Топот шахматных лошадок - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 34

— Врать вы не умеете, сударь, — прежним гувернантским тоном уличила его Лидия. — Туалеты в таких офисах пахнут не табаком, а дезодорантами… Иван, делай, что я сказала. — Она скрестила руки и встала над Вовкой во весь рост. — Ну-ка, снимай свои панталоны.

— Ну, чево-о!! — Кажется, посланец небес перепугался всерьез.

Лидия наконец рассмеялась:

— Дурень. Снимай, тебе говорят. И рубашку заодно, и майку. Смотри, как устряпал их, сплошь пятна! Теперь придется полпачки порошка потратить.

Вовка радостно задрыгал ногами, выбрался из бриджей, стянул футболку и легонькую майку-безрукавку, превратив свою голову в соломенную швабру. Сгреб и протянул одежду Лидии.

— И носки снимай, чучело… Иван, ты не мог, что ли, купить несколько пар?— Не сообразил. Завтра куплю… Вовка, надень мой халат.

— Да ну его, в нем жарко.

— Все равно облачись. А то при особе женского пола…

— Не видала особа вас таких, — высказалась массажист Лидия. — Вольдемар, иди в ванную, напусти в большой таз воды.

— Есть! — Вовка поддернул трусики и, растопырив локти, замаршировал к двери. Костлявый, слегка порозовевший от первого загара (а ноги до колен и руки до локтей уже потемневшие).

— Сколиоз у ребенка, — определила Лидия, глядя ему в спину. — Не очень явный, но имеет место… Подожди, а это что?

— Что? — Вовка боязливо свел лопатки.

— Вот это… — Она подошла. У Вовки на левой лопатке виднелась маленькая красная опухоль.

— Ерунда это… — бормотнул он.

— Не ерунда, а… кажется, крепкая заноза. И уже воспалилась…

Я тоже пригляделся.

— Вов, ты, наверно, занозил, когда чесался о балку.

Я говорил…

— То-то я заметила дырку на футболке!.. Вовка сделал движение улизнуть из комнаты.

— Стоять!.. Иван, принеси из спальни мою аптечку.

— Ну вот, опять аптечку! — заголосил Вовка. — Ничего же там нету! Царапинка!

— Цыц! — велела Лидия.

Когда я вернулся с никелированной коробочкой, Вовка уже лежал животом на тахте и обреченно смотрел в пространство. Потом с тоской воззрился на маленький пинцет в пальцах у Лидии.

— Тихо… — Лидия пинцетом выдернула из опухоли «щепку» в сантиметр длиной.

— Ай!

— Не ври… — И Лидия решительно впечатала в тощую Вовкину лопатку пропитанный йодом тампон.

— Уау! Ы-ы-ыы!..

— Терпи. Считай, что это за курение… — Лидия величественно удалилась в спальню.

Вовка, не вставая, часто дышал сквозь зубы. Я сел рядом.

— Ты дурачишься или правда больно?

— Конечно, правда! Разве сам не пробовал, как это? — плаксиво огрызнулся он.

— Я думал, ангелы боли не чувствуют, — сказал я, хотя помнил, как он шипел в кладбищенской крапиве. — Ну, или… не сильно чувствуют…

— Что мы, не люди, что ли? — пробурчал он. Я озадаченно промолчал.

Лидия возникла опять, с куском белой марли на ладони. Проворчала уже без всякой суровости:

— До чего все мальчишки плаксивые… Ну-ка, дай утешу тебя… — И приложила марлю к пятну йода на лопатке. Вовка притих, будто прислушиваясь. Потом запыхтел с облегчением.

На столе у компьютера мелодично заквакал телефон.

— Иди в прихожую, к другому аппарату, — распорядилась Лидия. Она всегда подчеркивала, что не желает слушать мои телефонные разговоры. «Пускай там звонят хоть какие светские львицы!»

Звонила, конечно, не львица, звонил Семейкин.

— Иван Анатольевич, к сожалению, не могу вас ничем обрадовать. Разве тем, что сегодня перечислил вам обратно половину гонорара…

— Что так? — постным голосом откликнулся я.

— К сожалению, мое вмешательство не имеет смысла. Во всех этих делах у компании «Дешевые рынки» безупречная юридическая база, комар носу не подточит… Впрочем, Станислав Юрьевич упомянул, что они, кажется, сократили размер иска…

— Да, это было.

— Ну вот… А помещение и оборудование, конечно, уже не вернуть.

«Ну и хрен с ним», — подумал, хотя было обидно.

— Что поделаешь… Все равно спасибо за старания, Илья Рудольфович.

— Не за что, — сказал Илья Рудольфович Семейкин.

Я прошел обратно, к Лидии и Вовке, чтобы поделиться последним известием. И… встал у приоткрытой двери.

Вовка уже не лежал на тахте. Он и Лидия стояли у окна, спиной к двери. Лидия обняла Вовку за торчащее плечо и легонько прижимала к себе, а он касался щекой ее плеча. И тихонько смеялся. Лидия что-то показывала ему за окном. Возможно, там неуклюжий кот Елисей опять пробирался по веткам к ненаглядной Нюрочке.

Я отступил и неслышно прикрыл дверь.

Лидия в конце концов дала Вовке кассету с «Тайнами замка Сент-Ив». Только потребовала с него обещание, что, когда на экране будет «что-нибудь такое», он станет закрывать глаза. Ну, смех, честное слово! Впрочем, Вовка дал такое обещание, и, кажется, честно.

Однако ставить фильм Вовка не спешил. Когда я заглянул в свою комнату перед тем, как улечься с Лидией, Вовка лежал, завернувшись в халат, и смотрел в потолок.

— Все нормально, Иван, — сказал он утомленно. Я присел на край тахты.

— Адвокат пообещал, что вернет половину гонорара…

— Я знаю.

— Вов, а что теперь делать с этими деньгами?

— Что хочешь, — зевнул Вовка. — Они твои…

— Да какие же они мои! — Я не испытал никакой радости, наоборот, было неприятно.

— Твои, — повторил Вовка. — Или… ты подели их на четыре части, на всех. Будет это… «покрытие убытков».

— Ну, если так…

— Ага, именно так! — Вовка повеселел. — Иван, можно я пошарю по Интернету? Посмотрю, что делается на планете…

— Шарь на здоровье… А кино?

— Да ну его! Я вспомнил этот фильм. Там шпаг и приключений мало, а всякой ерунды полным-полно… Иван, я, может, долго буду сидеть, ты не беспокойся. Я могу не спать хоть сколько.

«Верю», — вздохнул я про себя.

— Сиди, Вовка… Спокойной ночи.

4

Спал я паршиво. Точнее говоря, до четырех часов утра совсем не спал. Медленно перемешивалась в голове каша из воспоминаний, тревог и непонятности: а что будет потом? Вязко ворочалась она, утомительно и без четких мыслей. А еще мне казалось, что Вовка так и не лег, сидит у компьютера, ищет в Интернете неизвестно что… И не то чтобы я испытывал сильное беспокойство. Скорее это было ощущение, понимание Вовкиного одиночества. Но пойти к нему я не решался… Я старался лежать неподвижно, почти не дышал, но Лидия несколько раз просыпалась и спрашивала, почему я «верчусь, как голый поросенок в крапиве»…