Клуб диких ниндзя - читать онлайн книгу. Автор: Илона Волынская, Кирилл Кащеев cтр.№ 10

Кивнув сестре и Севе, он поднялся, и все трое гордо направились вон. В полном молчании они вернулись в свое купе. Мальчишки плюхнулись на полки и тупо уставились друг на друга. Только Катька кинулась к оставленной на столе дорожной сумке… и в ужасе уставилась внутрь.

– Что же нам теперь делать? – спросил Сева, не обращая внимания на закаменевшую спину девчонки.

– Я знаю только одно, – глухим голосом откликнулась Катька, продолжая неотрывно глядеть внутрь сумки. – Вот теперь я точно не могу уйти из этого проклятого поезда! Даже если мне придется спрятаться в багажном ящике!

Вадька медленно поднялся, подошел к сестре и через плечо заглянул ей в сумку. Та была расстегнута и… практически пуста. Только поверх заткнутого на самое дно сменного свитера сиротливо лежали несколько белых перышек.

– Катька! – дрожащим от бешенства голосом выдохнул старший брат. – Ненормальная! Ты все-таки протащила в поезд гуся!

– А теперь, насколько я понимаю, гусь гордо удалился, – тоже заглядывая в опустевшую сумку, меланхолично заключил Сева. И со значением поглядел на приоткрытое окно вагонного коридора. В оставленную щель вполне мог протиснуться даже очень крупный гусь.

Катькины глаза наполнились ужасом.

Стоявшая на столике опустевшего купе спортивная сумка покачнулась. Что-то надавило изнутри на плотно застегнутый замок-«молнию», «собачка» медленно поползла вверх. В образовавшуюся щель высунулся широкий красный клюв, а следом «проклюнулась» и вся голова гуся. Оглядев пустое купе сперва одним любопытно поблескивающим черным глазом, потом другим, Евлампий Харлампиевич выбрался наружу, спрыгнул со столика на полку, а оттуда уже на пол. Повертел головой, критически оглядываясь по сторонам. Новый дом, в котором он очутился, был, пожалуй, слишком мал. И пуст. Но волноваться Евлампий Харлампиевич не стал – какое-то чувство подсказывало ему, что его стая поблизости. Свою стаю Харли любил, хотя и считал, что они слишком много суетятся, гогочут и вечно бессмысленно машут голыми крыльями. Наверное, из-за этих неудобных крыльев они и летают так низко, недалеко, недолго и только если их кто-нибудь как следует подтолкнет!

Гусь протиснулся в щель приоткрытой двери. Во-от, другое дело – ряд широких окон и длинный коридор выглядели гораздо приятнее. Присутствие стаи Евлампий Харлампиевич ощутил моментально – они перегогатывались в соседнем четырехугольном загончике с кем-то чужим, но неопасным. Харли не обиделся, что его не взяли. Он понимал – бывают случаи, когда его друзьям без перьев приходится справляться самим. Но он не видел причин, почему бы на время их отсутствия не поискать другую компанию.

Для начала гусь вспорхнул на поручень у приоткрытого коридорного окна и высунул длинную шею в щель, наблюдая за проносившимися мимо окрестностями. На раскинувшемся под насыпью грязноватом пруду в подступающих сумерках ярко белели перьями деревенские гуси. Вожак немедленно разразился негодующим гоготом на наглого городского выскочку, нахально катившего мимо в человеческой грохочущей змее. Евлампий Харлампиевич презрительно гоготнул в ответ, намекая, что некоторым даже не диким, а просто темным лучше держать свои «га-га-га» при себе. Но бьющий прямо в клюв встречный ветер отнес его меткое шипение прочь. Решив больше не унижаться, он тяжело спрыгнул с поручня и направился на поиски кого-нибудь более цивилизованного и достойного его внимания. За дверями квадратных загончиков никого интересного не было. Гусь остановился перед дверью в конце вагона, соображая, как бы ему преодолеть это препятствие.

– Ты хочешь пройти? – спросил тоненький голосочек.

Гусь обернулся и увидел над собой девочку лет пяти с бантиками на тугих хвостиках и широко распахнутыми от любопытства глазами.

– Сейчас, – торопливо сказала девочка, распахивая перед ним двери.

Евлампий Харлампиевич хладнокровно вступил в грохочущий и подпрыгивающий тамбур и, балансируя крыльями, мелкими шажками миновал переход над стыком вагонов.

– Дальше, да? – девочка торопливо пробежала мимо и нажала ручку, открывая перед ним новую дверь, за которой оказался новый длинный коридор.

– Я с тобой не пойду, – предупредила девочка. – Мне и сюда мама не разрешала заходить. Двери я оставлю открытыми, чтобы ты мог в свое купе вернуться. – И умчалась рассказывать маме про гуся, который сам ездит в поезде.

Евлампий Харлампиевич осторожно заглянул в коридор и прислушался. Следовало сперва осмотреться – обычные человеческие существа очень нервно реагируют, когда к ним вдруг заходит гусь.

Из распахнутой двери одного загончика доносились скрипучие голоса, проговаривающие человеческие слова с совершенно нечеловеческой интонацией. Гусь подождал, пока человек выйдет, и проскользнул внутрь. На столике у окна стояла клетка, внутри которой на жердочках сидели два пестрых попугая. Гусь приветственно курлыкнул и, вытянув шею, отодвинул засов клетки. Попугаи тут же выпорхнули наружу.

Три птицы – две летящие и одна шагающая – двинулись дальше. Еще через купе им удалось обнаружить кошку. Безмятежно спавшая ангорка открыла глаза, гибко потянулась, выпрыгнула из корзины и вместе с ними направилась к дверям в следующий вагон – на обследование незнакомой территории.

Евлампий Харлампиевич был доволен. Все-таки, когда долго сидишь на одном месте, пусть даже это большой город, неизбежно становишься провинциалом, чей гусиный кругозор ограничен автомобилями да воробьями.

* * *

– …Карлито! Карлито, мальчик мой! Вы тут не видели пуделя? – Маленькая старушка, сама похожая на серенького пуделька, выскочила в открытую дверь вагонного тамбура.

– В-видел. – Толстый мужчина в майке и спортивных штанах держался за ручку широко распахнутой межвагонной двери, словно боялся упасть, и с выражением полного обалдения на лице неотрывно глядел назад, в сторону тамбура. – Мимо меня прошмыгнул. На нем еще два хомяка ехали.

– Это не смешно! – пискнула старушка. – У меня пудель исчез, а вы со своими дурацкими шутками!

– А я вовсе не шучу, – обалдело ответил мужчина. – Хомяки сверху, два попугая по бокам… Какие тут шутки?!

* * *

– …Ой, глядите, глядите! – В отличие от полупустых купейных вагонов плацкартный был набит под завязку. И сейчас со всех полок свешивались головы: пассажиры в полном изумлении уставились на шествующую через проход процессию.

Сперва пронеслись два попугая. Следом с королевской важностью выступал громадный белый гусь. За ним бойко постукивал коготками пуделек, на спине которого гордо восседали хомяки. Рядом с грацией пантеры, только маленькой, шествовала кошка. Хвост ее был высоко задран.

Животные оглядывали лежавших на полках людей, словно те были выставлены в специальном человеческом зоопарке, куда их компания явилась на воскресную прогулку. Но на середине вагона экспозиция поменялась. Вместо и вместе с людьми на полках и на полу лежали собаки. Очень разные собаки. Крохотные, как… – Евлампий Харлампиевич поглядел на метавшихся под потолком попугаев – даже не как гусиное, а как попугайское крылышко, и громадные, как девятнадцать гусей или тридцать восемь тех же попугаев… Лохматые, как плед, на котором белый гусь любил подремать дома, и даже одна до неприличия голая собачонка, мелко дрожавшая и смущенно перебиравшая лапками.