Тайные виды на гору Фудзи - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пелевин cтр.№ 56

– Снимай куртку и лезь в спальник, – сказала Жизель, когда Таня вернулась к костру. – Ничего не бойся. Я все время буду рядом и не позволю, чтобы с тобой случилось что-то дурное.

Таня поступила как было велено.

Марья Семеновна полезла в свой пакет. В руке у нее появилась не особо чистая пластиковая бутылка из-под софт-дринка. В другой – небольшой стеклянный стаканчик с золотой каемкой. И мятая бутылка, и особенно этот стаканчик наводили на мысли о бомжатнике. В бутылке плескалась какая-то непрозрачная мутная жидкость самого мерзкого вида.

Марья Семеновна налила жидкости в стаканчик и протянула его Тане.

– Пей, – сказала она.

Таня поглядела на прыгающий возле ее лица золотой ободок.

Стаканчик был бомжеватый, да.

Но это была необычная бомжеватость. Странные золотые узоры на стекле и сама форма этого сосуда указывали на дурной вкус и бедность. Но на такую бедность и такой дурной вкус, какие встречаются где-то в бассейне Амазонки.

Таня перевела глаза на пластиковую бутылку в руке Марьи Семеновны. Грязная и мятая, да. С надписью «Inca-cola» в желтом квадратике.

Таня никогда в жизни не видела такого софт-дринка.

– Марья Семеновна очень занятой человек, – сказала Жизель, заметив, что Таня колеблется. – Прилетела специально ради тебя, а завтра вечером опять улетает в Лиму. Пожалуйста, не задерживай ее.

– Что это за питье? – спросила Таня.

– Нельзя задавать такой вопрос, – сказала Жизель. – Произносить имя духа следует в нужный момент. Оставь это проводнику. Доверься нам, сестричка. Все будет хорошо.

Таня взяла стаканчик, зажмурилась и выпила все, что в нем было.

У жидкости был противный горький вкус, словно у крепкого кофе, в котором размочили несколько окурков. Таня выдохнула и отдала стаканчик. Жизель сразу застегнула на ней спальник и спеленала ее ремнями. Теперь Таня уже не могла вылезти из мешка сама.

– Как куколка, – сказала она.

– Ничего не бойся, – повторила Жизель.

Кларисса свернула снятую Таней куртку в рулон и подложила ей под голову вместо подушки. Таня с удивлением отметила, что ей очень комфортно на этой холодной ночной поляне – почти как в собственной кровати.

– Сейчас тебе захочется спать, – сказала Марья Семеновна. – Посмотри вот сюда… Жизель, посвети-ка фонариком.

В ее руке появилась фотография. Таня различила каменную фигурку толстой женщины с отвислыми грудями, сидящую на прямоугольном каменном троне. Она чуть не задохнулась от узнавания.

– Ты ее видела? – спросила Марья Семеновна.

– Не просто видела, – ответила Таня. – Я сама ею была.

– Тогда и она должна тебя увидеть и узнать… Ну что, подруга – вперед. Как говорится, сломай хуй…

Таня напряглась от таких слов, особенно в устах пожилой женщины – но тут же сообразила, что это, видимо, что-то вроде «ни пуха, ни пера» в новом для нее культурном контексте. Это даже казалось своего рода боевым напутствием – хотя Жизель, например, могла на такое и обидеться.

Впрочем, нет. Жизель все понимала.

Над Таней наклонилось большое, красивое и странно подрагивающее по краям лицо Клариссы.

Кларисса начала говорить. Таня внимательно слушала и кивала. Потом Кларисса щелкнула пальцами перед ее лицом и сказала:

– Теперь все это забудь. Уже забыла? Умница… Ты будешь вспоминать мои инструкции постепенно, по мере необходимости. Это освободит тебя от забот, страхов и, самое главное – ожиданий… Все будет хорошо, подруга. Ничего не бойся – это просто сон. Но от того, что тебе приснится, будет зависеть многое, когда ты проснешься. Так что спи очень внимательно.

Жизель, кажется, выключила фонарик – Таня больше не видела лица Клариссы. Костер тоже давал все меньше и меньше света.

А потом перед ее глазами запрыгали дивные узоры: словно бы разноцветные вертикальные линии скручивались и раскручивались, образуя картины, мандалы и схемы, любая из которых существовала только долю секунды. Рассмотреть что-нибудь в деталях было трудно.

Тане померещилось, что перед ней мелькнуло несколько знакомых лиц – то ли из учебника истории, то ли из вечернего деканата. Лица глядели на нее с недоумением и негодованием.

Ей стало казаться, что она превратилась в большой и глупый айфон, который пытается открыть полиция. Она где-то читала, что специальная программа быстро-быстро перебирает для этого все возможные варианты кода. Вот и здесь, кажется, было нечто похожее.

Ничего поделать с этим досмотром было нельзя. Вернее, можно было наплевать на него – и уснуть. Таня почувствовала, что ее действительно клонит в сон. Спорить с айфонской полицией не хотелось совсем. Говорить тоже.

– Можно заснуть? – с трудом разлепив губы, спросила она.

– Нужно, – ответила Жизель. – Спи.

Таня не запомнила, что случилось дальше. Наверно, она ненадолго уснула, а потом проснулась. Она поняла, что ей холодно, одиноко и страшно.

– Жизель! – позвала она. – Кларисса!

Но никто не ответил.

Вокруг было темно.

Нет, не везде – Таня с облегчением заметила пятно света. Видимо, это был костер, но почему-то он оказался очень далеко. Должно быть, ее отволокли подальше, чтобы спальник не загорелся от искр. Таня чувствовала, что ей надо туда, где свет.

Выяснилось, что к нему можно ползти прямо в спальнике.

Таня некоторое время двигалась к свету, а потом вдруг вспомнила, что ее связали тремя ремнями. Она поглядела на себя – и не увидела своего тела.

Мало того, она его даже не чувствовала и не особо понимала, каким образом она умудряется ползти к огню. А еще непонятней было, зачем в таком случае ползти. Почему нельзя, например, идти?

Оказалось, что действительно можно. Это было намного удобнее и легче.

Пятно света впереди постепенно делалось крупнее. В нем опять замелькали скручивающиеся линии, мгновенно исчезающие формы, контуры, лица… И вдруг Таня отчетливо увидела Герасима Степановича, соседа по даче из детства.

Она, видимо, только что пролезла через дырку в заборе, как обычно делала, когда ходила к нему в гости: дядя Герасим стоял на своем участке с тяпкой в руке и глядел на нее со своей застенчивой улыбкой. Хоть Таня могла различить отставного майора в мельчайших деталях, себя она не видела по-прежнему.

Дядя Герасим пошел ей навстречу.

– Расскажи, снегурочка, где была! – запел он хрипло. – Расскажи-ка, милая, как дела!

Таня уже собиралась ответить про деда Мороза, как когда-то в детстве, но дядя Герасим вдруг взмахнул тяпкой и изо всех сил ударил ее по голове.

Таня подняла руку, чтобы защититься, но не успела. Удара она не почувствовала – зато увидела свою руку в сером рукаве с большими пластмассовыми жемчужинами.