Столпы земли - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 93

— Не смотри так печально, — сказала она. В ее глазах стояли слезы. — Мне жаль, что я сделала тебя несчастным.

— Не стоит жалеть об этом. Лучше помни, что ты подарила мне столько счастья. Вот от чего больно. Столько счастья…

Рыдание сорвалось с ее губ. Она отвернулась и, не проронив ни слова, вышла.

Джек и Марта пошли за ней. Альфред некоторое время в растерянности колебался, затем тоже вышел.

Том стоял и неотрывно глядел на стул, на котором она только что сидела. «Нет, — стучало у него в висках, — это не может быть правдой, она не бросит меня».

Он опустился на стул, все еще хранивший тепло ее тела, тела, которое он так любил. Сидя с окаменевшим лицом, он старался остановить подступившие слезы.

Том знал, Эллен уже не передумает. Она всегда была человеком, который, однажды приняв решение, доводит его до конца.

Хотя, возможно, в конце концов она пожалеет об этом.

Том ухватился за эту ниточку надежды. Он знал, что она его любит. Ее чувство к нему не изменилось. Не далее как прошлой ночью она так неистово его любила, словно утоляла нестерпимую жажду, и, после того как он удовлетворился, она легла на него сверху и никак не могла остановиться, жадно целуя его и задыхаясь в его бороде, снова и снова кончая, пока наслаждение не истощило ее до такой степени, что у нее уже больше не было сил продолжать. Но не только совокупление доставляло ей радость. Эллен и Том наслаждались каждой проведенной вместе минутой. Они постоянно разговаривали, гораздо больше, чем это было у него с Агнес даже в первые дни их знакомства. «Она будет скучать не меньше, чем я, — размышлял Том. — Через некоторое время, когда уляжется ее гнев и она свыкнется с новой жизнью, она начнет тосковать по кому-то, с кем можно поговорить, по крепкому телу, чтобы обнять его, и по бородатому лицу, которое можно целовать. И тогда она вспомнит обо мне».

Но она была гордой. Может быть, слишком гордой, чтобы вернуться, даже если она захочет этого.

Том вскочил со своего стула. Он должен был рассказать ей обо всем, что было у него на душе. Выбежав из дома, он увидел ее у монастырских ворот. Она прощалась с Мартой. Том помчался мимо конюшни и догнал ее.

Эллен грустно улыбнулась ему.

— Прощай, Том.

Он взял ее за руки.

— Ты вернешься когда-нибудь? Просто чтобы повидать нас. Если я буду знать, что ты ушла не навсегда, что в один прекрасный день я снова увижу тебя, пусть на несколько минут, — если я буду это знать, я смогу пережить нашу разлуку.

Она в нерешительности молчала.

— Прошу тебя!

— Хорошо, — тихо сказала Эллен.

— Поклянись.

— Я не верю клятвам.

— Зато я верю.

— Ну ладно. Клянусь.

— Спасибо тебе. — Он нежно притянул ее к себе. Она не сопротивлялась. Он крепко обнял ее, и самообладание покинуло его, по щекам потекли слезы. Наконец Эллен отстранилась. Том неохотно отпустил ее, и она повернулась к воротам.

В этот момент со стороны конюшни донесся какой-то шум. Было похоже, что норовистый конь не слушался своего хозяина, бил копытами и храпел. Они непроизвольно оглянулись. Это был черный жеребец Уолерана Бигода, которого как раз собирался оседлать сам епископ. Его глаза встретились с глазами Эллен, и он застыл на месте.

И тогда она запела.

Том не знал этой песни, хотя он много раз слышал пение Эллен. Голос ее звучал печально, и, несмотря на то что слова песни были французскими. Том понял их достаточно хорошо.

Жаворонок, пойманный в сети охотника, Песнь свою сладкую петь продолжает, Словно той песни мелодия звонкая Дорогу к свободе ему открывает.

Том оторвал взгляд от Эллен и посмотрел на епископа. Уолеран казался потрясенным: его рот приоткрылся, глаза вылезли из орбит, а лицо стало смертельно бледным. Том изумился: почему простая песенка смогла напугать такого человека?

Бедную пташку охотник схватил, Свободы лишив навсегда. Все люди и птицы должны умереть, Но песня жить будет всегда.

— До свидания, Уолеран Бигод! — крикнула Эллен. — Я покидаю Кингсбридж, но не покидаю тебя. Я буду приходить к тебе в твоих снах.

«И в моих», — подумал Том.

Какое-то время все стояли неподвижно.

Держа Джека за руку, Эллен пошла прочь. Все молча смотрели, как она миновала монастырские ворота и растворилась в сгущавшихся сумерках.

И после того как ушла Эллен, по воскресеньям в доме для приезжих стало тихо. Альфред на лугу за речкой гонял с деревенскими мальчишками мяч, а марта, которая очень скучала по Джеку, играла в дочки-матери, наряжая свою куклу, готовя ей похлебку и занимаясь воображаемым хозяйством. Том работал над проектом своего собора.

Разок-другой он намекнул Филипу, что тому следовало бы подумать насчет того, какую церковь он хотел бы построить, но приор то ли не заметил, то ли предпочел сделать вид, что не понял смысла этих намеков. Голова его была забита другими заботами. Однако том все продолжал размышлять об этом, особенно по воскресеньям.

Ему нравилось, сидя у двери дома для приезжих, смотреть через лужайку на развалины сгоревшего собора.

На куске шиферной плитки он иногда делал эскизы, но основную часть своего замысла держал в голове. Он знал, что большинству людей было трудно зримо представить себе большие и сложные архитектурные сооружения, хотя для него это всегда было проще простого.

Тем, как он справился с расчисткой руин. Том завоевал доверие и благодарность приора, но Филип все еще видел в нем лишь случайного, наемного каменщика, и потому Том должен был доказать, что способен создать проект настоящего собора, а затем и построить его.

Однажды воскресным днем, месяца через два после ухода Эллен, Том почувствовал, что созрел для того, чтобы начать делать чертеж.

Из тростника и гибких прутьев он сплел коврик размером три фута на два и по периметру прикрепил аккуратные деревянные планки — получилось нечто вроде подноса. Затем он, прокалив мел, приготовил известь, смешал ее с небольшим количеством штукатурки и залил этой кашицей коврик. Когда раствор начал подсыхать, он взял иглу и прочертил несколько линий. Для проведения прямых линий он использовал свою железную футовую линейку, для прямых углов — квадратную пластинку, а для закруглений — циркуль.

Том решил сделать три чертежа: поперечный разрез, чтобы объяснить, из каких конструкционных элементов состоит церковь; вертикальную проекцию, чтобы продемонстрировать великолепные пропорции здания, и общий план, из которого станет ясно, как будут располагаться внутренние помещения. Он начал с поперечного разреза.