Между нами, девочками - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 11

— Заведующая! — просит Игнатова. — Расскажи свою историю.

Заведующая — мое прозвище, в полном варианте — Хроническая Заведующая. Я всю жизнь работаю в службе быта на руководящих должностях, поочередно заведовала обувной мастерской, химчисткой и ателье. Нынче я хозяйка салона красоты, и все жены Сашиных приятелей ходят с модными стрижками и эксклюзивным маникюром.

— У Заведующей, — сообщает Саша, — с юмором как у милицейского генерала. Вызывает он своих подчиненных и говорит: «Про нас ходит много анекдотов. Но вы не должны беспокоиться: на девяносто девять процентов анекдоты непонятные».

Ха-ха-ха — веселится народ.

На Сашу я не обижаюсь, злиться на детей глупо. Он у меня хоть и доктор наук, но старший ребенок, следом идут общие дочь и сын. Когда в семье один муж, он вырастает эгоистом.

— Ваша прическа, — киваю на ярко-желтое оперение блондинки, — напомнила мне одно чепэ в нашей парикмахерской. В порядке шефской помощи мы бесплатно стрижем инвалидов войны и престарелых, по талонам от совета ветеранов.

Блондинка силится улыбаться, хотя вступление ей не нравится.

Люся, дамский мастер, посадила в кресло старушку — божий одуванчик, закрыла пелериной и попросила минутку подождать. И отправилась в комнату отдыха выкурить сигарету. Вдруг туда прибегает ее подруга Надя из мужского зала:

— Соседи сейчас позвонили, говорят, мы их затапливаем! Они только-только ремонт сделали, а у меня дома никого. Люсь, достриги парня, он просто под ноль хочет.

Сует в руки Люсе машинку электрическую для стрижки и мчится к выходу.

Люся нервничает, переживает за подругу, механически идет в свой зал, толкает штепсель в розетку и начинает наголо брить старушку. Опомнилась, только когда бабулька заверещала:

— Ты что, милая, творишь?

А дело уже сделано, на полголовы череп сверкает. Клиенты и мастера в покатуху. Кроме старушки, конечно.

Не дав народу отсмеяться, блондинка, поджав губки, спрашивает:

— И что же у меня общего со старушкой?

— Парик, который мы подарили бабульке.

— У меня свои волосы! — вопит саранская красавица, в доказательство дергает себя за локоны.

И вызывает новый взрыв смеха.

Попалась! Не знает, что в нашей компании ради острого словца мать родную не пожалеют. Тех, кто шуток не понимает, выбраковывают. Лишь для меня исключение делается. А два исключения — перебор, всю малину портить.

Отмечаю небольшое снижение температуры моего мужа. Он тем временем в лицах рассказывает, как к нему вчера пришла наша дочь и сообщила:

— Папа, я знаю, для чего у котенка шарики на животике! Для мяуканья! Когда на них нажимаешь, Барси к мяукает.

— Какие шарики? — недоуменно спрашивает блондинка.

Под общий гогот я прошу Доктора:

— Объясни девушке про шарики!

— Генитально! — воет он от смеха.

Блондинка покрывается пятнами и надувается как жаба. Стрелять глазами в моего мужа, искоса голову наклоня, охота у нее пропадает.

Саша благородный человек, он всегда протянет даме руку помощи. В свойственной ему манере. Наливает блондинке вина и говорит тост:

— Глядя на вас, хочется еще раз пожелать вам здоровья!

Пятна на лице блондинки сливаются в общий пунцовый колер.

Как все дети, мой муж не любит быть уличенным в злодеянии и бежит от людей, которых нечаянно обидел. Я могу расслабиться: температура у Саши упала до стандартных тридцать шесть и шесть.

Хоровое пение — последний номер программы. Игнатов берет гитару и кивает мне:

— Запевай!

Голос у меня народный, открытый и сильный, тексты знаю наизусть. Умело веду песню, друзья по ходу вспоминают слова, горланят и не боятся оскандалиться, прикрытые моим сопрано.

— Заведующая, частушки! — требует народ.

Оттого что пою я с каменным лицом, только играю голосом, комический эффект усиливается. На последних строчках озорных частушек замолкаю, друзья их скандируют хором.

Залетная блондинка напрасно демонстрирует оскорбленные надежды: думала, соберутся столичные интеллигенты, а пришли зубоскалы и охальники. На нее никто не обращает внимания. Отбора не прошла.

Вечер удался, как всегда у Игнатовых. Мы идем с Сашей к метро, болтаем о домашних мелочах. Вдруг он приосанивается.

— Заметила, как блондиночка на меня смотрела? — гордо спрашивает муж.

— А ты грелся, грелся как утюг, — с готовностью подтверждаю я.

— Бритая старушка! — веселится Саша. — Шарики у котика!

— Генитально!

Нас скрючивает от смеха. Мы потешаемся: он над своей влюбчивостью, я над своей ревнивостью. Или наоборот: он надо мной, я над ним — не важно.

Чувство юмора у меня отсутствует. Но в редкие минуты, подобные этой, просыпается счастливая детская смешинка. Муж относится к ней как к подарку небес. Он на любые жертвы готов пойти, чтобы меня рассмешить. Даже предлагал: хочешь, весь сеанс в кино, две серии, просижу в позе летчика, катапультировавшегося головой в землю? Не поможет.

Я начинаю подозревать, что флирт с блондинкой — заранее спланированная акция. Но Сашиного актерского мастерства недостаточно, чтобы произвольно менять температуру тела… Зато моего воображения с лихвой хватает, чтобы приписывать ему донжуанские наклонности.

Проказник и хулиган, трудно воспитываемый мальчишка, он заглядывает мне в глаза и нахально заявляет: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Последним смеется тот, до кого, наконец, дошло!»

Массаж лица и шеи длится сорок минут. Через двадцать я уже знала историю девушки Кати, продавца из соседнего продуктового магазина. Сегодня у Кати выходной. В восемь вечера свидание с интересным и перспективным парнем. Катя явилась в парикмахерскую к двенадцати, чтобы Света из первой смены выкрасила ей волосы перышками и сделала модную стрижку. А Галя из второй смены, с двух дня, сделает укладку. Света лучше стрижет. Галя хорошо укладывает. Косметолог Даша наложила на личико Кати ряд масок — витаминную, питательную, минеральную, стягивающую. Макияж делать рано. Девушка томится, отвлекает Дашу, поглаживающую мои лицо и шею.

— Может, чистку сделать? — тоскливо спрашивает Катя.

— Ты что! — возмущается Даша. — После стягивающей!

— Затылок мне Светка длинный оставила. Правда?

— Нормальный у тебя затылок.

— А на висках не коротко?

— Самый раз. Не мандражируй, Катька!

Тебе легко говорить, — вздыхает Катя, — у тебя муж и двое детей. Я решила в синем идти, но, может, у Веры лосины попросить? А у Гали блузку индийскую?