Тигр, светло горящий - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 80

Снова ее охватило желание бежать из города. Исчезнуть. Желание почти победило ее – все, что ей нужно, припасено в потайной комнатке. Просто забрать вещи, взять лошадь – и все.

Нет. Нет, нет и нет.

Бежать сейчас – значит предать все, во что она верила. И, кроме того, именно бегство как раз и будет той самой ошибкой, которой и ждет Аполон!

«Куда легче заметить женщину на дорогой лошади, которая мчится в земли, еще не завоеванные императором, чем найти определенную женщину в городе. Нет, оставаться Раймондой для меня куда безопаснее».

Она поискала записку от Нанни, но там ничего не было – ни у входа, ни у двери в ее комнату. Пажей было довольно легко найти – их крики гулко отдавались от стен, и она увидела, что они, оказавшись во дворце одни, играют в ее любимую игру.

Они обнаружили, что по перилам главной лестницы ужасно здорово кататься, особенно если сложить внизу перины, обычно спрятанные в кладовке для зимних вещей под лестницей.

Нанни делала вид, что не замечает – прямо как в те времена, когда такое же проделывала сама Шелира.

Но Леопольда нигде не было видно.

«Надо пробраться в королевскую башенку, – решила она. – Если он один, то он снова может начать разговаривать сам с собой, и я узнаю что-нибудь новенькое».

Что же, неплохая причина пойти поискать его.

Она нашла его в кабинете в королевской башне. Судя по всему, он тут проводил большую часть времени. Повсюду лежали стопки книг, на подносе у огня – остатки простого завтрака. У нее было удобное место для наблюдения – потайной ход, упиравшийся в камин. От разведенного в нем огня тут было тепло и уютно. Если пробыть тут достаточно долго, то она, пожалуй, даже отогреется.

Но Леопольд не читал и не ел – он сидел в кресле ее отца, подперев голову рукой и глядя на что-то, чего она не могла увидеть.

Ей пришлось поменять точку наблюдения – и тут она аж заморгала от удивления.

Это был маленький портрет, который сделал с нее мастер Леонард прежде, чем написать большой парадный. Это был всего лишь цветной набросок, но ей самой он казался очень похожим, потому что ее парадный портрет в парадном платье казался ей совершенно чужим. Леонард нарисовал ее у открытого окна в ветреный день. Она была в брюках для верховой езды, куртка и рубашка были расшнурованы и открывали шею, волосы были распущены. Ее бабке этот портрет очень понравился, и она велела вставить его в раму. Она держала его в своем кабинете вместе с наброском портрета Лиданы, работавшей над каким-то украшением.

Леопольд вздохнул, и она навострила уши. Он заговорил, и она снова вздрогнула, потому что он произнес ее имя.

– Шелира, – сказал он, – я понимаю, что разговаривать с портретом глупо, но он такой живой и какой-то знакомый, что я просто не смог его сжечь, как все остальные твои вещи, которые показались мне слишком личными. Извини, но я не хотел, чтобы что-то из твоих вещей попало в руки Аполону. – Он печально усмехнулся. – Надеюсь, что платье вроде того, что ты носишь на картине, тебе нравится, потому что все твои изысканные наряды превратились в пепел, а парадные одежды распороты и спрятаны на чердаке. То же я сделал и с одеждой твоей тетки и бедной твоей бабки, да покоится она с миром. – Он снова усмехнулся, на сей раз весело. – Хотелось бы мне превратиться в муху и, сев на стену, посмотреть, что будет с Аполоном, когда он обнаружит, что я сделал. Думаю, он будет не слишком рад, если учесть, как он хочет найти тебя. Надеюсь, ты это знаешь и ведешь себя осторожно.

Шелира слушала все это в совершенной растерянности. Значит, Леопольд сделал именно то, что ей советовала сделать матушка Байян!

«Она сказала, что во дворце у меня есть друг, о котором я и не подозреваю. Но кто же мог подумать, что это сын императора?»

Какая ирония – он разговаривает с ее портретом, как со старой знакомой, и не знает, что она все слышит...

Он потер лоб, словно у него болела голова.

– Мне нужно с кем-нибудь поговорить, а вряд ли исповедник из Храма захочет покинуть его, тем более в такую погоду. – Словно в подтверждение его слов, ветер снова ударил в окно, и дождь забарабанил по стеклу, словно бросил в него горсть гальки. – Где бы ты ни была, думаю, ты не обидишься, если я поговорю с единственным человеком в городе, чье лицо мне кажется дружелюбным.

Это странно тронуло ее.

«Обижусь? Да как я могу? Бедняга Леопольд, бабушка правильно пожалела тебя. Ну, почему у тебя именно этот отец?»

– Ты знаешь, что шесть лет назад отец хотел нас поженить? – продолжал он, словно бы они вели настоящий разговор.

Она подобралась.

«Нет... Нет, я не знала. Интересный бы тогда получился расклад!»

– Конечно, ничего из этого не вышло. Твоя тетка и слышать ничего не хотела до твоего совершеннолетия, да и я не особо рвался. – Он покачал головой. – Представляешь, выдать девочку замуж за человека, которому уже за двадцать! Да, да, я знаю, так всегда поступают, но я видел результаты таких браков. Видел, как восторженное дитя за одну ночь превращается в перепуганное, бессловесное существо, тень самой себя. Нет, это жестоко, пусть даже это равнодушная жестокость.

Шелира быстро подошла к другому глазку, чтобы увидеть его лицо. Она и не думала, что он такой чуткий. Это было полной неожиданностью. Очень мало кто из мужчин, которые ей встречались в жизни, думали о чьих-либо чувствах, кроме своих собственных. Никто из них не отверг бы брачного союза из-за юности невесты.

– Отец думал, что женитьба на ребенке – то, что надо, – на лице принца появилась гримаса отвращения. – Он все внушал мне, что я смогу вылепить из тебя все, что мне заблагорассудится. Позже я думал – а не умерла ли мать именно из-за такого его отношения к браку, чтобы только избавиться от него?

«Если бы я была повенчана с Бальтазаром, я бы тоже так поступила».

– Но эта, – он кивнул на портрет, – с такой женщиной я был бы рад... У меня один приятель женился на своей подруге детства, так я не видел более счастливой четы.

«Так он еще и проницателен. Опыт или возраст, или и то и другое? Или... – другая мысль осенила ее. – Наверное, потому, что ему так часто приходилось быть лишь наблюдателем. Он скорее созерцал жизнь, чем участвовал в ней. Но это многому его научило».

– Друзей у меня немного, – задумчиво продолжал он. – Но ты, наверное, сама знаешь, что те, кто носит титул принца и принцессы, мало кому могут доверять настолько, чтобы считать его другом. – Он помассировал виски. Наверное, у него просто раскалывалась голова. Некоторое время он сидел молча, а когда заговорил, голос его звенел от напряжения.

– Шелира, я уже не знаю, что и думать. Я должен верить, что отец мой всегда прав, но вести войны непрерывно – это же безумие. Какая же империя ему нужна? Это и так плохо, но то, что он разрешил Катхалу и Аполону...