Тень Альбиона - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 83

Чтобы немного отвлечься, Уэссекс пересек площади и подошел к магазинчику. Тот занимал маленькое узкое здание; над входом висел старинный символ — раскрытая ладонь, в которую вписаны гадальные знаки.

Уэссекс осторожно открыл дверь, и где-то в помещении раздался серебристый звон колокольчика. В помещении пахло краденым церковным ладаном, а стены были увешаны крикливыми плакатами с подробными френологическими картами, знаками зодиака, гороскопами, с которых благоразумно были удалены все уточняющие атрибуты, и прочими инструментами прорицательского искусства. Задняя часть помещения была отгорожена занавесом; пока Уэссекс глазел по сторонам, занавес отодвинулся, и из-за него появилась женщина.

Вопреки ожиданиям Уэссекса, на ней не было ни по-цыгански крикливого наряда, ни подобия какой-нибудь древней короны. Женщина — явно лишь на несколько лет старше Уэссекса — спокойно взглянула на посетителя. Она была одета в аккуратное, незатейливое, вполне благопристойное платье; единственной экзотической деталью ее наряда была сердоликовая брошь в виде скарабея, скрепляющая синюю шерстяную шаль.

— Добрый день, месье, — сказала женщина. — Вы желаете получить совет от мадам Фабрикан?

— Так, значит, вы здесь торгуете советами? — спросил Уэссекс.

К удивлению герцога, женщина весело рассмеялась.

— Ох! Месье, вы же знаете подобные магазинчики! Я продаю то, что люди желают купить: но по вам не похоже, что я вам понадобилась затем, чтобы составить прошение к Матери Божьей — о здоровье, богатстве или любви. Значит, вас, должно быть, интересует будущее.

— Я бы предпочел настоящее, — отозвался Уэссекс, — если ваше искусство это позволяет, мадемуазель.

— Ваша милость слишком добры, — сказала женщина, направляясь обратно к занавесу. — Но у меня был муж, хоть он уже и скончался.

Уэссекс застыл как вкопанный. Она назвала его этим титулом из обычной угодливости, или эта женщина действительно обладает Зрением?

Или это просто ищейка Талейрана, которую предупредили, что на дороге к Кале может появиться герцог Уэссекский?

Ответа на этот вопрос не было. Уэссекс пожал плечами и следом за женщиной прошел за занавес. Рука его привычно легла на рукоять пистолета.

За занавесом царила темнота. Ее рассеивал лишь свет единственной толстой свечи, укрепленной в массивном бронзовом подсвечнике в форме обезьянки. Вдоль стен сплошняком тянулись шкафчики из полированного красного дерева, с бесчисленным множеством выдвижных ящиков; все это чем-то напомнило Уэссексу аптеку. Здесь точно так же, как в аптеке, висели связки трав и стояли склянки с разноцветными жидкостями; а вот что было совершенно нехарактерно для аптеки, так это изваяние Святой Девы, а перед ним — маленький столик, на котором среди груды всяких непонятных предметов возвышался красная стеклянная кружка для приношений.

Главенствующее место в помещении занимал стол, на котором, собственно, и стояла единственная свеча. Стол был накрыт зеленой замасленной тканью. Кроме свечи на нем располагались большой хрустальный шар и колода карт таро, завернутая в красный шелковый платок. Расправив юбки, хозяйка магазинчика уселась за дальний край стола и жестом предложила Уэссексу присаживаться напротив.

Ага, и в результате он окажется спиной к занавесу. Уэссекс не сдвинулся с места.

— Почему вы так странно обратились ко мне, гражданка? — спросил он. — Я никакой не аристократ, а добропорядочный французский гражданин.

Женщина взглянула на него из-под полуопущенных ресниц; ее глаза словно притягивали свет свечи и горели, как у дикого зверя.

— Я буду обращаться к вам так, как вам угодно, гражданин, — пожав плечами, сказала мадам Фабрикант. — Но я не стану говорить, что не вижу того, что на самом деле вижу. Я наделена Зрением, как и моя матушка, — мы из Лангедока, а там Древняя кровь все еще сильна — и я за несколько дней знаю, когда ко мне придет человек, для которого у меня имеется послание.

— И я — именно такой человек? — спросил Уэссекс, скептически, но вполне вежливо.

— Вы хотите получить послание или нет? — язвительно поинтересовалась мадам. — Первым делом я должна сказать вам следующее: «Я открываю любую дверь».

Уэссекс застыл. Фамильный девиз Роксбари был известен ему не хуже собственного. Это либо ловушка, либо истинное сообщение. Не отвечая, он выскользнул обратно за занавес и потратил несколько минут на то, чтобы запереть дверь магазинчика на замок и закрыть ставни.

Когда Уэссекс управился с этим делом, в помещении стало так темно, что вырисовалась узкая полоска света, проникающая из-за занавеса. Герцог раздернул занавес и надежно закрепил его.

— Ну что ж, мадам, — сказал Уэссекс. — Вручите мне послание, которое, как вы утверждаете, у вас имеется, а я позабочусь, чтобы вы получили должное вознаграждение за беспокойство.

— Вы очень добры, — насмешливо произнесла колдунья. — Что-то мне кажется, что такой человек, как вы, должен быть привычен к беспокойству. Вы — не тот клиент, которого бы я сама себе выбрала, но я не могу заворачивать прочь слишком многих посетителей моей лавки. Это плохо сказывается на делах, — добавила она и снова пожала плечами. Это получилось у нее как-то очень по-французски.

Уэссекс криво усмехнулся и уселся за стол напротив женщины. Хрустальный шар вбирал в себя свет свечи, и Уэссексу на миг показалось, что комната перевернулась вверх ногами.

Мадам Фабрикант взяла руку Уэссекса и повернула ладонью вверх. Она изучила ладонь столь же тщательно, как другие ее коллеги могли бы вглядываться в чашу с водой или с чернилами.

— Месье женат? — спросила она несколько секунд спустя.

Странно — почему этот вопрос причинил ему такую боль? Такое чувство, словно перед ним открылся путь к бегству, которого Уэссекс прежде не замечал, — и оказался перекрыт в тот самый миг, как только герцог его увидел. К бегству от чего?

— Скажите сами, — предложил Уэссекс. Мадам скривилась.

— Столько предосторожностей! Ну что ж, ваша милость. Я вижу, что ваша жена в опасности, за камнем и водой, но недалеко отсюда. Ее охраняет само Время, но с того момента, как она взяла под опеку Францию, грозящая ей опасность возросла. Она надеется на вашу помощь, а потому вы должны следовать за заходящим солнцем до тех пор, пока не придете к старому режиму.

— Вы не можете не признать, что сообщение получилось несколько расплывчатым, — вежливо заметил Уэссекс.

— Это все, что мне было сказано, месье герцог, — огрызнулась прорицательница. — Спешите на запад — или вы потеряете свою жену… и свое сердце.

Леди Мириэль устроилась в саду. Девушка сидела на маленькой табуреточке и, пользуясь ярким солнечным светом, трудилась над рубашкой, которую она шила для Луи. Прошло уже пять дней с того момента, как она пришла к святому отцу и, запинаясь, рассказала главную свою тайну, и хотя Мириэль постоянно беспокоилась о судьбе Сары, ей казалось, что все эти дни прошли за пределами времени, словно прекрасный сон, от которого ей рано или поздно придется пробудиться. Но в нем она могла быть сама собой, а не актрисой, играющей на зловещем маскараде чужую роль.