Столпы земли - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 156

— А как я помешаю Филипу снова прийти туда и повторить свой трюк?

— Построй забор и выстави стражу.

«Это возможно», — радостно подумал Уильям. Таким образом он разом решил бы все свои проблемы. Но Уолеран-то почему советует ему это? Предупреждала ведь мать, чтобы он остерегался этого бессовестного епископа. «Единственное, что ты должен знать об Уолеране Бигоде, — говорила она, — это то, что все, что он делает, тщательно взвешено. Ничего случайного, ничего непродуманного, ничего небрежного, ничего ненужного. Но самое главное — ничего благородного». Однако епископ ненавидел приора Филипа и поклялся, что не даст ему построить собор. Что ж, это достаточно веская причина.

Уильям задумчиво посмотрел на Уолерана. Его продвижение по иерархической лестнице остановилось. Он рано стал епископом, но Кингсбридж был для него лишь бедной и ничего не значащей епархией, которую Уолеран рассчитывал использовать как ступеньку для дальнейшего подъема к вершине. Однако сейчас и слава, и богатство доставались приору, а не епископу. В тени Филипа Уолеран чах не меньше, чем Уильям. У них обоих была причина желать уничтожить его.

И ради их общих долговременных интересов Уильям решил подавить свою ненависть к Уолерану.

— Ладно, — сказал он. — Это могло бы помочь. А что, если Филип пожалуется королю?

— Скажешь, что сделал это в ответ на незаконное открытие Филипом рынка.

Уильям кивнул:

— Любое оправдание сгодится, если только я вернусь на войну с достаточно сильным войском.

В глазах Уолерана сверкнула злоба.

— Я знаю, что Филип не сможет построить собор, если ему придется покупать камень по рыночным ценам. А если он прекратит строительство, Кингсбридж зачахнет. И это будет решением всех твоих проблем, Уильям.

Уильям и не думал выказывать епископу свою признательность за совет.

— Ты действительно ненавидишь Филипа, а?

— Он мне мешает, — проговорил Уолеран, но на какое-то мгновение Уильям заметил неприкрытую жестокость, промелькнувшую в холодных расчетливых глазах епископа.

— Должно быть, — Уильям вернулся к практической стороне дела, — на каменоломне около тридцати работников, некоторые из них с женами и детьми.

— Ну и что?

— Может пролиться кровь.

Уолеран поднял свои черные брови:

— Правда? — Он взглянул на Уильяма. — Ну, тогда я отпущу тебе грехи.

Они тронулись в путь, когда было еще темно, для того чтобы на рассвете прибыть на место. В руках они держали пылающие факелы, от пламени которых кони боязливо вздрагивали. Кроме Уолтера и четырех своих ближайших рыцарей Уильям ваял с собой еще шестерых воинов. За ними тащилась дюжина крестьян, которым предстояло выкопать ров и поставить забор.

Уильям твердо верил в необходимость тщательного планирования военных действий — поэтому-то его самого и его дружину так ценил король Стефан, — но в данном случае никакого плана у него не имелось. Это была такая простая операция, что готовиться к ней как к настоящей битве он считал ниже своего достоинства. Несколько каменотесов и их семьи просто не могли оказать серьезного сопротивления, а кроме того, Уильям помнил, что ему рассказывали, как их мастер — как бишь его зовут? Отто? Да, Черномазый Отто — отказался драться в тот день, когда Том Строитель привел их на каменоломню.

Занималось студеное декабрьское утро. Среди деревьев висели клочья тумана, словно развешанные лохмотья бедняков. Не любил Уильям это время года: утром холодно, по вечерам темно, в замке сыро; к столу подают то соленое мясо, то соленую рыбу; у маменьки вечно плохое настроение, да и слуги угрюмые, а рыцари то и дело ссорятся. Небольшое сражение им не повредит. Ему тоже оно будет полезно: он уже договорился с лондонскими евреями о том, что они дадут ему взаймы двести фунтов под залог каменоломни. К концу сегодняшнего дня его будущее будет обеспечено.

Когда до каменоломни оставалось около мили, Уильям остановился и приказал двум своим воинам спешиться и идти вперед.

— Там могут быть часовые и собаки, — предупредил он. — Держите луки наготове.

Чуть позже дорога свернула влево и неожиданно уперлась в отвесную стену изуродованного холма. Вот и каменоломня. Все тихо-спокойно. Возле дороги воины Уильяма держали испуганного мальчишку — очевидно, подмастерье, которого оставили часовым, — а у его ног с пронзенной стрелой шеей истекала кровью собака.

Отряд двинулся дальше, стараясь производить как можно меньше шума. Уильям натянул поводья и оглядел местность. С тех пор как он был здесь в последний раз, холм заметно уменьшился. Деревянные подмостки поднимались вверх на недоступную высоту и спускались в вырытую у подножия холма яму. Каменные блоки различных форм и размеров лежали сложенными возле дороги, а рядом стояли готовые к отправке две массивные телеги с огромными колесами, груженные камнем. Все, даже кусты и деревья, было покрыто серой пылью. Большой участок леса («Моего леса!» — со злостью подумал Уильям) был вырублен, и здесь же стояли десять-двенадцать деревянных домишек с маленькими огородиками, а возле одного из них был построен свинарник.

Наверное, мальчишка-часовой (как и его собака) спал, когда его схватили. Уильям повернулся к нему.

— А ну-ка, парень, говори, сколько здесь мужчин?

Хоть мальчик и казался испуганным, он был не робкого десятка.

— Так ты лорд Уильям? — храбро проговорил он.

— Отвечай на вопрос, щенок, а не то вот этим мечом снесу тебе башку!

Парнишка побледнел, но ответ его был дерзким:

— Ты хочешь украсть у приора Филипа эту каменоломню?

«Да что это со мной? — недоумевал Уильям. — Я не могу запугать даже этого тощего сопляка! Почему люди думают, что им позволено мне дерзить?»

— Это моя каменоломня! — прошипел он. — Забудь о приоре Филипе — сейчас он тебе не поможет. Так сколько там мужчин?

Но вместо ответа мальчишка повернул назад голову и что было мочи завопил:

— Помогите! На помощь! На нас напали!

Уильям взялся за меч. Он медлил, внимательно следя за домами. Из-за двери одного из них выглянула испуганная физиономия. Забыв о подмастерье, он выхватил у стоящего рядом рыцаря горящий факел и хлестнул своего коня.

Подняв высоко над головой факел и слыша за спиной гулкую дробь копыт коней своих рыцарей, Уильям мчался к домишкам каменотесов. Дверь ближайшей хибары распахнулась, и из нее высунулся, протирая со сна глаза, мужик в исподнем. Поверх его головы Уильям швырнул пылающий факел. Он упал на застеленный соломой пол, и огонь мгновенно начал распространяться во все стороны. Уильям издал победный клич и поскакал дальше.

Он несся среди горстки домишек, а следом за ним с гиканьем мчались его воины, бросая факелы на крытые соломой крыши. Двери начали распахиваться, и на улицу высыпали объятые ужасом мужчины, женщины и дети, которые с воплями старались увернуться от могучих копыт. Они в панике метались возле своих разгоравшихся жилищ. На краю этой свалки Уильям остановил коня и какое-то время наблюдал за происходящим. Из горящих построек выгоняли домашний скот, и обезумевшая свинья, не разбирая пути, носилась среди всеобщей суматохи, а посредине всего этого стояла корова и раскачивала из стороны в сторону своей тупой головой. Даже молодые мужчины, которые обычно быстры до драки, были растеряны и напуганы. Определенно, раннее утро — самое подходящее время для подобного рода набегов: когда человек полуголый, он менее агрессивен.