Тютюнин против ЦРУ - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Орлов cтр.№ 43

– Доброе утро, сэр, – произнес Кастор.

– Доброе утро, Спайк. Присаживайся. Может, снимем очки, а то я в помещении почти ничего не вижу?

– Аналогично, сэр, – ответил Спайк, и они одновременно сняли огромные светофильтры, оставшись в домашних черных очках, оставлявших открытыми нос и уши.

– Уф, теперь совсем другое дело, – облегченно вздохнул Уиллсон. – Как наши дела?

– Неплохо, сэр. «Янки» вышли в финал.

– Да я не об этом.

– Ах да, конечно. – Спайк хлопнул себя по колену. – «Наполеон» и «Киска» выиграли свои заезды. Я продул двадцатку, а Боске из польского отдела сорвал банк в пятьдесят баксов!

– Здорово.

– Да, здорово.

Они помолчали. Уиллсон вспоминал, о чем хотел спросить Спайка Кастора, но мысли в это утро ему как-то не давались.

– Какие еще новости? – спросил глава отдела, надеясь случайно выйти на важную тему.

– О, еще вышел новый «Плейбой», а на обложке Энн Курникова! Настоящие русские сиськи, сэр! Высший класс!

– Кстати о русских, – вспомнил Уиллсон. – Какие от них новости?

– Новости от русских? – Кастор наморщил лоб. – А какое нам дело до этих русских?

– Ну как же, Спайк. Мы ведь работаем в русском отделе. Ты забыл?

– Нет, сэр, я не забыл, – не слишком уверенно произнес Кастор. – Это хорошо, что вы мне напомнили, сэр. Из Москвы пришла ценная информация. Оу! Да что там ценная, сэр! – Спайк вскочил и, рывком ослабив галстучный узел, добавил:

– Просто информационная бомба какая-то!

– Ну!!!

Спайк уже открыл рот, чтобы доложить боссу, но тут по его вытянувшейся физиономии стало ясно, что он снова все забыл.

– Ладно, сэр. Сидите здесь и никуда не уходите, я сейчас принесу записи и перевод!

– Не дергайтесь, Спайк. Я вызову курьеров.

– Как посчитаете нужным, сэр. – Кастор откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и прикрыл глаза, благо под очками их не было видно.

Тем временем Уиллсон связался с шифровальщиками и потребовал, чтобы ему принесли свежий материал из Москвы.

Курьеры прибежали быстро.

Секретарша Кейт сообщила о визитерах, Уиллсон тихо скомандовал Кастору:

– И – и раз, – и они одновременно надели большие очки. После этого Уиллсон сказал:

– Пусть входят, Кейт.

– Да, сэр.

Дверь открылась, появились двое парней из шифровального подразделения. Их легко было узнать по толстым ляжкам и лысым головам – они все время ели и мало бывали на свежем воздухе.

– Вот диск с записью, сэр, – сказал один из курьеров. – Комментарии московского агента здесь же.

– Хорошо, можете идти. Хотя подожди, что это у тебя карман топорщится?

– У меня там мятное печенье, сэр.

– Мятное печенье? Ты ешь мятное печенье, Спайк?

– Нет.

– Как жаль, я тоже люблю с маком. Ладно, парни, проваливайте.

Когда курьеры ушли, глава отдела вставил диск в приемное устройство и включил запись, однако вместо секретного файла начался мультфильм про человека-паука.

– Что за хреновина? – начал сердиться Уиллсон.

– Постойте, сэр, не выключайте, я эту серию еще не видел! – воскликнул Кастор и быстро снял большие очки.

Но мультик скоро оборвался, и на мониторе появился агент, работавший под дипломатическим прикрытием. Он очень быстро жестикулировал и гримасничал.

Потом все наладилось, и речь Хэнка Джонсона стала более разборчивой.

Из рассказа Хэнка следовало, что ему удалось завербовать чрезвычайно ценного агента по кличке Зи-Зи.

Новый агент был необычайно умен, инициативен и уже принес Америке первые крупицы золота.

После вступления, в течение которого Джонсон не забывал поливать себя шоколадом, начался устный доклад помощника Джонсона – агента Смита, который коротко обрисовал изыскания Зи-Зи.

Получалось что-то совершенно удивительное. Оказывается, русские изобрели способ быстрой замены внешности с полным соответствием пропорций и размеров копируемого объекта. Не исключалась возможность, что российская разведка уже заменила некоторых руководящих лиц Америки.

– Что же это получается, сэр! – не выдержал Спайк. – Возможно, и наш Директор, и даже Президент Соединенных Штатов – русские?

– Да что там Президент! – воскликнул Сэм Уиллсон. – Китаец, что торгует возле моего дома, – и тот может оказаться русским.

– Ужас!

– Да-а, – покачал головой Уиллсон. – Давай дальше слушать.

А дальше уже начались оперативные съемки с комментариями и участием русского агента-испытателя Си-Джей Тью-Тью-Нин.

Вот он идет с завербованным им рабочим Лео-Хой к заброшенным зданиям. Пока неясно для чего, но из их разговора, перехваченного агентом Зи-Зи с помощью аудиопушки, следует, что эти люди изучают методику воздействия с помощью гипнотических взглядов.

Потом они говорят о каком-то друге, который несанкционированно изменял свой внешний вид, а затем – Уиллсон и Кастор просто подпрыгнули от неожиданности! – эти опытные русские обнаружили слежку.

В агента Зи-Зи полетели камни, и он получил первое ранение. Спайк Кастор вскрикнул вместе с ним и вцепился в рукав Сэма Уиллсона.

Затем последовал новый удар, Зи-Зи изобразил рев раненого носорога и сумел таким образом ввести русских агентов в заблуждение.

– Они решили, что это носорог, сэр! – обрадовался Кастор. – Какая тонкая имитация!

Однако и это было еще не все. Мужественный Зи-Зи снова последовал за противником и сумел заснять, как эти двое собирали некий секретный прибор.

– Похоже на антенну пеленгатора, – сказал Спайк.

– Слишком плохое освещение. Трудно определить наверняка.

Собрав устройство, русские агенты направились к заброшенным домам, а Зи-Зи немного поотстал, видимо опасаясь выходить на открытое пространство.

Русские о чем-то переговорили, затем один из них поднял пеленгатор, и неожиданный шквал разноцветного огня вырвался из его руки.

Страшное по мощности оружие в считанные секунды развалило три здания, а затем ударило в небо гирляндами разноцветных шаров.

– Что это, сэр? У русских День Независимости?

– Едва ли, Спайк. – Уиллсон покачал головой, глядя, как огненные шары возвращаются к земле.

Затем раздался близкий взрыв, послышался вскрик агента Зи-Зи, и на экране началось беспорядочное мелькание травы, земли и разноцветных вспышек.

Наконец запись прервалась, и экран погас. Уиллсон и Кастор молчали несколько минут, пока к ним не вернулась способность говорить.