Ночная игра - читать онлайн книгу. Автор: Шеррилин Кеньон cтр.№ 2

С каждым движением путы врезались в плоть его запястий. Если вскоре он не освободит их, шнур перережет сухожилия и кости и полностью отсечет кисти.

Это была timoria, кара им обоим за то, что Вэйн защитил женщину Тэлона. Бездушные даймоны, находившиеся в состоянии войны с Темными Охотниками, напали на стаю Катагарских волков и убили возлюбленную сестру Вэйна за то, что он посмел помочь Темным Охотникам.

Катагарцы были животными, способными принимать человеческое обличье, и следовали основному закону природы: убей или убьют тебя. Если кто-то или что-то угрожало безопасности стаи, это уничтожалось.

Так что Вэйна, повинного в нападении даймонов, приговорили к избиению и оставили умирать здесь, в этом болоте. Фанг разделил его участь потому, что отец ненавидел обоих с часа их рождения и боялся с того дня, когда гормоны высвободили их сверхъестественные силы.

Но больше всего отец ненавидел их за то, что сделала с ним их мать.

Этот случай стал для него единственным в жизни шансом избавиться от обоих, не опасаясь, что стая отвернется от него после вынесенного смертного приговора.

И отец с радостью ухватился за него.

Это была последняя в его жизни ошибка.

Или может стать, если их не съедят, и Вэйну удастся вытащить их задницы из этого проклятого болота.

Братья находились сейчас в человеческом обличье, ограниченные в действиях серебряными метриазо-воротниками [2] вокруг шеи, которые посылали в их тела крошечные ионные импульсы, и которые вынуждали их оставаться людьми. Враги думали, что от этого они станут слабее.

В случае с Фангом так и было.

В случае с Вэйном – нет.

Хотя воротник действительно ослаблял его возможности управлять магией и манипулировать силами природы.

На Вэйне, как и на Фанге, были только окровавленные джинсы. Рубашку сорвали во время избиения, а ботинки забрали просто назло. Конечно, никто не думал, что они выживут. Воротник мог быть удален только при помощи магии, которую не мог использовать ни один из них, пока носил его. И даже если каким-то чудом они и в правду спустятся с дерева, внизу уже собралось много аллигаторов, почуявших запах крови. Эти твари только и ждали, когда они свалятся в болото, предвкушая вкусный обед из волчатины.

– Братишка, – упрямо продолжал Фанг, – Фьюри был прав. Никогда нельзя доверять тому, кто пять дней истекает кровью и не умирает. Я должен был прислушаться к тебе. Ты говорил, что Петра – втройне траханая сучка, но разве я слушал? Нет. А теперь посмотри на нас. Клянусь, что если я выберусь отсюда, то убью ее.

– Фанг! – резко бросил Вэйн брату, преодолевая болезненные уколы электрического тока от воротника и пытаясь взять под контроль хотя бы какую-то часть своих сверхъестественных сил, пока тот продолжал свои сетования. – Давай, заканчивай Праздник Виноватых и дай мне сосредоточиться, иначе мы вечность будем висеть на этом проклятом дереве.

– Ну, не вечность. Думаю, у нас есть всего полчаса до того, как веревки перережут нам запястья. Кстати о запястьях, мои – болят нещадно. А у тебя?

Фанг замолчал, когда Вэйн глубоко вздохнул, почувствовав, как шнур чуть сдвинулся.

И еще он услышал треск сучка.

Сердце заколотилось. Глянув вниз, он увидел, что из темных глубин за ним наблюдает огромный аллигатор. Вэйн многое отдал бы сейчас за три секунды обладания своими силами, чтобы поджарить этого жадного педика.

Фанг, казалось, совсем не замечал никаких угроз.

– Клянусь, что больше никогда не пошлю тебя подальше. Когда в следующий раз ты скажешь мне что-нибудь, я прислушаюсь, особенно если дело касается женщины.

Вэйн зарычал.

– Тогда не мог бы ты уже начать слушать меня, когда я говорю тебе заткнуться?

– Уже молчу. Просто я ненавижу быть человеком. Это так отстойно. Как ты терпишь?

– Фанг!

– Что?

Вэйн закатил глаза. Это бесполезно. Всегда, когда его брат был в человеческом обличье, единственной частью его тела, находившей применение, был рот. Почему стая, перед тем как вздернуть Фанга, не заткнула ему рот?

– Знаешь, если бы мы былив обличье волка, мы просто смогли бы отгрызть лапы. И уж конечно, веревки не смогли бы сдержать нас, так что…

– Заткнись! – снова гаркнул Вэйн.

– А наши руки будут чувствовать снова? Они так онемели. С волками такого не случается. А с людьми?

Вэйн в раздражении закрыл глаза. Именно так и закончится его жизнь. Не в каком-нибудь славном бою против врага или отца. Не во сне, спокойно.

Нет, последним звуком, который он услышит, будет скулеж Фанга.

Этот вариант казался наиболее вероятным.

Он откинул голову назад в попытке разглядеть в темноте брата.

– Знаешь, Фанг, давай на минуту отбросим обвинения. Мне больно и я устал висеть здесь из-за того, что твой проклятый рот решил рассказать своей последней жевательной игрушке о том, как я охранял женщину Темного Охотника. Большое спасибо за то, что не знаешь, когда нужно вовремя заткнуться.

– Да, но откуда я мог знать, что Петра побежит к Большому папочке и расскажет ему о том, что ты был с Саншайн, и поэтому даймоны напали на нас? Двуличная сука. Петра говорила, что хочет спариться со мной.

– Они все хотят спариться с тобой, придурок, это сущность нашего рода.

– Да пошел ты!

Вэйн облегченно выдохнул, когда Фанг, наконец, унялся. Пока тот кипел, выискивая более креативное и членораздельное выражение, Вэйн получил трехминутную отсрочку.

Сцепив пальцы, он поднял ноги вверх. Руки охватила режущая боль, когда веревка еще глубже впилась в его плоть. Он молился, чтобы кости выдержали еще немного и не разъединились.

Когда он потянул ноги к ветке над головой, по предплечьям заструилась кровь.

Если бы только удалось зацепиться лодыжками… за нее…

Он шлепнул по дереву босыми ступнями. Кора была ломкой и крошилась, царапая нежную кожу верхней стороны ступней. Он зацепился лодыжкой за дерево.

Совсем немного… самую малость…

Еще.

– Ты такая задница, – зарычал на него Фанг.

Ну, это как-то многовато для креатива.

Вэйн сосредоточился на быстрых ударах своего сердца, отказываясь прислушиваться к оскорблениям брата.

Вися вверх тормашками, он обвил ногой короткую ветку и выдохнул, зарычав от облегчения, когда с пульсирующих от боли, окровавленных запястий был снят основной вес. Он задыхался от напряжения, а Фанг по-прежнему продолжал свою тираду, которую никто не слушал.