Страшнее пистолета - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ольховская cтр.№ 23

Нет, чужие мысли Кирилл не читал и предметы взглядом не двигал. А вот чувствовать эмоции других людей и передавать свои он, как оказалось, умел. Боль, страх, ненависть, покой, радость, восторг — весь спектр эмоций и чувств, до мельчайшего оттенка, мог теперь ощущать Кирилл. Для этого ему вовсе не надо было находиться рядом, он «слышал» человека на расстоянии. И поэтому свободно разгуливал теперь по лесу, не опасаясь напугать какого‑нибудь бедолагу своим внезапным появлением. Любое разумное существо засекалось издалека, и Кирилл сворачивал в сторону.

От нечего делать он тренировал свои способности, стараясь увеличить радиус, так сказать, действия и улучшить восприятие. А еще — общаться с Тимкой на уровне тех же самых эмоций и чувств. Успокаивать пса не только голосом, но и делясь с ним своей уверенностью, передавая ему любовь и ласку.

И хотя ситуаций, в которых это умение может понадобиться, не было и не предвиделось, делать‑то все равно нечего.

Кирилл начал заниматься с Тимкой практически с момента появления карапуза в его избушке, и в итоге душа пса стала частью души хозяина.

Вот только на охоту он ходил теперь исключительно ради пищи, а не ради развлечения. И старался сразу убить дичь, не доставляя ей лишних страданий.

И сейчас часть души куда‑то тихо слиняла, оставив хозяина наслаждаться рыбалкой.

А наслаждаться было чем. Отправившись три дня назад в очередную исследовательскую экспедицию, Кирилл с Тимкой не стали возвращаться после первой, максимум — второй ночевки, а продвигались все дальше. Очень уж красивые места вдруг обнаружились: высоченные мачтовые сосны, никакого бурелома и цеплючих кустарников, лишь изумрудно‑зеленая трава да изредка — кудрявый подлесок. А еще — притаившиеся россыпи грибов и ягод, следы непуганого зверья — зачем возвращаться, еще успеем!

И они шли все дальше, пока на третий день не пришли к симпатичному лесному озерцу, потерянным зеркальцем великана поблескивавшему среди сосен. Чистейшая вода, небольшой природный пляжик с пологим спуском, да к тому же так удачно сросшиеся две сосны, образующие небольшую пещерку — лучшего места для привала не найти.

Кирилл проснулся еще до рассвета, быстро смастерил удочку, нашел подходящее дерево, из‑под коры которого были выковыряны несколько возмущенных гусениц, и, когда солнце только сдувало утренний туман с поверхности озера, надергал уже несколько рыбешек.

Разбалованный Тимка сырую рыбу есть не стал и отправился на разведку. Вдруг неведомые злыдни на его драгоценного хозяина покуситься решат? Надо покусать их первым.

Алабая не было довольно долго. Кирилл успел не только нарыбачиться, но и запечь рыбу в костре, когда пес появился на грани восприятия.

Тимка был еще довольно далеко, но Кирилл сразу почувствовал его странное возбуждение. Пес был чем‑то очень взволнован и чуть‑чуть — озадачен. Но взволнован все же больше.

Да так, что мчался к хозяину со всех лап, не разбирая дороги и с шумом проламываясь сквозь кусты.

Кирилл выложил оставшуюся после его завтрака рыбу на большущий лист лопуха и решил немного позагорать, дожидаясь возвращения бродяги.

Минут через десять ментальный шум сменился реальным, даже земля слегка подрагивала. Вернее, поначалу слегка, но, чем ближе приближался пес, тем сильнее сотрясалась земля. Интересно, сколько баллов по шкале Рихтера спровоцировал финальный выпрыг Тимки?

Во всяком случае, Кирилла этот прыжок буквально подбросил.

— Эй, эй, потише, слонопотам бесхвостый, — проворчал он, нехотя поднимаясь. — Посмотри, что ты со своим завтраком сделал! Хозяин, значит, старается, рыбу ловит, потом чистит, потом готовит, на лопушок старательно складывает, чтобы у песика песок на зубах не скрипел, и что? Одна свинская лохматая глыба вламывается в Эдем и затаптывает своими лапищами свою еду! И кто, получается, хозяин?

Тимка, для которого пожрать было самым главным жизненным приоритетом, впервые не обратил внимания на вкусно пахнувшую рыбу. Он нетерпеливо перебирал лапами, жалобно поскуливал и, оглядываясь на хозяина, порывался бежать обратно.

— Ты что, зовешь меня куда‑то? — Кирилл присел перед алабаем на корточки и, обхватив ладонями морду пса, заглянул ему в глаза. — Для начала сядь и постарайся успокоиться. Вот так.

И — глаза в глаза — направил Тимке умиротворенность:

— Сейчас ты угомонишься и просто посидишь, а я тебя послушаю. Да, я уже понял, надо идти, и мы обязательно пойдем, но я должен кое‑что уточнить.

Так, что тут у нас, по очереди проявления. Удовольствие, спокойная радость, любопытство, настороженность, удивление, жалость, гнев, снова жалость. Ничего себе коктейльчик! Это что ж такое обнаружил Тимка в глухой глуши?

А почему ты уверен, дружище, что забрался в такую уж глухомань? Это все же Центральная Россия, на минуточку, а не Сибирь или Дальний Восток, где действительно есть нетоптанные представителями европеоидной расы места. И ты вполне мог приблизиться к обжитым местам в противоположной части лесного, так сказать, массива.

Стоп, не отвлекаться, пес снова начинает нервничать.

— Ладно, многоуважаемый Тимофей, — Кирилл отпустил морду алабая и пружинисто поднялся. — Веди, посмотрим, что ты там вынюхал. Только учти, ломиться лосем я за тобой не буду, пойдем тихо, — пес недовольно фыркнул, — но быстро, не бухти. Мы же не хотим никого пугать, правильно?

Судя по беззвучно оскалившейся морде, зверь хотел. И даже очень.

— Мне уже и самому любопытно, что ты там нашел. Вернее, кого, правильно?

Гулкое «буф!» можно было считать подтверждением.

— Ты все‑таки поешь, а я пока соберусь.

Кирилл залил водой остатки костра, закинул за плечо ружье, рассовал по карманам любимой рыболовно‑охотничьей жилетки патроны, спички, складной нож, фонарик, леску, затем, подумав, вытащил из рюкзака черную балаклаву — шапочку с прорезями для глаз, полностью закрывающую лицо.

Запасся он этой штукой на случай непредвиденной встречи с людьми, избежать которой не удастся.

Так, шапку — в свободный карман, теперь можно и идти.

— Давай, Сусанин, — кивнул Кирилл псу, — веди.

Бесшумное передвижение по лесу, как ни старайся ускорить шаг, отнимает все же больше времени, чем сквозной бег, поэтому идти пришлось довольно долго. К тому же лес здесь был не такой идеальный, как раньше, так, обычный, смешанный, густо заросший различными кустарниками.

— Ну ты забрался, дружище, — вполголоса проворчал Кирилл, продираясь сквозь заросли орешника. С тишиной складывалось все хуже, преодолеть беззвучно эту полосу препятствий могла только мышь. — И чего тебя сюда понесло?

Наверное, Тимка, если бы умел, в ответ пожал плечами — так получилось. Брел, брел и забрел. Но алабай, давно уже миновавший заросли, замер, сосредоточенно глядя вперед. И когда хозяин выбрался наконец из зарослей, пес не побежал уверенно дальше, ведя за собой, как это было на протяжении всего пути, нет. Тимка заскользил медленно и осторожно, гигант словно плыл над землей. Ни одна предательская веточка не хрустнула под его мощными лапами.