обратили на нее ни малейшего внимания.

* * *

Они были живы.

Третий участник их маленькой команды время от времени напоминал о себе несильными толчками. У меня должно быть много, много молока, внушала Ирена самой себе. Поблизости нет ни одной коровы или козы, и даже ни одной волчицы… ни одного существа, которое можно было бы подоить. Да, у меня будет молоко, иначе новорожденного придется кормить, в лучшем случае, тушенкой…

Или кровью, тоненько говорил запретный внутренний голосок. Ирена стискивала зубы и отказывалась слушать.

Тушенка приелась. Консервированная рыба – тоже. Хотелось свежего хлеба, хотелось овощей, приходилось тащиться в лес за ягодами и кореньями, проращивать случайные зерна и жрать белесые ростки. Ирене приснился однажды лоснящийся помидор, тяжестью своей обрывающий материнский куст…

Зато здесь, в брошенном доме на безлюдной трассе, Ирена впервые за много дней обрела чувство безопасности. И даже мысли о Семироле, прикрывшем ее отступление, тревожили реже, чем ожидалось. И даже мысли о том, кем может оказаться его ребенок… Может быть потому, что первое время она почти ни о чем не думала?..

– Рек, куда?!

Едва поднявшись на ноги, бескорыстный рыцарь принялся осматривать окрестности. Она злилась, негодовала, требовала дождаться окончательного выздоровления; Рек играл желваками и не слушал.

Реку не было уютно. Рек маялся, но боль его не имела никакого отношения к заживающим ранам; путешествие по МОДЕЛЯМ – занятие не для рыцарей. Не раз и не два Ирена всерьез опасалась за его рассудок. Обитать в пустом мире на пару с умалишенным – удовольствие ниже среднего…

Первое время она ходила вместе с ним. Они ковыляли, как два хромых таракана: он опирался на палку, она гордо несла свой тяжелый живот…

От пригородного поселка с единственной улицей не осталось и следа. Груды камней на месте соседских домов могли быть как остатками фундаментов, так и просто обломками скал. Нанесенная ветром земля, высохшая жесткая трава поглотили их почти полностью; для археологических изысканий требовались силы, которых не было ни у рыцаря, ни у Ирены.

Сперва они удалялись от дома всего на час медленного пути.

Потом на два часа, причем Рек шагал уже быстрее.

Потом он заявил Ирене, что разведкой займется сам, а она пусть отдыхает, да проращивает зерна, да сочиняет рассказы…

Она так и не поняла, был ли последний совет шуткой. Но, оставшись в одиночестве, устав от шелеста сухой травы и высокого пустого неба, она вернулась в кабинет, села к письменному столу, положила поверх клавиатуры единственный лист бумаги, тот самый, с каракулями: «В доме никого нет. Кресла не синие, а коричневые…»

Плесень, запятнавшая лист до половины, ее не смущала. То, что поверх клавиатуры писать почти невозможно, не смущало тоже.

Она не собиралась писать. Так, сходу, истребить единственный листок?! Может быть, со временем Рек надерет для нее бересты, и она станет царапать острием вязальной спицы…

Кстати, спиц у нее сроду не водилось. Она не занималась вязанием. Никогда…

Чистый лист завораживал.

Относительно белый и относительно чистый. Бесконечные неиспользованные возможности. Первая же буква сократит их на порядок, первое же слово почти не оставит Ирене выбора…

Она улыбнулась. Ей доставляло удовольствие смотреть на пустую бумагу; вероятно, нечто подобное испытывал Анджей, задумывая очередную МОДЕЛЬ…

Пошевелился ребенок. Ирена автоматически положила ладонь поверх живота.

* * *

Рек уходил с каждым днем все дальше, и возвращался всякий раз все более мрачным. Ему не удавалось найти не только человека, но даже следов людского присутствия, сколь угодно давних. Зверей здесь не было тоже; за все время, проведенное беглецами в брошенном доме, в небе ни разу не показалась ни единая птица.

Ощутимо похолодало. Теплой одежды не нашлось, зато в шкафу обнаружилась гора шерстяных пледов, Ирена соорудила подобие плащей – себе и Реку…

Более или менее окрепнув, рыцарь предпринял многодневный поход; предполагалось две, а то и три ночевки. Ирена не боялась одиночества, прекрасно понимая, что самой страшной неприятностью будут припозднившиеся мысли и слишком яркие воспоминания. Зато за Река она тревожилась; когда рыцарь явился на другой же день, Ирена сперва обрадовалась и только потом ощутила беспокойство.