Последняя тайна Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прудникова cтр.№ 40

Ну, а на заводах, там знают тоже только о царе. Известие это было принято с подъемом. Это момент был очень широко использован в агитационной работе, главное, по созданию частей Красной Армии, и вызвал он большущий революционный подъем. Мы еще дней 8 просидели в Екатеринбурге. Надо сказать, уходили мы из Екатеринбурга, никто нас не обстреливал. Противник был организован так, что мы еще были в городе, а квартирьеры уже ходили по городу (колчаковские)…

– Исай Ильич, вы, может быть, слышали о том, что разговаривал ли Юровский потом с Лениным. Писал ли он ему какую-нибудь докладную записку?

– Насчет Юровского так было дело. После расстрела коменданта Дома особого назначения вызвали в Москву. Это я знаю. Сейчас я не могу сказать, по вызову ли Ленина он поехал или по вызову Дзержинского. Но это, собственно, неважно. Факт тот, что с докладом вызвали. И после этого я его видел только в 36-м году.

После этого Юровского я не видел. Заходил я к нему. Он уже сердечник был. Он тут через год уже умер. Хотел я с ним поговорить об этом, но в Москве я был тогда наездом. Работал на Кавказе секретарем обкома партии и не успел поговорить. Но я не сомневаюсь, что когда он был в Москве, он здесь остался в Москве, потом был членом президиума ВЧК. После этого здесь ясно совершенно, что дело устным докладом, конечно, не ограничилось. Где-то должен быть документ за его подписью, с его изложением всех обстоятельств, иначе быть не могло.

Я не представляю себе, чтобы от него не потребовали, где все это, я не знаю. Я вот тоже разыскивал свои документы на пенсию, потому что, когда в 37-й год меня арестовали, у меня ничего не сохранилось. В [19]40 году мне как-то посчастливилось, меня выпустили. Меня не осуждали, а держали под следствием. Три года, и то выпустили, а документы мне не вернули. И вот тогда я разыскивал свои документы и, в частности, ссылался, что должны быть документы Юровского. Но с очень большим трудом я нашел документы. В Екатеринбургском архиве нашли копию удостоверения, выданного на мое имя, которая была подшита в деле фотографий Дома Романовых…»

Из воспоминаний участника уничтожения останков царской семьи Г.И. Сухорукова

3 апреля 1928 г.

«…Простояв в Кусьвинском заводе несколько дней, мы получили приказ выехать в г. Екатеринбург для формирования […] ^[35]. Из остатков нашего батальона отобрали приблизительно 35 [человек] для отряда при Уральской областной ЧК, куда попал и я, через несколько дней, приблизительно, 18 или 19 июля из отряда нас отбирают человек 12 и говорят: “Товарищи! Вам вверяется тайна государственной важности, с этой тайной вы должны мереть. Горе тому, кто не оправдает нашего доверия”….Председатель Урал-облЧК, если не путаю, Лукиянов ^[36] Федор говорит: “Сегодня мы должны ехать хоронить семью Николая Романова, она расстреляна…”.

Ночью выехали в сторону Верх-Исетского завода. Ехали на экипажах. Точно не помню, сколько нас было человек, но многих помню 1. Юровский, комиссар города. 2. Наш комиссар Павлушин, из ЧК – Горин, Родзинский, потом не знаю фамилию мадьяр[а] в сером костюме, впоследствии он его сжег серной кислотой, Ермаков. Из красноармейцев – Тягунов Федор, мой земляк, убитый на Де-никинском фронте, лысьвенские рабочие: Боженов Алекс., Поспелов Никол[ай] Владимирович, его брат Иван (они, кажется, сейчас в Перми), Самойлов Никол[ай] (в Москве учится на красного професс[ора]), Веселков Михаил (работает в Свердловском ГПУ). Эстонец Кют впоследствии был в моей команде командиром пул[еметного] взв[ода] и попал в плен Колчаку с пулеметной заставой. Кильзин тоже эстонец, тоже был в моей команде ком[андиром] пул[еметного] отд[еления], убит под Новопаинском Оханск[ого] уезда. Пономарев Дм[итрий] – лысьвенский рабочий, Гурьев, тоже оба попали в плен. Верхне-Туринские рабочие: Петров, Рябков Алек., брат Рябковой, работающей в данное время, кажется, в ОблРКИ (по мужу, вероятно, у нее фамилия другая). Яша, фамилию забыл, Рябкова его знает и я.

Приехали утром к шахтам, где были трупы, около шахты пепел… братва начала рыться, догадавшись, что здесь сжигали царскую одежду, кое-кому попало изрядно, например, Поспелов нашел 2 крупных бриллианта, оправленных платиной, Сунегин нашел бриллиантовое кольцо и т. д.

Время шло, работа ударная, нужно было приступить к извлечению трупов, кругом расставили конных и пеших патрулей и приступили к работе, первым спустился в шахту с веревкой в руке Сунегин Владимир, и начали извлекать сначала дрова, цельными плахами, потом работа показалась нудной и длинной, решили взяться прямо за трупы, но на подмогу Сунегину спустился я, и первая попавшая нога оказалась Николая последнего, который и благополучно был извлечен на свет божий, а за ним и все остальные. Для точности можно отметить, что все были голыми, за исключением наследника, который был в одной матроске нательной, но без штанов. По извлечении трупы сложили недалеко от шахт и закрыли палатками, приступили к обсуждению, куда девать. Сначала решили вырыть яму прямо на дороге, закопать и сильно снова заездить, но грунт оказался каменистым, и эту работу бросили, решили дождаться автомобилей и с соответствующим грузом потом отвезти в В[ерх]-Исетский пруд.

Вечером пришли грузовые автомобили, трупы были уже погружены на повозки, и мы с повозок их снова перегрузили на автомобили и поехали. Недалеко была мочажина, настланная шпалами в виде моста, и здесь-то задний грузовик, почти проехавши, застрял, все наши усилия ни к чему не привели, и решили шпалы снять, выкопать яму, сложить трупы, залить серной кислотой, закопать и снова наложить шпалы. Так было и сделано. Для того, что если бы белые даже нашли эти трупы и не догадались по количеству, что это царская семья, мы решили штуки две сжечь на костре, что мы и сделали, на наш жертвенник попал первым наследник и вторым младшая дочь Анастасия, после того как трупы были сожжены, мы разбросали костер, на середине вырыли яму, все оставшееся не догоревшее сгребли туда, и на том же месте снова развели огонь и тем закончили работу. Приехали в Екатеринбург на вторые сутки усталые и злые, ночью этого же дня я выехал старшим конвоя для сопровождения в Пермскую ЧК дочери короля сербского Елены, жены одного из великих князей, с ней сербская миссия, полковник Медичи, его холуй, и человек 20 свердловских буржуев, всю эту честную компанию я доставил благополучно. По приезде в Пермь я взял газету “Уральский рабочий”, кажется, за 22 июля и в ней прочитал о расстреле Николая II и его семьи…»

Из рапорта прокурора Казанской Судебной Палаты Н.И. Миролюбова министру юстиции С.С. Старынкевичу ^[37] о ходе предварительного следствия по делу об убийстве Николая II и его семьи