Духи времени - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 26

С неохотой она вызвала в памяти воспоминание о Хасти.

Здесь были управление и власть, и иногда одно не было частью другого. Кто-то мог предпочесть стоять за спиной императора и через него обладать подлинной властью. Как раз в этом подозревали Хасти. И, кажется, эти подозрения были не безосновательными.

Если Налдамак, вернувшись к Празднику Середины Года, взойдет на трон во время ритуальных церемоний без Жезла в своих руках.., именно этого они пытались добиться с самого начала. Теперь они обладали и тем и другим — Жезлом и Ашаки! Или видимостью этой принцессы. Из памяти, которую она исследовала, Талахасси узнала, что о Хасти известно очень мало, в основном только догадки.

И то, что Идайзи сообщила, — что верховный жрец Зихларз заперт в своем храме, — было предостережением, что он не может быть вызван. Ей лучше рассчитывать только на себя, Талахасси, чем на память умершей Ашаки или на чью-то помощь извне.

Хотя это было слабым успокоением.

Экипаж, в котором ее везли, остановился. Она закрыла глаза. Теперь только уши…

Она услышала лязг задвижки на задней стенке транспортного сродства. И затем свежий воздух — на этот раз менее испорченный испарениями города, — когда носилки, на которых она лежала, вытащили наружу. Теперь ее несли, и ее носильщики торопились, двигаясь рысью. Здесь было больше света, который она уловила сквозь очень узкую щелочку между веками, которую позволила себе, чтобы видеть.

— В Красную Палату. — Впервые она отчетливо разобрала слова. — И позвать лорда. — Это говорила Идайзи.

Красная Палата? Да, она находилась в Южном Дворце — этом центре, куда люди Херихора проникнуть не могли, — в который недавно прибыли подозреваемые предводители мятежа. И комната эта имела ужасную историю, ибо в ней сто лет тому назад брат убил брата в борьбе за трон и руку сводной сестры, которая уже выбрала себе консорта.

Даже Талант не делал династию свободной от порока честолюбия и алчности. Возможно, потому он так ослабел в этом поколении. От злоупотребления или принуждения этот вид силы исчезал. Извращенная, она могла обернуться против того самого человека, который пытался использовать ее как оружие. Может быть, Идайзи выбрала теперь эту обитель позора по определенной причине. В таких местах, где сильнейшая эмоция была проявлена в каком-то гнусном и кровавом поступке, обычно оставалось, даже в течение поколений, зло, которое могло заслонить ясное зрение обладающих Талантом, оставив их открытыми для вторжения того, чего боялись больше любых действий. Но она не Ашаки, потому ей не нужно было опасаться такого вторжения.

Ее носильщики сделали поворот, затем другой. В конце концов носилки поставили вниз, но не на пол, а, по-видимому, на кушетку, так как поверхность немного подалась под тяжестью Талахасси. Она слышала, как они ушли, и все же не сомневалась, что она не одна. И она напрягла слух, ловя малейший звук.

— Ашаки? — Теперь уже не «Великая Леди». Идайзи, вероятно, так обращалась к домашней прислуге.

Почти сразу же последовала злобная увесистая пощечина, которой Талахасси не ожидала. Не раздумывая, она открыла глаза. Идайзи наклонилась над ней, улыбаясь, глаза ее были расширенные и блестящие.

— Я так и думала, — заметила она. — Хасти говорил, что сонные брызги будут действовать не слишком долго. Ты пыталась схитрить, но время для уловок прошло, сестра. — Она подчеркнула последнее слово. — Ты никогда не жаловала меня этим именем, разве не так, Ашаки? И не протягивала мне руку при любом приветствии. Ты «видела меня», когда я приходила к тебе. Теперь я вижу тебя!

Ее губы растянулись, придавая лицу злобное выражение, а не улыбку, обнажая маленькие острые зубки, очень белые по сравнению с ее красными губами.

— Я вижу тебя, — повторила она, растягивая эти слова, будто, произнося их, получала какое-то удовлетворение. — Но теперь долгое время захочет ли кто-нибудь видеть тебя? Подумай об этом, сестра!

Талахасси придала своему лицу такое безмятежное выражение, какое только смогла, и не ответила. Злость Идайзи могла быть ее слабым местом. Следует обращать внимание на всякое слабое место и подготавливать его для своего использования.

Идайзи повернулась и теперь приблизилась к столу, в то время как Талахасси переместила свою голову таким образом, чтобы могла наблюдать. Ее предположения оказались верны. Жезл был доставлен с ней. Здесь находился ларец, в который она поместила его по распоряжению Джейты. Пальцы Идайзи на миг задержались на крышке, но она не сделала попытки открыть ее. Она только оглянулась через плечо на свою пленницу.

— Ты видишь — это тоже у нас, несмотря на все ваши старания держать его под рукой. И как легко было взять — и тебя, и его! Я слышала так много болтовни о Силе, о Таланте.

Всю мою жизнь люди испытывали благоговейный страх перед этим предметом, сила которого не могла быть удостоверена.

Видишь, как просто было нанести тебе поражение? — Она засмеялась. — Я говорила о других путях, сестра, — теперь мы пойдем по ним. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы повернуть вспять время и изменить это, ничего!

Она жадным жестом провела рукой по всей длине ларца.

Талахасси подумала, что, несмотря на все высказанное Идайзи пренебрежение к Таланту, она была тем не менее достаточно осторожной, чтобы не вынимать Жезла; внутренне она не была так уверена в правильности своего другого пути, однако хотела, чтобы другие не сомневались. Талахасси могла ощущать болезненное желание женщины, желание, чтобы ее собственная рука подняла бы этот символ из его ложа, чтобы ей не нужно было больше действовать через Юсеркэфа.

Как раз когда Талахасси мысленно рисовала себе портрет кузена Ашаки, он сам внезапно появился в поле зрения. Он не обладал ростом Херихора, и хотя эти двое, возможно, были равны по возрасту, вялое тело Юсеркэфа и обидчивое выражение лица старили его. Он носил не форму, а скорее свободные шаровары, стянутые на лодыжках, и слишком вычурную белую куртку без рукавов, почти полностью расшитую замысловатыми узорами. К тому же, его голова была без парика, принятого при дворе. Вместо него он носил на голове свернутый огненно-красный шарф, что было ошибкой, так как это почему-то подчеркивало его вечно раскрытые толстые губы, толстые щеки и двойной подбородок.

— Маскак сказал…

Затем его взгляд миновал Идайзи, и он увидел Талахасси.

Сначала его глаза расширились в неподдельном, как она могла считать, удивлении, потом он негромко захихикал.

— Так ты сделала это!

Идайзи внимательно наблюдала за ним, и Талахасси не пропустила тень презрения на ее лице, когда она ответила:

— Лорд, ты разве сомневался в успехе нашего плана?

— Существовало много препятствий. Она находилась в своей собственной резиденции, тщательно охраняемая, — ответил он. Теперь Юсеркэф приблизился к тому месту, где лежала Талахасси, и уставился вниз, на нее, затем рассмеялся снова.