Бич Божий - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Дитрих cтр.№ 26

— Юношеские мечты! — рассмеялся Максимин.

Меня обидели его слова. Это была не мечта. Если у Аттилы нашлось время позаботиться о пяти беженцах, то это была реальность.

* * *

Хотя провинция Мёзия, по которой мы сейчас проезжали, уже сотни лет являлась римской территорией, в ней не осталось даже следов цивилизации, что было неудивительно, поскольку гунны и готы вот уже целых семьдесят пять лет уничтожали этот край огнём и мечом. Каждый набег всё сильнее калечил его экономику, захватчики похищали собранные налоги, а восстановить хоть что-либо на нищенские средства было невозможно. В результате мельницы давно перестали действовать, а их водяные колёса сгнили, мосты обрушились, и нашему посольству пришлось искать окольные пути — вброд, по верховьям реки. На полянах выросли дубы и крохотные сосны. Амбары были разграблены, а сломанные повозки валялись среди высокой травы. В горах давным-давно не видели медведей, и теперь там поселились дикие свиньи. В Хорреуме мы проехали мимо растрескавшегося акведука, бессмысленно льющего воду в новый канал.

Тем не менее самое жалкое впечатление производили города. Они совсем опустели, если не считать нескольких священников, одичавших беженцев и увязавшихся за ними собак. Стены зданий потрескались от морозов и дождей, штукатурка крошилась, как старая бумага, а с крыш каскадом падала черепица, оставляя груды красной пыли. В них ещё оставались замученные невзгодами, обнищавшие, но всё же упрямые горожане.

Пастухи осторожно, оглядываясь по сторонам, поднимались на высокие склоны над дорогой, зная, что им хватит времени скрыться в случае опасности. Уцелевшие крестьянские угодья притаились в тихих долинах в стороне от дорог, где их не могли заметить марширующие армии. Кучки вооружённых бандитов рылись в отбросах, как голодные звери. Несколько старых римских вилл превратились в небольшие крепости с новыми стенами и бойницами: их решительные владельцы стремились всеми силами сохранить унаследованные земли. Там, где прежде важно разгуливали павлины, теперь резвились цыплята.

Дорога стала круто подниматься вверх, сосны уступили место дубовым рощам, букам, вязам и ольхе. Горы остались позади, местность стала более пологой, земля — сырой и вязкой. Я заметил, что дороги на дунайских равнинах петляли, огибая болота, так что утром мы проснулись и увидели, что наш путь лежит прямо на восток, а не на запад!

В конце концов мы добрались до берегов широкого Дуная с его тёмно-зелёными водами. Некогда речные границы сторожили патрульные римские суда, однако теперь тут не было ни единого корабля. Тропы, по которым рабы или волы тащили тяжёлые грузы, заросли травой.

Здесь проходила историческая граница империи: Рим — на юге и варвары — на севере. Река по-прежнему казалась из величественно-спокойной. Над ней пролетали огромные птичьи стаи, порой заслонявшие солнце, а в тихих заводях виднелись очертания плавающих гусей и уток. Гунны решили позабавиться и, нацелив луки, подстрелили нескольких летящих птиц. Я побоялся, что стрелы ненароком угодят в меня, но варвары ни разу не промахнулись.

— Как же мы переберёмся на другой берег? — спросил Максимин Эдеко.

— Нас перевезёт какой-нибудь паромщик. Обычно они ждут здесь поблизости.

И правда, вскоре мы заметили дымок, вьющийся неподалёку от реки, и обнаружили примитивное поселение с истинно вавилонским смешением разных языков и народностей. Кого там только не было! Старые гунны, уцелевшие римляне, беженцы-германцы и даже чёрные эфиопы, выбравшие этот аванпост, — все они жили вместе в деревянных хижинах, в амбарах, рваных палатках и в пещерах на берегу. Голые ребятишки играли рядом с гусями и свиньями. Вокруг них порхали пестрокрылые бабочки, а на солнце подсыхала вяленая рыба. На берегу стояла дюжина деревянных лодок, чья грубая простота поражала в сравнении с гордыми торговыми кораблями и триремами ^[33] в Золотом Роге. Как могли эти невежественные люди, неспособные построить приличное судно, заставить Новый Рим явиться к ним на поклон с униженной мольбой? Однако мы, смиренные римляне, добрались до этого берега и готовы были отдать малую толику своих даров за проезд на этих убогих лодках.

Когда местные лодочники взялись за вёсла и принялись грести, мы плотно прижались к бортам, словно эти попытки могли помочь нам и не дать лодке опрокинуться. Я вновь обратил внимание на то, что гунны занервничали при виде воды. К счастью, всё обошлось благополучно, наши дары не промокли, а лошади и мулы плыли, привязанные к поводьям. В конце концов мы переправились на дикий северный берег реки и разбили там лагерь, разведя большой костёр из сухостоя.

Рустиций присоединился ко мне, когда мы сидели на берегу и ужинали утками и кореньями, позаимствованными в селении. Щепотка аниса напомнила своим запахом о родном доме.

— Ты не жалеешь, что согласился поехать?

Я знал, что, пригласив меня, он чувствовал свою ответственность, а я, в свою очередь, относился к нему как к старшему брату.

— Конечно нет, — без особого труда солгал я. — Ведь ты предоставил мне небывалую возможность, друг мой.

— Или заставил рискнуть.

Вид у него был мрачный.

— Эти гунны угрюмы и не любят шутить, не так ли? А Эдеко просто тупой бык. Надеюсь, что когда мы доберёмся до Аттилы, у нас не будет проблем.

— Им самим не нужны проблемы, а не то они могли бы осложнить нам жизнь ещё сто миль назад, — заверил я его с большей убеждённостью, чем ощущал на самом деле. — Не забывай, что мы находимся под покровительством Рима.

— Мне кажется, что он за океаном. Особенно сейчас, когда мы перебрались через реку.

Рустиций покачал головой.

— Не волнуйся, Ионас. Это лишь мои предчувствия. Ты молод и умеешь нравиться людям. Тебя ждут великие дела. А насчёт себя я что-то сомневаюсь.

— Ты смело вёл себя с Эдеко на той разрушенной вилле.

— Скорее глупо. Он полагал, что я перед ним извинюсь. Вряд ли он станет впредь иметь со мной дело.

Гонцы нашли нашу стоянку и сообщили, что Аттила уже давно вернулся в свой лагерь. Мы продолжили путь и вскоре увидели серо-зелёные воды реки Тисы, притока Дуная, текущего на север, в Хунугури. На её берегу также стояли деревянные хижины, и мы вновь не обнаружили ни судов, ни больших барж, пригодных для того, чтобы переправиться на другой берег. Нам пришлось двигаться параллельно течению по большой открытой равнине, подобной которой я прежде никогда не видел. Если раньше горы окаймляли небо, то теперь мы словно оказались в огромной чаше с краями, чуть изогнутыми в направлении горизонта. Трава превратилась в настоящий зелёный океан, а по его «поверхности» бродили стада диких зверей. Высоко над нами парили ястребы, а бабочки кружились между ног наших лошадей.

Иногда вдали можно было заметить завесы дыма, и Онегез объяснил, что варвары поджигают траву, для того чтобы местность хорошо просматривалась в обе стороны. В степи паслись громадные конские табуны, хватало и прочего скота, мирно жевавшего траву и казавшегося бесхозным. Однако воины могли легко определить на глаз, какому племени принадлежит то или иное стадо: вот это — гепидам, другое — готам, а третье — скирам. Нам больше не встречались здания в римском стиле с черепичными крышами и отштукатуренными стенами: они давно уступили место селениям с глинобитными хижинами, скреплёнными прутьями, или деревянным избам. Из труб струился дымок, пропитанный новыми и незнакомыми запахами.