Элегия погибшей звезды - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Хэйдон cтр.№ 85

Утконожка Салли и сгрудившиеся вокруг нее уцелевшие уроды завопили от ужаса. Их крики еще сильнее разъярили великана, он ускорил шаг, а его движения стали еще более угрожающими. После короткой возни у порога фургона один из уродов, откликавшийся на имя Человек-Медведь, подхватил Салли и перебросил ее через перила фургона вниз, прямо к ногам приближающейся статуи.

Она с визгом упала на землю, затем подняла взгляд и увидела каменные белки глаз, однако ей удалось также разглядеть голубую радужную оболочку, покрытую туманной пленкой. Эти невероятные глаза пристально смотрели на нее.

Задыхаясь от страха и хлынувших слез, Утконожка Салли неловко отскочила назад, путаясь в своих многочисленных юбках и фартуках. Она принялась едва слышно бормотать с детства оставшиеся в ее памяти молитвы, смысл которых давно забыла.

Великан продолжал молча наблюдать за ней. Салли начала отчаянно рыдать, и он медленно опустился перед ней на колени, не обращая внимания на стрелы, отскакивавшие от его боков и спины.

Одна из его огромных рук сжалась в кулак, и изо рта Салли и других уродов, все еще находившихся в фургоне, вырвался стон ужаса.

А потом среди развалин цирка наступила тишина, которую нарушало лишь потрескивание огня в нескольких все еще горевших бочках и тихие стоны умирающих.

Великан протянул руку и медленно провел каменными костяшками по щеке замершей от неизбывного страха женщины; грубая поверхность слегка поцарапала ей лицо, но ему удалось остановить поток слез, бежавший по ее щекам.

Именно так она всегда утешала Фарона.

Но в глазах напуганной до смерти женщины не возникло понимания.

Из дальнего фургона наконец появился хозяин цирка, который пытался заправить ночную рубашку в штаны, из-за его спины высовывалась женщина с двумя «штучками».

— Что здесь происходит? — недовольно закричал хозяин пьяным голосом.

И вновь поднялся жуткий крик, Утконожка Салли кричала вместе со всеми.

Голова статуи повернулась.

На мгновение Фароном овладело ощущение, которого он больше не испытывал с тех пор, как оказался в теле из Живого Камня. Его охватила печаль.

«Она меня не помнит», — подумал он.

В этом было что-то бесконечно трагическое — без Салли и ее доброты в мире не останется никого, кто бы знал его таким, какой он есть.

Кто любил бы его таким.

Он приложил свободную руку к уху, к тому месту, где удачный выстрел отколол кусочек его плоти. Он не испытывал боли, лишь ощущал, как поврежденный участок высыхает, словно камень перестал быть живым.

Неожиданно зов усилился, песня диска стала громче.

Он вскинул голову, но отвратительный шум, до этого только заглушавший зов, перекрыл его окончательно, не давая найти сокровище.

Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от шума, но это не помогло.

И самый громкий источник звука находился совсем рядом.

Его пальцы сомкнулись на горле Утконожки Салли, и он сжимал их, пока звук не прекратился.

Оставшиеся в живых уроды в ужасе наблюдали, как великан оторвал голову Утконожке Салли и отбросил ее в сторону, а затем выпрямился и повернулся к хозяину цирка.

Тот успел спуститься по лесенке из фургона и ступил босыми ногами на снег.

— Сделайте что-нибудь, жалкие идиоты! — взвизгнул он, повернувшись к оставшимся служителям, но те бросились врассыпную.

Вместе с уродами, способными передвигаться, они мчались в темноту Кревенсфилдской равнины. Женщина, с которой он только что пытался заниматься любовью, выглянула наружу и метнулась обратно, что оказалось роковой ошибкой. Через несколько мгновений великан поднял фургон и швырнул его на землю за спиной хозяина цирка, отсекая тому путь к бегству.

Хозяин застыл на месте, судорожно озираясь по сторонам, но деваться ему было некуда, ибо сзади валялся разбитый фургон, из окошка которого торчало изуродованное тело женщины.

А перед ним высилась гигантская тень, более всего похожая на каменную статую, но двигавшаяся как человек.

В глазах которого горела ярость.

Хозяин балагана нервно засунул руки в карманы, пытаясь найти что-нибудь ценное. Он понимал, что от такого страшного существа не откупишься золотом и самоцветами, но ничего лучшего придумать не сумел.

Его дрожащая рука коснулась чего-то острого с неровными краями. Это был голубой диск, который он давным-давно вытащил из брюха мальчика-рыбы. С тех пор он держал его в кармане — на удачу, — к тому же диск испускал приятную вибрацию, которая положительно воздействовала на нижнюю часть его тела. Схватив диск, он швырнул его к ногам великана.

Фарон застыл на месте.

Диск блестел на снегу, отражая пламя костров и безумный свет луны. Это было его сокровище, голубой диск с гравировкой — с одной, выпуклой, стороны был изображен глаз, окруженный облаками, а на вогнутой стороне они его скрывали. Именно благодаря ему он сумел по просьбе своего отца отыскать женщину с золотыми волосами, а потом помог следить за пиратской флотилией в море. Голубой диск как раз и являлся его главным призом, и его утрата причиняла Фарону невыносимую боль.

А теперь он лежал у его ног и пел свою чистую песню, подобную звону колокольчика.

Фарон с благоговением наклонился, схватил диск и поднял его, чтобы получше рассмотреть в свете луны, но та, к несчастью, скрылась за облаками.

Потом он отвернулся, погрузившись в радость обладания своим вновь обретенным сокровищем.

У него за спиной хозяин цирка облегченно вздохнул.

Фарон замер.

На миг он почти забыл все перенесенные страдания, отчаяние, которое его охватило, когда у него отняли диск, а потом заставляли устраивать представления для толпы, бесконечное прозябание в темноте и тесноте раскачивающегося циркового фургона. Он не понимал причины своих мучений тогда, не понимал их и сейчас.

Но он их не забыл.

Фарон вспомнил, как Утконожка Салли, размахивая когтями, словно мечами, вступилась за него, как хозяин балагана ударил ее по лицу и она отлетела в сторону и осталась лежать на земле. Примитивное сознание Фарона не сохранило в памяти то, что он сам несколько минут назад сделал с Салли, но воспоминания о прежних обидах вернулись к нему лавиной — все мучения, которые он претерпел от рук человека в полосатых штанах.

Он повернулся и в то же мгновение оказался рядом с хозяином балагана. Тот даже не успел закричать — Фарон ударил его внешней стороной ладони по лицу, и он рухнул на землю как подкошенный. А затем, впервые с момента обретения нового тела, Фарон атаковал своего врага, наслаждаясь местью. Скоро тело превратилось в кровавое месиво, и Фарон отшвырнул его в сторону. Утром даже стервятники не узнают в нем человека.

Песнь дисков гремела в его ушах, заглушая вой ветра, стоны раненых и вопли умирающих. Он слышал только эту завораживающую песнь, и ничего другого ему не требовалось.