Стоунхендж - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 43

Томас захохотал чисто и звонко. Даже слезы выступили. Олег смотрел с удовольствием. А Яра морщилась, сказала неприязненно:

— Чего зря зубы скалить?.. Дураку видно, Разбойник не ждал просто проходящих. Его посадили прямо у нас на дороге.

— Нас ждал, — согласился Олег. — Правда, мы сами перли, как в корчму.

Томас сказал с неудовольствием:

— Но кто?.. Разве мы не перебили хребет зверю? И как подоспел этот богатырь земли вашей? Не послал ли его кто-то помочь?

— Пресвятая Дева? — спросил Олег насмешливо.

— А разве он не христианин?

Олег пожал плечами.

— Если даже и крещен, то у нас знаешь, что за христиане... Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А и перекрестится, все одно не вспомнит, зачем это делает. Мол, так велит Покон.

Томас сказал сочувственно:

— То-то у вас гром даже без грозы грохочет.

Он чувствовал на себе вопрошающий взгляд Яры. Молча злился, даже калика вряд ли объяснил бы, почему на них кидается всякая собака. А рассказывать ей о чаше... Калика не зря помалкивает, он ничего не делает зазря. Видать, что-то чует. Женщины все предательницы, так учил его дядя. А он знает в них толк: из-за них потерял земли, деньги и честь. Даже собак потерял. Не говоря уже о друзьях. Теперь живет у отца, не вылезает из комнатки, которую превратил в библиотеку. Стал ну совсем грамотным...

Томас зябко передернул плечами, представив себе некогда могучего и красивого рыцаря за, подумать только, пыльными книгами!

Когда перед ними вырос берег малой, по русским размерам, речушки, а по-европейским вполне приличной, Томас воскликнул с досадой:

— В Сарацинии лучше! Там дождь выпадает раз в сто лет. Если все мечети разом запросят. Да и то испаряется, не долетев до земли. А уж рек нет вовсе.

— Да уж, в этом доспехе ты поплывешь, как топор.

Томас поглядел гневно. Олег поспешил поправиться:

— Хороший боевой топор! Рыцарский.

Берег был пологий, заросший камышом, осокой. Томас приволок огромный раскорячистый пень. Олег решил было, что рыцарь сложит на него доспехи, а сам поплывет голым, даже высказал такое суждение вслух, кося хитрым глазом сразу на Томаса и Яру. Томас вспыхнул, Яра проявила сдержанную заинтересованность, но рыцарь решительно отмел такое нелепое предположение:

— А если водяные звери нападут?

— Ты и в воде умеешь драться? — удивился Олег. — Чему только не научишься в Сарацинии!

Томас хотел возразить, что до похода он уже был рыцарем, который в двух соседних королевствах выбивал из седла в турнирах любого рыцаря, а до третьего еще не добрался, но дыхания едва хватало тащить пень в воду, ломая заросли камыша, выдирая с корнями болотные травы, вспахивая берег, как сохой.

Они прошли почти половину реки вброд, затем поплыли рядом с конями, а Томас еще и пихая перед собой растопыренный пень. Но едва их ноги оторвались от дна, как снизу по течению с плеском понеслись к ним огромные рыбины. Олег видел только спинные плавники, подумал даже на акул, очень похоже, но откуда акулы в глухой лесной реке?

Он торопил коня, сам плыл изо всех сил, чувствуя полнейшую беспомощность. Яра вскрикнула, затем ее конь всхрапнул, взметнулся и ринулся к берегу уже по мелководью. Олег выдернул девушку вслед, за рукавом тащилась огромная щука, немигающие рыбьи глаза уставились на волхва злобно и осмысленно.

Олег шарахнул ее кулаком между глаз. Зубатая, как у крокодила, пасть не разжалась, но по крайней мере оглушенная хищница не пыталась схватить девушку за руку.

— Как там сэр Томас? — выдохнула она.

— Умен, — сказал Олег с невольным восхищением. — Теперь верю, что и в водных драках опыт есть.

Они стояли с тремя конями, смотрели, как медленно движется через реку раскоряченный пень. У Томаса выглядывала только голова, он фыркал и отплевывался. Вода вокруг него кипела, белые буруны поднимались выше пня, взмывались хвосты, зубатые пасти высовывались из воды и жутко щелкали.

Пень застрял на мелководье. Томас поднимался, падал, его сбивали крупные блестящие тела. Олег азартно свистел, улюлюкал. Яра смотрела сочувственно, но когда облепленный пеной, ряской и болотными травами рыцарь начал выкарабкиваться на берег, достаточно крутой, ее лицо стало холодноватым и отчужденным.

— Цирк увидели! — сказал Томас негодующе. Грудь его бурно вздымалась, пластины доспехов скрипели, наползая друг на друга, как чешуя огромного железного крокодила. — На кого ставили, сэр калика?

— На победителя, — ответил Олег дипломатично.

Томас смотрел подозрительно: рожа калики была чересчур хитрой. Такой мог поставить и на рыб, обереги когда-нибудь да соврут, это не христианские святыни.

— Что за порода?

— Щуки.

— Щуки? Щук я знаю.

— Я тоже думал, что знаю, — признался Олег. — Ты поступил отважно, сэр Томас. Остался в реке, нарочито отстал, чтобы своей железной зад... своим железным мужеством защитить нас, тонкокожих и жалобных.

Вода текла со всех дыр. Томас вылез на берег, с проклятиями стал сдирать шлем. Вдруг захохотал, начал дергаться. Олег пустил коней пастись, уже понял, а Яра, поглядывая то на калику, то на рыцаря, собирала хворост для костра.

Томас выловил наконец проклятую рыбешку, чуть не защекотала до смерти почище ундины, кое-как содрал доспехи. Нательное белье промокло, от него валил пар. Вокруг Томаса сразу образовалась широкая грязная лужа. Придонный ил набился, и сквозь щели некогда чистое белье было в подозрительных пятнах. Калика многозначительно хмыкал, смотрел намекающе.

Яра натыкала вокруг костра прутья, приглашая рыцаря развесить одежду. Томас не решился: христианам грех так обнажаться, сел у костра, как нахохленная мышь, сушил одежду на себе.

От реки несло свежестью, да и лето уже переходило в осень. Воздух был холодный, приходилось крутиться перед костром, больше сушился, чем грелся.

Дорога пошла вниз с холма, а в низине будто ударилась о другой холм, пошла обиженно обходить по крутой дуге. Да еще каменистая, коня вскачь не пустишь, справа стена могучих дубов как на подбор, а слева косогор.

— Хорошее место, — заметил Олег.

— Лучше не надо, — согласился Томас. — Сиди за деревьями и бей стрелами двух дураков на выбор.

— Трех? — спросил Олег полувопросительно.

— Двух, — не согласился Томас. Олег вскинул брови: впервые рыцарь признал Ярославу умной, но тот, видя, что его неверно истолковали, поспешил поправиться: — Женщин даже собаки не кусают. Так мир устроен.