Париж.ru - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 39

– Какое странное эхо! – откровенно усмехнулся Филиппофф. – Или это, как принято теперь выражаться на моей этнической родине, группа поддержки мсье Понизовского? Так вот, достопочтенные господа, я хорошо говорю по-русски всего лишь потому, что наполовину русский. Мой отец оказался во Франции во время Второй мировой войны, а после прихода союзников не захотел возвращаться в Россию.

– Враг народа! – мрачно констатировала «группа поддержки».

– Вернее, сын такового, – без всякой обиды согласился Филиппофф. – Мой дед был репрессирован и умер на Соловках. В довершение к этому «греху» отец оказался на оккупированной территории – в Брянской области, был угнан во Францию, ну а там дал согласие перейти на службу к оккупационным войскам.

– Еще и предатель! – яростно выдохнул Шведов.

– Это вопрос сложный. Ему не за что было любить Советскую Россию – это правда. И он ее предал. Но той, другой, истинной России он оставался верен. Я мог бы порассказать вам об этом немало любопытного. Но, видимо, в другой раз. Пока же наш политический диспут несколько затянулся, а мне срочно нужно связаться с Николь.

– Да кто вы такой?! – снова вопросил Мирослав.

– То есть как – кто? – удивился Филиппофф. – Разумеется, клиент мадемуазель Брюн. Неужели вы забыли? Год назад я обратился в ее фирму с просьбой познакомить меня с русской девушкой, которая отвечала бы моим требованиям, и Николь удалось найти такую особу! Она рассказывала мне, что вы и Николь случайно оказались с этой девушкой в одном купе. Ну вспомните, вспомните! Она родом из Нижнего Новгорода, и у нее поразительно красивое имя – Валери! – Филиппофф счастливо, громко вздохнул. – Мадемуазель Валери вчера прилетела в Париж, а уже сегодня они с Николь отправились в Бургундию, чтобы побывать в Мулен и заодно встретиться со мной. Мы договорились, что в пять часов встретимся на въезде в Мулен, однако ко мне неожиданно приехал один важный посетитель. Видите ли, три года назад умер мой отец...

Он перевел дух, и Мирослав, хорошо знакомый с французскими правилами приличия, которые включают в себя не только безукоризненное обращение со столовыми приборами, но и некоторые обязательные формулы, успел ввинтиться в возникшую паузу с одной из таких формул.

– Мои соболезнования, – сказал он сдержанно, с тончайшим оттенком сочувствия.

– Благодарю. Отец оставил довольно своеобразное завещание, и некоторые обстоятельства его начали выясняться только сейчас. Мой посетитель привез мне кое-какие бумаги... именно поэтому мне пришлось задержаться. Дела еще и сейчас не закончены. Я звонил Николь, чтобы предупредить и отложить встречу, но ее телефон не отвечал. Как я теперь понимаю, неудивительно, если она забыла его в Париже. Сама-то она уже в Бургундии. Вообразите, четверть часа назад ее «Смарт» промелькнул мимо моих окон, но так быстро, что я даже знак подать не успел.

– Ничего не понимаю! – выдохнул Мирослав. – А где находятся ваши окна, мимо которых промелькнул «Смарт» Николь?

– Летом я живу в Нуайре. Там имение моих французских предков. Это тоже в Бургундии, в двенадцати километрах от Мулен. Неужели вы не слышали о Нуайре? Быть такого не может! Но ведь вы, конечно, смотрели чудный фильм «Большая прогулка»? Вообразите, он снимался именно в этом прелестном городке. Не весь, конечно, а только некоторые сцены. Помните, как французы попадают на вечеринку к бошам... я хочу сказать, к германцам, которые скачут верхом на стульях? Вот это было снято в нашем...

– Погодите! – закричал Мирослав, окончательно потерявший терпение от этой любезной словоохотливости, а вернее сказать, болтливости. – К черту «Большую прогулку»! К черту скачки на стульях! К черту бошей, германцев, французов и всех на свете! Скажите еще раз – когда вы видели Николь?

– Четверть часа назад. Она в своем «Смарте»...

– Вы это уже говорили! Но как можно уверять, что вы видели именно ее? Она была в машине, а вы, видимо, смотрели из окон своего замка?!

– Точнее, офиса, – с усмешкой поправил Филиппофф. – Но это не помешало мне узнать номер ее автомобиля, это во-первых. А во-вторых, погода нынче стоит необыкновенно теплая, а машина Николь – новой модели, со съемным верхом. И на сей раз он был вот именно что снят – по случаю удушающей жары. Поэтому я отлично разглядел Николь. А рядом с ней еще одну прекрасную даму с восхитительными русыми волосами. Судя по всему, это и есть Валери.

– Я не могу, – выдохнул Мирослав. – Скажите еще раз, умоляю!

– Да ради бога... – начал Филиппофф с той же своей обаятельной, чуточку насмешливой манерой, как вдруг голос его пропал.

– Алло! – завопил Мирослав. – Мсье Филиппофф! Где вы? Жерар! Жерар Филип! О черт, что я несу?! – Он с ненавистью уставился на мобильник. – Зараза! Вот же зараза! Видимо, зарядка кончилась.

– Да черт с ней. – Шведов предусмотрительно вынул из рук Мирослава телефон, пока тот не шваркнул им возмущенно о пол. – Немедленно позвони в эту самую Бургундию и узнай, там ли Николь. Вот и все.

– Да у нее в деревенском доме нет телефона! – взревел Мирослав. – Слишком дорогая плата, и, как только там установилась хорошая сотовая связь, Брюны отказались от номера. Гос-споди... Как я мог забыть это название. Мулен – мельница, ну все равно как Мулен Руж. Красная Мельница! Мулен-он-Тоннеруа... Да что же это такое происходит?! Что теперь делать, совершенно не понимаю!

– Как что? – уставился на него Шведов. – Ты с ума сошел, что ли? Надо немедленно ехать в этот самый Мулен. Ты знаешь, где это?

– Ни разу там не был, но что тут особенно знать? В Бургундии! Найдем как-нибудь.

– Так ведь она, чай, большая, Бургундия-то! – по-детски испуганно расширяя свои янтарные глаза, пробормотал Шведов. – Где станешь этот Мулен искать?

– Во-первых, мы знаем, что это двенадцать кэмэ от Нуайра, а во-вторых, тут дорожные карты на каждом шагу продаются. Возьмем напрокат машину – и вперед, по абрису! – И он вдруг запел, совершенно не помня себя от возбуждения:

Все перекаты да перекаты,

Послать бы вас по адресу,

На это место уж нету карты,

Идем вперед по абрису,

На это место...

– Как это – возьмем напрокат машину? А кто ее поведет? – перебил его Шведов, глаза которого стали еще больше.

– Я, конечно, – пожал плечами Мирослав.

– А права?!