«Линия Сталина». Неприступный бастион - читать онлайн книгу. Автор: Герман Романов cтр.№ 23

Василий Михайлович с отрешенным застывшим от стянувшей гримасы лицом замолчал, понимая, что ничего хорошего этот доклад ему не сулит. Раз он командир, то никто не станет слушать его оправданий, что невозможно сделать за несколько дней то, что строилось годами, а потом было брошено и почти не охранялось. И хуже того, даже то, что было, или исчезло неизвестно куда, или развалилось от человеческой нерадивости – у тех же окопов, что отрыли только у Пскова, стенки давно обвалились, потому что все доски и колья колхозники растащили по домам. Правда, сейчас им это вышло боком – со своими лопатами снова отрывают окопы, вкапывают перед ними колья, которые сами заготавливают в лесу, колотят и ставят везде рогатки. Саперы мотают на них порядком проржавевшую колючую проволоку, тяжелые мотки неожиданно нашлись в нескольких на массивные замки запертых ДОТах.

Тяжело, словно с десятипудовым мешком на широких плечах, генерал Кленов выпрямился и, не сказав ни слова, вышел из кабинета, бросив перед тем на него странный взгляд, понять смысл которого полковник Корунков не смог, не настолько он хорошо разбирался в таком. Однако приготовился к плохому, похоже, сорвался и наговорил много лишнего во вред себе, потому что и корпусной комиссар вышел вслед за начальником штаба. Доклад лишь не смутил командиров корпусов, те окружили карту и тихо стали говорить между собою.

– У меня в корпусе совсем нет связи, ни проводов, ни радиостанций. И где взять, не знаю, – невысокого роста, с мясистым носом генерал – Корунков моментально понял, что перед ним командир прибывающего эшелонами 41-го стрелкового корпуса, – с надеждой во взоре посмотрел на собеседников. Но второй армеец лишь пожал плечами и коротко бросил:

– У меня рухлядь, от эстонской армии осталась. Провода могу немного дать, может на обеспечение полка и хватит. А раций почти нет, а те, что еще работают, барахло!

– Поделюсь, – отрывисто произнес танкист, – начальник штаба отдал уже распоряжение, к ночи получите. Но, говорю сразу, не рассчитывайте на много – дивизионные штабы и полки обеспечу, дам по одной, но в батальоны только танковые пойдут, и то малость…

Василий Михайлович тихо отошел к оконной нише, чтобы не мешать разговору, уходить ведь нельзя до распоряжения. Створки были раскрыты, ветерок нес на него прохладу, заходящее солнце отблескивало в грязноватых стеклах. И странный звук, вроде стрекот моторов, но не машин, а откуда-то сверху, он его хорошо различал.

– Воздух!!!

Громкий вопль разом превратил размеренное движение военных во дворе, что загружали в кузова машин ящики, в беспорядочное мельтешение. Полковник не успел и слова сказать, как сзади громыхнуло, чудовищная сила вышвырнула его в раскрытое окно, словно слепого котенка, как перышко. Он еще увидел перед собой приближающийся раскрытый дощатый борт ЗИСа, и от страшного удара об него потерял сознание…

Командир 118-й стрелковой дивизии генерал-майор Гловацкий Псков

Вызов в Псков не сулил для него ничего доброго. Два часа назад в Остров пришла телефонограмма за подписью члена Военного Совета фронта корпусного комиссара Диброва. Для него самое высшее начальство, выше только командующий, но тот, как Гловацкий знал, попал в окружение и к своим выйдет не скоро. Первая мысль была: «Что там стряслось?», немного подумав, сменил ее на другую: «За какие грехи меня партия притягивает?» Особых проступков вроде бы за душою не имелось, но мало ли что может быть, вдруг кляуза какая на него поступила?

Последние в народе писать любили независимо от эпохи, социального происхождения или партийности. Или тут Особый отдел крутит – чекисты любили под вывеской политотделов прятаться. Нет, что за чушь – он за эти два дня ничего такого антисоветского не произносил, может, за маты решили пропесочить, так кто на войне на такие слова внимание обращает, да мало ли какой «загиб» в горячке скажешь? Или на партсобрание вызвали, хотя тут такие коленца вряд ли выкидывать будут!

Вот и ехал с мыслями пятьдесят километров до Пскова, ломая голову над причиной столь странного категорического вызова, как в старину – «аллюр три креста». Была лишь одна короткая остановка на «рабочий перекур» с соседом справа – встретил комдива 111-й полковника Иванова. И позавидовал – тот свою дивизию сосредоточил, ДОТы уже заняты все, строителей тоже в полки вливает, наскоро формируя из них четвертые батальоны. Договорились с ним о взаимодействии, хотя средства связи в дивизиях отсутствовали. А потому дружно решили ободрать гражданские линии – «война все спишет».

«Эмка» медленно проехала по мосту Красной Армии, Гловацкий увидел стоявший посреди синей речной глади допотопный корабль, с колесами по бортам. И оторопел – это был тот самый пароход, что он видел в том мираже в Гдове, с кормовым флагом советского ВМФ, но только без установленных пушек. На палубе суетились моряки, что-то ремонтируя с помощью кувалд. Рассматривать было некогда, автомобиль промчался по дороге, свернул пару раз и через минуту оказался у знакомого серого двухэтажного здания.

– Твою ж, через три коромысла…

Дом, где находился штаб фронта, сильно разрушен, развалины с правой стороны дымились, ведь именно там был кабинет Кленова. Искореженными остовами стояли грузовики и легковые машины, чадил перевернутый набок пулеметный броневик. Белыми птицами легкий ветерок гонял бумаги, их ловили и собирали военные.

– Генерал-майор Гловацкий?!

Капитан в изодранной гимнастерке с почерневшим лицом – вроде бы его он видел в приемной перед кабинетом Кленова, а значит, либо адъютант, либо офицер штаба – подскочил к машине и схватил Николая Михайловича за локоть. И чуть ли не силой повел к стоявшей в стороне штабной армейской «эмке» с натянутым брезентовым тентом.

– Здравия желаю, товарищ член Военного Совета!

Внутри машины сидел корпусной комиссар с перевязанной головой, на бинте выступали кровавые пятна. Лицо запорошено кирпичной крошкой и покрыто неестественной бледностью, чуть землистой.

– Штаб фронта едет на станцию Дно, – тихо произнес Дибров, усилием выталкивая слова. – Нужно этой ночью, но Петр Семенович командиров корпусов к себе вызвал… Мы с ним из кабинета на минуту вышли, а тут налет… Бомбой всех накрыло, разом троих комкоров… Коменданта УРа взрывной волной в окно выбросило, вроде цел, только контузило…

– А генерал-лейтенант Кленов?!

– Бедро изломано, в больницу увезли два часа назад, вроде жить будет, но ногу могут не спасти. Нам повезло с этим… Он успел приказ отдать – принимай командование над своим корпусом – ты единственный генерал в нем остался… Отстаивай Псков, Николай Михайлович, на тебя надежда! Не подведи… Да, 1-й мехкорпус и 22-й территориальный под твоим началом, а там пусть новый командующий фронтом решает со своим начштаба. Не пусти немца, генерал… Позади Ленинград! На вот, возьми себе приказ – оба подписали, успели… Петр Семенович сразу сознание потерял… а я вот мучаюсь… И врач себе места не находит…

Комиссар откинулся на спинку сиденья, и Гловацкий только сейчас увидел военврача с сумкой. Тот сразу сел рядом с членом Военного Совета, и «эмка» резво тронулась, за ней поехали три грузовика, один с бойцами охраны штаба, затем пара легковушек, еще грузовик, а замыкал колонну БА‑10, с уложенными вдоль бортов гусеницами.