Эра зла - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устименко cтр.№ 94

Постепенно я пришла к некоему закономерному и вполне очевидному выводу: счастье и несчастье, любовь и ненависть, рай и ад — все они являются в первую очередь не какими-то осязаемыми, реальными объектами, а по большей части проявляются как овеществленные эмоции и зависят от нашего внутреннего состояния. А правда ли, что для счастья нам нужна взаимная любовь? И почему именно она?..

Внезапно мои размышления прервал ритмичный скрип снега под чьими-то сапогами. Я навострила уши, но специально не оборачивалась, каким-то шестым чувством ощущая, ко мне приближается он, а его мысли идеально созвучны тем, кои еще пять минут назад буквально выворачивали наизнанку мою душу. Он подошел максимально близко и деликатно кашлянул, привлекая мое внимание.

— Привет! — просто сказала я, не меняя позы.

— Привет! — обрадованно ответил Конрад, а в его голосе прозвучала нотка удивления, потому что его не прогнали и не обругали. — Я подумал, нам нужно поговорить.

— Ты на меня не обиделся, получив такую записку? — Моя спина непроизвольно напряглась так, что аж мышцы одеревенели.

— Чтобы не разочаровываться в женщинах, не нужно изначально их идеализировать! — спокойно произнес оборотень.

— Логично! — согласилась я, поворачиваясь к нему. — Слишком много неразрешенных вопросов у нас накопилось. Садись рядом, пообщаемся…

— Не выговорившаяся женщина подобна бомбе замедленного действия! — то ли польстил, то ли сыронизировал Конрад.

— Да? Тогда слушай… — начала я, но мой собеседник шутливо приложил палец к своим губам, приказывая мне повременить с излияниями.

— Ну уж нет! — бурно запротестовал он. — Не знаю, какие сюрпризы ожидают нас в подвалах Чейта, но почему-то мне кажется, что нынешний вечер — это наш последний шанс расставить все точки над «и», последняя возможность побыть вместе…

— Нужно верить в лучшее, а не ждать хорошего! — с оптимизмом перебила я.

— Вот именно, — с энтузиазмом подхватил Конрад, — и поэтому я намерен провести наше свидание в куда более романтической обстановке!

— Да? — Я потрясенно отвалила нижнюю челюсть, ошеломленная его словами. — И чего же ты хочешь?

— Я приглашаю тебя на ужин, — произнес он с некоторой заминкой. — Понимаю, это звучит нелепо и неуместно, но тем не менее…

Я восхищенно рассмеялась. Вот так сюрприз! Ужин на двоих, ночью, в заснеженном поле у подножия замкового холма, вблизи от стен Чейта, в коем спит не мертвая стригойка, Хранительница «Бича Божьего» и наследница брата Иисуса!.. Видит Господь, ничего подобного я еще не видела, не испытывала и даже не предполагала. Да-а-а, на такое предложение способен только Конрад! Я порывисто вскочила, с уважением и восторгом разглядывая мужчину, стоящего рядом со мной. Уж не знаю, кто как, а я всегда в первую очередь обращаю внимание на профиль своего собеседника. Одни мужчины обладают безобразными носами и подбородками и поэтому смахивают на утят-переростков, другие — на собак, третьи — на ишаков. Но все эти обидные сравнения не имели ни малейшего отношения к моему Конраду. Судьба наделила его аристократичными чертами лица и идеально пропорциональной фигурой античного героя. Клянусь, я не встречала никого другого, кто превосходил бы его по красоте и внешней привлекательности, удивительно гармонирующей с душой авантюриста и сложным, противоречивым, но вместе с тем невероятно притягательным характером. Но при всем том этот тип очень сильно меня раздражал. Он казался ядовитым, как скорпион, только вот попав в опасную ситуацию, сам себя кусать не торопился. Он был хищником и даже не пытался этого скрыть, никак не маскируя свои желания и инстинкты. Я никогда не принадлежала к разряду патологических жертв, но рядом с Конрадом ощущала себя довольно неуютно. Он и отталкивал, и безумно привлекал меня к себе, завораживая вопиющей противоречивостью своей непостижимой натуры. У него было жесткое лицо и очень умные глаза, но он редко смотрел на собеседника в упор. Конрад пугал меня, как пугают безумцы, стихийные бедствия, голодные хищники и люди, переступившие нормы морали и совести. Но, рассуждая подобным образом, я знала со стопроцентной уверенностью, что мы с ним похожи, сделаны из одного теста и принадлежим к одной породе. На счастье или на беду нас свела сама жизнь, и поэтому нам уже никуда не деться от ее выбора. Мы связаны намертво — надолго ли, на краткий ли миг, но сие от нас не зависит, ибо сопротивляться судьбе глупо и опасно…

— Пойдем, — без малейшего принуждения нежно позвал Конрад и призывно протянул мне свою раскрытую ладонь, — это недалеко.

И тогда я доверчиво вложила свои пальцы в его ладонь, чтобы последовать за ним. Мы шли молча, рука об руку, мягко соприкасаясь плечами, локтями, бедрами. Прекрасно понимая, что прогуливаемся так в последний раз, мы не торопились нарушить связавшую нас тишину, наслаждаясь каждой секундой этой безгрешной близости, стоившей сотни самых страстных ночей и тысячи признаний в любви. Иногда мы ошибочно полагаем, будто людей соединяют слова, клятвы и обещания. Нет, это не так. Умение молчать, вслушиваясь в сердцебиение любимого, — вот высшая фаза любви, не требующая иного подтверждения. Тишина, венчающая нас, соединяющая нас на века, есть истинный гимн взаимной любви. В вечности, в жизни и даже в смерти…

Мы отошли совсем недалеко, обогнув холм с правой стороны.

— Не ресторан, конечно, — извиняющимся тоном произнес Конрад, — но все же… — Он широко развел руки: — Прошу к моему скромному столу!

Я посмотрела в указанном им направлении и охнула, ощутив себя попавшей в сказку.

Вервольф отгреб снег, сформировав в нем небольшую, безупречно круглую площадку, со всех сторон огражденную высокими белыми стенами. Для того чтобы защитить меня от солнечных лучей, он устроил наклонный навес, затянутый куском брезента. В центре сего уютного убежища горел костер, на котором поджаривались нанизанные на палочки колбаски. Не шашлык Еноха, конечно, но тем не менее запах от них исходил просто замечательный. На импровизированном столе стояли три бутылки вина. Идиллическую картину дополняли два мягких сиденья, очевидно вынутые из грузовика. Это место, выглядевшее столь простым и безыскусным, ассоциировалось в моем восприятии с уголком тишины и покоя, случайно образовавшемся в царстве холода, смерти и хаоса. И мне мучительно захотелось хоть на миг позабыть о разделившей нас вражде, обо всех навалившихся на нас заботах и проблемах. Я опустилась на одно из сидений и зачарованно закрыла глаза, прислушиваясь к опускающейся на землю ночи. Ветер притих, будучи не в силах пробиться сквозь построенные Конрадом стены из снега, а воздух пах приторно и незнакомо, донося со стороны Чейта легкое, чуть улови мое зловоние, источаемое разлагающейся плотью. Я взглянула на небо. Смутно виднеющийся между тучами месяц щерился неровным полукругом и был похож на ломоть недозрелого сыра. Звезд было совсем немного — я видела лишь самые крупные, — а Млечный Путь растекся туманной вуалью, создавая траурный покров скорби и раскаяния. Конрад снял с огня прожарившуюся колбасу и протянул мне.

— Пир во время чумы, в преддверии Эры зла, — мрачно пошутила я.