Позвони в мою дверь - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 41

Денис пожал плечами: с чего Петров взъелся? До дома они ехали молча.

Петров припарковал машину и, еще не выключив мотор, велел:

— Выметайся, жених, думаешь, я тебе дверь открывать буду?

— Почему сразу «жених»? — Денис потянул за ручку и оторвал ее. — Извините!

— Вали!

Петров подавил в себе желание ускорить его движение, двинув ботинком в спину. Надо же, какая прыткая молодежь пошла: пронюхал, что место освобождается, тут же к бабе подкатил!

Но через несколько дней отношение Петрова к Денису вновь переменилось. Возвращаясь домой, он застукал Валю и Дениса целующимися в парадном.

Значит, слоненок в очках приударяет за сестрой?

— Бог в помощь, — рассмеялся Петров.

Валя испуганно вздрогнула, хотела оттолкнуть Дениса, он не отпустил, укрыл ее голову ладонью, прижал к груди. На Петрова смотрел с вызовом.

А мизантроп Петров Павел Георгиевич широко улыбнулся и поощрительно подмигнул.

— Почему он смеялся? — спросила Валя, когда за Петровым захлопнулись двери лифта.

— Не знаю. Он странный в последнее время. Ну его! Он свое дело сделал — нас познакомил.

* * *

Весна так и не наступила — в середине мая сразу вспыхнуло лето. Несколько жарких дней растопили остатки снега, деревья стремительно укутывались зеленым туманом. Сбросив теплые пальто и нарядившись в легкие одежды, москвичи дружно радовались и улыбались — просто так, незнакомым людям на улицах, детишкам, вдруг заполнившим город.

Во дворе их дома отремонтировали детскую площадку. Зина сидела на краю песочницы и помогала сыновьям, накладывала совочком песок в ведерки.

Петров, сдав машину в ремонт, вернулся на такси. Он вошел во двор и несколько минут наблюдал за Зиной и детьми. Они его не замечали. Петров подкрался ближе.

— А дяде кто куличик сделает? — спросил он.

Ваня и Саня одновременно подняли свои ведерки. Они не радовались его появлению, как раньше, смотрели внимательно и пытливо, будто не ведерки с песком протягивали, а вручали свою судьбу.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Петров, не глядя на Зину.

— Да, — не задумываясь ответила она.

Он не собирался делать ей предложение. Во всяком случае, не сегодня, не здесь, не в такой форме.

Вопрос вырвался из подсознания. Но еще более его поразило согласие.

Петров не растерялся — просто его разум вдруг улетел: то ли вознесся на вершину счастья, то ли рухнул в пучину страха. Чтобы немного прийти в себя, он присел к детям и несколько минут возился с ними. На Зину он боялся поднять глаза.

— Пойдемте домой, — предложила она, — время обедать.

Петров подхватил детей, а она взяла его сумку.

В лифте он впервые посмотрел на нее. Зина кусала губы, чтобы не улыбаться, и поднимала глаза к потолку, удерживая смех. Веселится! Повод — животик надорвешь.

Слова Петрова оказали на Зину действие подобное глотку кислорода для чахоточного. Она сделала несколько вдохов и опьянела от живительного газа.

Ей хотелось смеяться и дурачиться, с нее разом слетели наросты тяжелых мыслей и горьких дум, у нее чесалась спина — наверное, резались крылья. Она бы заскакала козликом и защекотала всех до икоты — удерживал вид обескураженного, растерянного Петрова.

Он механически помогал Зине умывать и переодевать детей. Когда она поставила перед ним тарелку с супом для Вани, вручила ложку и велела помешать, остудить, Петров в глубокой задумчивости начал есть суп. Зина не выдержала и расхохоталась.

— Чего ты испугался? Возьми свое предложение обратно и успокойся.

— Как — обратно? — возмутился Петров. — Ты хочешь сказать, что пошутила?

Петров смотрел на стоящую Зину снизу вверх. В эту минуту она хорошо представила, каким он был в детстве. Вот так, наверное, смотрел на маму с просьбой отпустить его в кино или на каток. Зине нравилась ее «взрослая» власть над Петровым.

— Во-первых, больной, расслабьтесь, — заговорила Зина тоном занудной докторши, — вашей жизни ничто не угрожает. Во-вторых, — она сбилась и прыснула, — во-вторых, отправляйся ты домой. А я вечером к тебе приду. Хорошо?

Как Петров ни старался, он не смог подстроиться под ее игривое настроение. Побыть одному, осмыслить, переварить — вот то, что ему сейчас нужно.

— У вас есть Толстой, «Война и мир»? — спросил он.

— Правильно, — хихикнула Зина, — самое время подковаться с помощью классиков. Иди сам возьми, на книжных стеллажах в большой комнате, третья полка снизу. И хватит объедать моих детей, отдай ложку Ване.

В девятом классе учительница литературы, проверяя знание текста «Войны и мира», спросила Петрова, какие чувства испытал Андрей Болконский, когда сделал предложение Наташе Ростовой. Петров роман читал, его интересовали батальные сцены, но уж никак не чувства Болконского. На перемене он нашел это место в книжке и возмутился — за такую белиберду двойку ставить?

Теперь он перечитывал отрывок второй раз в жизни: «Князь Андрей держал ее руку, смотрел ей в глаза и не находил в свой душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что-то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе с тем радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично, как прежде, было серьезнее и сильнее».

Сильнее, значит? Наверное, но сразу не разберешь. Болконский тоже испугался, когда получил согласие Наташи. Отчего он струхнул? От ее преданности и доверчивости. Похоже, но не точно. Андрей был уверен в чувствах свой избранницы. А он, Петров? Впал в идиотизм — ищет ответа у писателя из прошлого века. Еще бы психиатра навестил. К нему сегодня придет девушка, долгожданная, невеста, можно сказать, — фу-ты, слово как из детских дразнилок. Он книжки читает, а в квартире пылища, а в холодильнике эхо.

Петрова захватила лихорадочная суета. Он достал пылесос и принялся водить щеткой по дивану.

Вдруг не успеет в магазин съездить? Он за порог а Зина в дверь. Уборка подождет. Петров бросил пылесос и набрал номер телефона соседей:

— Зина, я отъеду на час. Меня не будет, ты поняла? Что ты хочешь на ужин?

— На ужин? — переспросила Зина и капризно протянула:

— Как ты относишься к китайской кухне? Ласточкины гнезда, пожалуйста.

Дурачится, издевается. Ладно, мы еще посмотрим, кто лучше умеет веселиться. Он ей когда-нибудь расскажет, что следующим порывом, после предложения руки и сердца, у него было желание обратиться к психиатру.

Петров взял портмоне и выскочил из квартиры.