Меч мертвых [= Знак Сокола ] - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова, Андрей Константинов cтр.№ 15

– Стало быть, я зря назвал тебя рабом! – усмехнулся Хрольв. – Ты – вероломный лазутчик, пришедший разнюхивать о наших делах с Хрёреком конунгом!

Венд ответил сквозь зубы:

– Ты хранишь меч, не принадлежащий ни тебе, ни твоему племени. У него золотая рукоять и в ней синий сапфир. Где он?

– Какое тебе дело до меча, который я взял в бою? – скривил губы Хрольв. У венда расплывалась по одежде широкая кровавая полоса, он зажимал вспоротую куртку левой рукой, но правая, державшая меч, не дрожала.

– Ответь, у тебя ли он, и останешься жив.

Хрольв плюнул наземь:

– Многие мне грозили, да немногие видели, чтобы я испугался. Пока я только вижу, что ты ловок трусливо увёртываться от ударов!

То, что было дальше, хорошо видели береговые чайки да ещё раб-пастушонок, гнавший козье стадо домой от надвигавшейся бури. Пастушонку было пятнадцать зим от роду, у него уже пробились усы, но во дворе он, как равный, играл с детьми втрое младше себя. Хозяин не давал ему работы, для которой требовалась смекалка. Управляется с пятью козами – и добро. Не гнать же его совсем со двора. Такой не заведёт своего дела и не выкупится на свободу. У парня не было даже имени, приличного человеку с будущим. Он ходил в неопрятных лохмотьях, не снимая их даже на ночь, и звали его попросту Фьоснир, что значило Скотник.

Раб стоял на пригорке и, раскрыв рот, заворожённо следил, как убегал, теряя с крупа нарядный плащ, белый конь, как болтались и били его по бокам блестящие серебряные стремена. Но вот жеребец скрылся в кустах, оставив на них свалившийся плащ. Тогда пастушонок вспомнил о людях на берегу и повернулся в ту сторону. С его подбородка свисала нитка слюны. Он видел, как ярл и пришелец несколько раз скрестили мечи, но каждый защищался столь же искусно, сколь и нападал. Фьоснир ничего в этом не понимал, он видел только, что достать один другого они не смогли. Слабоумный пастух наблюдал за смертельной схваткой с тем же тупым любопытством, с каким бывало следил за червями в навозе.

Венду приходилось плохо, он терял кровь и слабел. Но сдаваться не собирался.

– Скажи мне, где меч, и уйдёшь отсюда живым! – повторил он с прежним упрямством.

– Ты глупец, как и всё твоё племя, – ответил ярл. И рванулся вперёд, чтобы прикончить врага.

Одноглазый встретил косой удар невиданным приёмом: вывернул руку, заставив меч Хрольва со звоном скользнуть сверху вниз по гладкой стали клинка. Летящий меч почти не встретил сопротивления, Хрольв едва не потерял равновесие, слишком далеко подавшись вперёд, и успел удивиться – где венд? – ибо того уже не было там, где ему следовало находиться. Ярл заметил только взвившийся плащ, мелькнувший, словно крыло: венд пропустил его мимо себя, а сам через голову бросился наземь, уходя ему за спину. Если бы у Хрольва не болела нога, он успел бы повернуться за ним. Но он не успел. Меч одноглазого перевернулся в руке и сзади рубанул его по колену.

Сначала ярл не почувствовал боли. Только услышал отвратительный хруст и понял, что сейчас упадёт, ибо опираться ему сделалось не на что. Потом он упал. Упал тяжело и неудобно, придавив весом тела правую руку с мечом. Он попытался высвободить её или найти левой ножны с ножом, но на запястье, точно капкан, сомкнулась ладонь одноглазого. Хрольву показалось, что такой силы в человеке он ещё не встречал. Или это он сам ослабел и больше не мог как следует сопротивляться?.. Так или иначе, но вырваться он был уже не способен. Он увидел над собой лицо победителя, серое, одного цвета с повязкой, почти не скрывавшей уродства.

– Ты умираешь, – сказал ему венд.

Хрольв понял, что это правда. Он захотел посмотреть на свою левую ногу, но не сумел. Он лежал на боку, пригвождённый к склону песчаного взгорка. Он попробовал хотя бы пошевелиться, чтобы проверить, совсем отрублена у него нога или ещё держится, но из рассечённого колена хлынула такая волна боли, что лицо венда и близко клубившиеся облака стремительно завертелись и начали удаляться.

Венд привёл его в себя, безжалостно встряхнув:

– Скажи мне то, что я хочу знать!

Ярл посмотрел в его единственный глаз, горевший сапфировым огнём, и, как ему показалось, кое-что понял. Он сделал попытку засмеяться. Получился хриплый клёкот.

В свободной руке венда появился длинный боевой нож. Хрольв почувствовал, как ему вспарывают одежду, и холодное лезвие прикоснулось к оголённому животу.

– Ты был храбрым воином и погибаешь сражаясь, – сказал пришелец. – Но я до сих пор не слышал, чтобы ваш Один брал в свою дружину лишившихся мужества. Над тобой посмеются на небесах, Хрольв Гудмундссон.

Лезвие начало рассекать кожу, подбираясь к тому, что ревностно бережёт любой мужчина, даже крепкий на боль и не боящийся ран. Хрольв подумал о том, что его ответ, пожалуй, уязвит венда больней, чем молчание. Он даже удивился, как такая простая мысль не посетила его раньше. Он сказал:

– Ты, наверное, говоришь о мече, который я взял у Тормода Кудрявая Борода, фэрейского херсира. В его рукояти, мне кажется, вставлен твой второй глаз!

Венд молча ждал.

– Ты его не получишь, – сказал Хрольв с торжеством. – Что это за меч и зачем он тебе, я не знаю, но ты его не получишь. Я подарил его гардскому ярлу, спасшему мне жизнь, и он увёз его с собой в Альдейгьюборг. Знать бы, что меня так скоро убьёт бродяга вроде тебя, лучше бы и не спасал!..

Фьоснир, глазевший с холма, видел, как незнакомец оставил Хрольва и поднялся на ноги. Он шатался и прижимал обе руки к груди. Ярл лежал неподвижно, раскинувшись на залитом кровью песке. Чужой человек неуверенно огляделся, а потом пошёл прямо в воду. Здесь было илистое мелководье и в сотне шагов от берега начинались острова, большей частью топкие и болотистые. Впадавшие речки отгоняли прочь солёную воду фиорда, и на островках росли кусты и деревья, а вокруг колебались шуршащие тростники. Шквалистый предгрозовой ветер пригибал их к холодной серой воде. Венд дважды падал, и пастушонок подбирал слюни, праздно гадая, поднимется ли. Потом начался дождь. Фьоснир натянул на голову колпак рогожного плаща, вспомнил о козах и повернулся к ветру спиной. И увидел всадников, бешено мчавшихся по берегу со стороны крепости.

Когда Торгейр хёвдинг, Друмба и шестеро воинов подскакали к месту поединка, Хрольв уже не открывал глаз, но ещё дышал. Дождь умывал ставшее спокойным лицо, вывалянная в земле и распоротая одежда казалась кучей тряпья. Подрубленная нога была перетянута жгутом повыше колена. Она почти не кровоточила, однако крови вокруг было разлито столько, что людям сразу подумалось: с такими ранами не живут. Оставалось надеяться – не вся она истекла из жил ярла, сколько-то подарил морскому песку тот, с кем ему выпало драться. На заголённом животе ярла была ещё одна рана – длинная царапина от пупка до бедра.

Воины быстро соорудили носилки, бережно уложили на них Хрольва Гудмундссона и, закутав тёплым плащом, понесли в крепость. Друмба же огляделась, заметила Фьоснира, по-прежнему торчавшего на горушке, вскочила в седло и поскакала к нему.