«Линия Сталина». Неприступный бастион - читать онлайн книгу. Автор: Герман Романов cтр.№ 64

«Ох, тяжко нам придется, народа поляжет до хрена. Леша, надеюсь, догадается ППД взять из машины, валить их в строю надо!»

– Колесо смените, – коротко приказал «воентехник», и экипаж тут же присел у «эмки», где водитель положил ключи, запаску и домкрат. И шустро принялись за работу, подгонять не нужно.

– Меняешь пограничников, они на твоей полуторке немедленно уедут, а твои машину мне отремонтируют. – Гловацкий продолжал играть недалекого и глуповатого генерала, что было легко: кто своих саперов за диверсантов в тылу примет? И видел блеск в глазах «воентехника», торжествующий. И когда Николай Михайлович спокойно достал блокнот командира 41-го стрелкового корпуса, «воентехник» уже не скрывал радости – получить такую книжицу дорогого стоит, да еще с настоящей подписью.

– Давай документы и приказ, – коротко бросил генерал диверсанту и достал карандаш, бережно подложив копирку под листок будущего приказа. Тот быстро достал командирское удостоверение и вложенный в него листок. Все чин чином – даже подпись полковника Иванова. Если это липа, то от настоящего приказа отличить очень трудно, реквизиты на месте. Небрежно раскрыл удостоверение – стал вписывать данные на «предъявителя сего» и тут вспомнил главное. Глянул на скрепки, разгладив книжицу посередине – они были блестящие, из хорошей стали.

«Вот так и сыпались немецкие диверсанты в сорок первом. Настоящие удостоверения имели худые скрепки, с небольшой ржавчиной, даже на моем генеральском она есть». – Гловацкий размашисто подписал приказ, свернул его и положил в удостоверение. И заметил, что Семин держит автомат на плече, готовый открыть стрельбу. Коснулся пальцем переносицы – дал своим условный знак – «начинаем».

– Забирай документы, я не люблю писанину. – Гловацкий специально уронил ручку, а когда обрадованный диверсант наклонился за ней, желая сделать приятное своему будущему пленнику, рубанул кулаком по темечку, глуша наповал. И, сделав шаг, с лета ударил водителя БА‑20 в лицо носком сапога, тут же треснул сухой выстрел из ТК. Не успел пулеметчик броневика завалиться рядом с колесом, как загремела длинная очередь из ППД – Семин полоснул по шеренге диверсантов.

Несколько диверсантов попадали, в них стал стрелять из ТТ лейтенант-пограничник, будто специально ждавший этого. И тут же грохнула граната у полуторки – кто-то из караула метнул ее в диверсантов. И Гловацкий на две секунды отвлекся, стрельнув туда из ТТ, стараясь попасть в «сержанта», что оказался на диво шустрым – запрыгнул щучкой под кузов, дав в падении короткую очередь по пограничникам – похоже, что зацепил одного.

– Черт!

Водитель броневика не был вырублен ударом в лицо – извернувшись, он пинком свалил Мишку и попытался выхватить пистолет. Гловацкий без промедления выстрелил в плечо – он ожидал, что диверсанту этого хватит, и хотел лепить его без существенных повреждений. Но не тут-то было – тот неожиданно прыгнул прямо на него. То ли реакция в новом теле была не та, то ли усталость накопилась – плечо резануло болью, успел дернуть головой в сторону и нож полоснул по лицу. Но уже по левой, целой щеке.

«Вот гад, симметрию устроил мне, совсем обезобразил». – Гловацкий качнулся, уходя от второго удара, на этот раз в живот, и со всей силы саданул кулаком по печени. Раненый диверсант скрючился – боксеры хорошо знают, насколько болезненный выходит этот удар, и генерал тут же добавил по затылку рукоятью ТТ, не сдержавшись. Оглянулся.

Стрельба уже прекратилась, из-под колеса старой полуторки торчала окровавленная голова «сержанта». Все было кончено – пограничники, еще разгоряченные перестрелкой, держа винтовки и Наганы наготове, осторожно рассматривали и обыскивали убитых диверсантов. Двух оттащили в сторону, судя по стонам раненых. А к нему самому бежал Семин и лейтенант – тот на бегу уже достал бинт.

– Товарищ генерал, вы ранены?! Крови-то сколько!

– Перевязывайте, не барышня, не сомлею, – коротко бросил Гловацкий и спокойно уселся на труп башнера из броневика. Небрежно показал рукою на двух других диверсантов, лежащих в пыли.

– Вон тот порезал, но я его взял. Шустрый, бродяга, еле завалил. Этих доставить в Псков, перевязать. И допросить…

Неожиданно перед глазами поплыло, Семин что-то кричал, Гловацкий слышал лишь звуки, не понимая речи, и почувствовал, как понемногу теряет сознание. Рукопашный бой не на жизнь, а на смерть здорово отбирает силы:

«Устал! Снова кровушку выцедили. Вот и сморило!»

Командир 6-й стрелковой бригады 6-й танковой дивизии полковник Раус Северо-западнее Острова

– Что-то тут не так?! Странно… нет, что-то не так?

Командир боевой группы полковник Эрхард Раус испытывал растущее чувство беспокойства. Будто внутри все свербело, теребило нервы, холодела кровь, превращаясь в груди в ледяной комок. Эйфория, связанная с удачным захватом столь нужного моста, поначалу не давала отметить некоторые очень непонятные странности, но сейчас она схлынула. Нет, вроде все удачно, как уже было не раз – на правый берег Великой переправились главные силы его отряда, который лучше называть бригадой, а не боевой группой «Раус», но так было принято в Вермахте.

В германских танковых дивизиях обычно действовали по две такие группы, в каждой по мотопехотному полку в два батальона, батальон танков и дивизион легких гаубиц, рота саперов. И это было не импровизацией, вполне действенным инструментом. В случае необходимости одна из таких групп или бригад могла быть усилена за счет другой – так он получил фузилерную роту на бронетранспортерах из группы Зекедорфа или от командира дивизии Ландграфа, у которого оставались под рукою сильные резервы: тяжелые гаубицы, зенитная артиллерия, саперы, а также танковый, разведывательный и мотоциклетный батальоны. Так что эти боевые группы представляли собою вполне самостоятельный, обеспеченный для длительной работы, достаточно сильный механизм, весьма маневренный, ибо полностью был лишен тыловых подразделений. И при постоянной поддержке бомбардировочной авиации, с которой было налажено тесное взаимодействие, в передовых подразделениях танковых частей всегда находились авианаводчики с рациями. Вот в чем был залог стремительных продвижений и сокрушающих врага ударов германских панцерваффе на Восточном фронте.

Взгляд Рауса метнулся по сторонам и уткнулся в подбитые русские БТ, только сейчас он заметил ту странность, которой не придал раньше значения. Легкие танки были без гусениц, совсем. Да, они могли бегать на колесах, и очень резво, до полусотни миль. Но здесь проселок, дальше лес, они никак не могли добраться сюда без гусениц, которых нет на бортовых полках, куда их должны были уложить. Почему тогда на земле глубокие царапины, на колеи больше похожие? Неужели их притащили сюда на буксире тракторами и тут бросили? Но зачем? От линии фронта понятно – эвакуация бронетехники, ту, которую можно отремонтировать. Приволочь полдесятка сломанных танков, поставив их в два ряда, – больше похоже на заграждение. Какое, и для чего оно им нужно? Стащить с дороги БТ просто, как только наступит ночь, до которой пара часов, уже сумерки. Что это за странные засеки из поваленных деревьев, причем давно, да еще чем-то облитых.