Столпы земли - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 99

Управляющий набрал дров еще до приезда приора и епископа. Пищу он готовил во дворце. Скоро он должен был снова выйти, чтобы принести из пруда воды. Уильям догадывался, что они питались кашей, ибо печи для выпечки хлеба во дворце не было. Случалось, днем управляющий покидал замок, а иногда даже прихватывал с собой и мальчишку. Когда же они уходили, через какое-то время обязательно появлялась Алина.

Устав от ожидания, Уильям обычно вызывал в воображении картину ее купания. Воспоминание было почти столь же приятным, как действительность. Однако сегодня он был расстроен. Визит епископа и приора, казалось, отравил всю атмосферу. До сих пор замок и трое его обитателей были окружены каким-то волшебным очарованием, но приезд совершенно земных людей на забрызганных грязью животных разрушил неповторимую прелесть этого места. У Уильяма было такое чувство, будто его разбудили на самой середине волшебного сна, и теперь, как он ни старался, заснуть уже не мог.

Некоторое время он терялся в догадках, что нужно было здесь этим людям, но так ничего и не придумал. Тем не менее он был абсолютно уверен, что они что-то затевают. Разгадать же эту задачу мог, возможно, только один человек — его мать. Уильям решил на время покинуть Алину и поспешил домой, чтобы рассказать об увиденном.

* * *

К вечеру второго дня они добрались до Винчестера и, въехав через Королевские ворота, что располагались в южной стене города, направились прямо к собору. Там они расстались. Уолеран пошел в резиденцию епископа Винчестерского — дворец, примыкавший непосредственно к территории собора. Филип же отправился засвидетельствовать свое почтение местному приору и попросить разрешения переночевать в монашеской опочивальне.

После трех дней, проведенных в дороге, Филип нашел тишину и спокойствие монастыря столь же освежающими, как прохладный источник в жаркий день. Приор Винчестерский оказался толстым добродушным человеком с розовым лицом и седыми волосами. Он пригласил Филипа отужинать в его доме. За едой они разговорились о своих епископах. Было ясно, что приор Винчестерский просто трепетал перед епископом Генри и слепо повиновался ему. Правда, Филип догадывался, что, когда твой епископ так богат и могуществен, как Генри, ничего другого и не остается. В то же время сам он вовсе не собирался быть под башмаком своего епископа.

Филип заснул мертвым сном, а в полночь поднялся к заутрене.

Когда он впервые вошел в Винчестерский собор, он почувствовал робость.

Тамошний приор сказал, что это была самая большая церковь в мире, и, увидев ее, Филип подумал, что это правда. Собор был длиной в одну восьмую мили — иная деревня вполне могла разместиться в нем. Здание имело две башни: одну — над центральной частью, а другую — у западного входа. Тридцать лет назад центральная башня рухнула на гробницу Уильяма Руфеса, нечестивого короля, которого, возможно, и вообще-то не стоило хоронить в церкви, однако с тех пор ее уже отстроили. Стоя прямо под этой башней и распевая псалмы, Филип ощущал царившую в здании атмосферу величия и мощи. По сравнению с ним задуманный Томом собор будет гораздо скромнее, если вообще его когда-нибудь удастся построить. Понимая, что ему предстоит вращаться в самых высших кругах, Филип волновался. Ведь он был простым мальчишкой из горной деревушки Уэльса, которому выпало счастье стать монахом. А сегодня ему предстоит разговаривать с самим королем. Чем заслужил он это право?

Вместе с остальными монахами он вернулся в опочивальню, но, взволнованный, так и не смог заснуть. Он боялся, что скажет или сделает что-нибудь такое, что обидит короля Стефана или епископа Генри, и тогда они отвернутся от Кингсбриджа. Рожденные во Франции люди часто смеялись над тем, как англичане говорили на их языке. А что они подумают о его уэльском акценте? В монашеской среде Филипа всегда ценили за его благочестивость, послушание и набожность. Здесь же, в столице величайшего королевства мира, все эти добродетели не стоили ничего. Филип был бессилен. Его удручало чувство, что он просто-напросто какой-то самозванец, ничтожество, пытающееся строить из себя важную персону, и что его мгновенно раскусят и с позором вы гонят вон.

На рассвете он встал, сходил на утреннюю службу, а затем позавтракал крепким пивом и белым хлебом: это был богатый монастырь. После трапезы, когда монахи снова пошли в собор, Филип отправился во дворец епископа — великолепное каменное здание с большими окнами, окруженное несколькими акрами огороженного стеной сада.

Уолеран был уверен, что епископ Генри поддержит его. Помощь такого могущественного человека, как епископ Винчестерский, могла сделать его замысел вполне осуществимым, ведь Генри — младший брат короля. Будучи ближайшим родственником монарха, он был еще и самым состоятельным, ибо являлся аббатом богатого Гластонберийского монастыря и, как ожидали, должен был стать следующим архиепископом Кентерберийским. Кингсбридж просто не мог и мечтать о более сильном союзнике. «Что ж, — размышлял Филип, — возможно, так и будет. Может быть, король действительно поможет нам построить новый собор». Когда он об этом думал, то чувствовал, что его сердце начинало взволнованно биться.

Дворецкий сказал Филипу, что в ближайшее время епископ Генри выходить не собирается. Раздосадованный, приор решил не возвращаться в монастырь, а прогуляться по самому большому из когда-либо виденных им городов.

Епископский дворец располагался в юго-восточной части Винчестера. Филип побрел вдоль восточной стены, миновал аббатство Святой Девы Марии и очутился в квартале, где жили ремесленники, занимавшиеся выделкой кож и шерсти. Местность здесь пересекало множество ручейков. Приглядевшись, Филип обнаружил, что это были искусственно вырытые каналы, отведенные от реки Итчен и доставлявшие сюда необходимое для дубления кож и промывки овечьих шкур количество воды. Эти ремесла всегда развивались по берегам рек, и Филип искренне восхищался дерзостью людей, сумевших заставить речную воду течь возле их мастерских.

Несмотря на обилие производств, город был спокойнее и просторнее, чем другие города, в которых Филипу доводилось бывать. Взять Солсбери или Херефорд — они, словно толстяк узкой туникой, казались стянутыми городскими стенами: дома буквально жались друг к другу, задние дворы были крохотными, на рынке — столпотворение, улицы узкие, а люди и животные вынуждены были бороться за место под солнцем; там всегда было ощущение, что вот-вот может завязаться драка. Но Винчестер был так велик, что, казалось, места здесь хватало для всех. Шагая по городу, Филип постепенно начал приходить к выводу, что чувство свободного пространства отчасти объяснялось перпендикулярным расположением улиц. Почти все они были прямыми и пересекались под прямым углом. Прежде приор никогда такого не видел. Должно быть, город строился в соответствии с планом.

В Винчестере были десятки церквей — самых разных форм и размеров, деревянные и каменные; и каждая удовлетворяла потребности верующих своего небольшого квартала. Очевидно, город этот был очень богатым, коли мог позволить себе содержать такое большое количество священнослужителей.

Проходя по улице Мясников, Филип почувствовал легкий приступ тошноты. Столько сырого мяса он еще никогда не видел. Из лавок торговцев на улицу ручьями текла кровь, а под ногами покупателей шныряли жирные крысы.