Изгой - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 87

Сердце выскакивало, к горлу подступила тошнота. Руки тряслись, он суетливо вытирал о кожаные латы, хоть кровь плеснула изо рта только у одного, да и то мимо.

— Прости, Колоксай, — шепнули его губы. — Но все равно кто-то из твоих сынов должен уйти... Кто убивает, да будет убит сам.

Мозг суетился, подыскивал оправдательные доводы, массу доводов, но ощущение осталось, будто собственными руками задушил невинного ребенка и напился его крови. Пошатываясь, он вышел из шатра... и лицом к лицу столкнулся с рослым немолодым воином, что уже нагнул голову, намереваясь войти в шатер. За его спиной Олег увидел еще двоих, крепких ветеранов в хороших доспехах.

— За Сослана! — выкрикнул он. — И за погибель врагов!

Военачальник ахнул, изо рта плеснула кровь. Олег оставил рукоять ножа в его печени, толкнул смертельно раненного на ветеранов, что ухватились за мечи, прыгнул, одного сбил с ног, упал и откатился в темноту, а там вскочил и понесся к костру горцев, крича:

— Агафирсы нас предали!.. Они нас убивают!

Горцы в тревоге, еще не веря, вскакивали, хватались за оружие. Олег прыгнул в сторону, перекатился, больно ударился, в черепе стучала мысль, что вот у него руки сейчас превращаются в крылья, челюсти вытягиваются, вытягиваются...

Он подпрыгнул, ноги оторвались от земли. Уже на высоте он попал в полосу света от большого костра, но в лагере никто не смотрел в небо, все хватались за оружие, поспешно бросали в костер весь хворост.

Он набрал высоту и, уже невидимый для всех, всматривался, успел увидеть самое начало схватки, когда разъярённые агафирсы с оружием в руках бросились на горцев, а гордые потомки Сослана, вместо того чтобы сложить оружие и униженно оправдываться, мужественно встретили нападающих, даже потеснили, ибо все до единого сильны, свирепы и полны отваги...

На стенах Гелона ударили тревогу. Воины с непониманием всматривались в зарево пожара, что вспыхивал то в одном, то в другом месте лагеря агафирсов. Несколько раз всадники, словно потеряв голову, неслись прямо на городскую стену, оттуда поспешно бросали камни, лили кипящую воду, и несчастные с жуткими криками падали с коней.

А в стане агафирсов слышались крики, то и дело вспыхивали жаркие схватки. Немалый отряд горцев, на которых возлагали особые надежды, вырубили начисто. Сосланиды, даже захваченные врасплох, сражались отчаянно, унося с собой немало отважных воинов. Многие отряды самих агафирсов, не зная, с кем сражаться, покинули свои места, блуждали в темноте, перебравшись через вал и ров. Между ними то и дело вспыхивали схватки, стрелки поражали из луков своих, принимая за внезапное нападение со стороны гелонов.

Военачальники агафирсов не сомкнули глаз, пытаясь навести порядок. В темноте то и дело раздавались крики, что к осажденным пришла помощь от западных правителей, другие уверяли, что сами гелоны вместе с могучими колдунами вышли из крепости и сейчас сеют смерть среди них. Очевидцы пересказывали жуткие слухи про всадника на коне-скелете, в руках у него был огненный меч длиной с оглоблю, которым он выкашивал сразу целые отряды.

Агафирс еще до этой паники засиделся у костра с Тарилом, Перейцей и Антажаром — простыми воинами. Для кого-то эти трое — простые, но не для него: с этими он начинал первый поход, этих первых становится все меньше, он их теперь берег, вот и сейчас расположил так, чтобы остались в резерве, а их костер у самой северной границы лагеря, как можно дальше от Гелона.

Когда вспыхнули костры ярче и раздались яростные крики, он раньше Тарила и Перейцы выхватил меч, вскочил на ноги раньше Антажара, даже сам заметил, что по-прежнему лучше даже этих опытнейших бойцов. Они бросились за ним следом, а впереди уже зазвенело железо, застучали щиты, он видел оскаленные злобой лица, на которые пламя костров бросает быстро исчезающие блики, из-за которых даже хорошо знакомые лица кажутся чужими и враждебными.

Самая яростная схватка была у шатров сосланидов, Агафирс ценил этих огромных и невероятно сильных воинов, похожих на живое железо, он с трудом уговорил их принять участие в его походе, с трудом удерживал в рамках какой-то дисциплины: сосланиды кичились своей независимостью и постоянно задирали агафирсов и устраивали с ними ссоры, из которых обычно выходили победителями. Агафирсы их тихо ненавидели, и сейчас, когда он увидел изрубленные трупы агафирсов, он понял, что взаимная ярость прорвалась...

Бои, однако, вспыхивали по всему лагерю. Всю ночь он носился из края в край, размахивая окровавленным мечом, сам залитый кровью, как мясник, свирепый, как бог войны, за ним неотступно следовали Тарил, Перейца и Антажар, гордые, что снова все как прежде, и уже под утро, когда все начали различать в бледном рассвете лица друг друга, на них наткнулся возвращающийся в лагерь отряд агафирсов, и кто-то от испуга метнул нож прямо в неожиданно возникших перед ним людей.

Нож оказался брошен с такой силой, что, отлетев от металлического доспеха Агафирса, попал в горло Антажару, и тот беззвучно рухнул на землю.

Оцепенев от горя, Агафирс шел по лагерю. В жуткой ночи в костры побросали остатки хвороста, криками созывали своих. Ночь, такая короткая летом, тянулась мучительно долго. А когда медленно наступил рассвет и на востоке небо осветилось, всем стало видно, что трупы лежат по всему лагерю. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: никакой вылазки гелонов не было, все погибли от рук своих же. Тут же рядом с убитыми перевязывали раны те, кому повезло больше. Хотя повезло ли тому, кто впотьмах убил родного брата, с которым прошёл десять победоносных войн?

Почти все убитые лежат полураздетые, глаза распахнуты в ужасе, только некоторые сжимают мечи или топоры. Каждый десятый шатер сгорел, кони разбежались но худшее ждало Агафирса, когда прискакал на взмыленном коне бледный как смерть Панаст, прокричал:

— Нашли!

Агафирс встрепенулся:

— Кого? Лазутчиков?

— Нет, но...

Агафирс повернул коня, через несколько минут они оказались перед опрокинутым шатром, где перед входом лежала целая гора тел. Как будто их всех сразил гром небесный в единое мгновение, но Агафирс сразу понял, на что указывал Панаст.

Этих всех убил один человек. Жестокий, хладнокровный и расчётливый. Хуже того, обладающий чудовищной силой, некоторые тела рассечены пополам. Похоже, он видел в темноте как днем, рубил всех безошибочно, ни одного человека не ударил дважды.

Здесь раненых не было.

— Вы можете сказать, — спросил Панаст, — кто бы это мог сделать?

Агафирс прорычал в бешенстве:

— Из всего нашего войска это по силу разве что мне!

— Значит, — сказал Панаст, — это могли сделать только Скиф или Гелон. Но Гелона, как мы знаем, уже нет...

Из-за спины Агафирса выдвинулся Тарил, сказал свирепо: