Топот шахматных лошадок - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 111

После игры мы впятером, изнемогшие и счастливые, сидели в лебеде у забора. Наша победа над командой из Зимнего переулка была самая убедительная: двадцать три — одиннадцать. И ноющая усталость в руках-ногах была победной.

Я завязывал на себе красный сатиновый галстук, который снял перед игрой.

— Лишь бы тетушка опять не принялась кричать в окно, — сказал Лёвка. — Каждый раз скандал на всю улицу…

— А ты разве умеешь играть на аккордеоне? — спросил Кнабе, растирая на тощих ногах синие кровоподтеки.

— Я немного. Чуть-чуть, — неохотно отозвался Лёвка.

— Немного! Чуть-чуть! — воскликнула тетя Соня. Она как из под земли выросла рядом. Видимо, шла с рынка, потому что была с кошелкой, из которой торчали перья зеленого лука. — Вы послушайте этого мальчика! Если бы Лёвушка имел аккордеон, он скоро стал бы знаменитым!

Лёвка поморщился.

— Тетя Соня, вы идите, пожалуйста, домой. Я скоро приду.

— Ты в самом деле скоро придешь? Правда?

— Ну, правда, правда…

— А я все же попрошу на сегодня у дяди Гриши инструмент…

Когда она ушла, Лёвка поморщился опять:

— Не хочу я этого…

— Чего? — не понял Борька Носов.

— Инструмент. Аккордеон… Музыкантом быть не хочу.

— Ну и не будь. Кто тебе велит? — сказал Женька. — Тетушка насильно не заставит, если не хочешь…

— А чего ты хочешь? — спросил я, потому что до той поры мы делиться планами на будущее не решались. Любая откровенность могла показаться хвастовством. Я думал, Лёвка и сейчас промолчит. Но он…

Он откинулся спиной к забору, оторвал от штанины репей, бросил его в прыгавших неподалеку воробьев и тихо спросил:

— А смеяться не будете?

— Что? — снова не понял Борька

— Не будем, конечно, — сказал я. — Что ты, зачем мы будем смеяться?

— Честное пионерское?

— Честное пионерское, — сказали мы с Борькой одновременно. И я опять почувствовал, как у меня в груди, под левым концом галстука, радостно тюкнуло сердце.

Лёвка вздохнул и признался:

— Я стихи писать хочу. Как Сандро.

Я растерянно посмотрел на Женьку, Женька на меня. Ну и придумал же Лёвка! Как Сандро!

— А ты умеешь?

— Я немного пробовал.

— Давай, — потребовал Борька.

Я тоже сказал:

— Давай читай!

Я очень боялся, что стихи будут совсем плохими, но деваться было некуда.

— Я лучше потом… — попросил Лёвка.

— Правильно, пусть потом, — обрадовался я. — Сейчас домой пора, есть охота.

Лёвка как-то странно посмотрел на меня, опустил голову и вдруг хриплым голосом стал говорить свои стихи…

Нет, меня занесло явно не туда. Напечатал страницу и лишь тогда понял — это же самый конец! А между мартовскими событиями и этим летним днем было столько всего! Вернее, должно было быть.

Кстати, здесь же, на соседнем листе, коротенький план повести. Старательно (почему-то синим карандашом) выведено название. А ниже:

1. Потеря карточек. Ноздря. Год 1946. Лёвка и я. Про охоту на голубей. Песня. Воробьи. Находка тетради, стихи. Кнабе. На берегу.

2. Мечта о горне. Сбор. Кнабе — против. Несчастье. Угроза Ноздри. Ноздря хочет к нам.

3. «Отпетые». Сандро. Экзамены.

4. Беда немного забылась. Футбол. Цирк. Сандро хочет помочь. Подарок — флотский ремень. Неудача с цирком. Тетрадка — такая же! Сандро пишет стихи.

5. Сандро долго нет. Оказывается, уже заходил. За тетрадкой? На реке. Плот. Встреча на берегу. Тимуровцы? Заготовка дров. Нужен караул. Кнабе и я.

6. Пароходы. Ночь. Олежка (Кнабе) хочет есть. Воробьи спят. Воспоминание об охоте на воробьев. «Честное пионерское?» Почти драка. Я плыву. Мясо без соли — невкусно. Лёвка приходит. Рассказ о жребии. Жратва на три части.

7. Утро. Работа. Облака предвещают грозу. Шалаш. «Отряд, становись!..» Нас принимают. Вечером — в поход. Песня. Дома у Лёвки. Аккордеон дяди Гриши. Футбол. Признание Лёвки. Лёвкины стихи… Облака.

Прочитал и сразу понял — план этот один из первых. Потом, в других планах, события перемещались, менялись, по-иному сцеплялись друг с другом. Многое совершенно забылось. Например, что такое «Неудача с цирком»? Может быть о том, как мы пытались проникнуть на представление без билетов, «на протырку»? Не помню…

Но основной ход действия восстановить все же можно.

В начале марта мой друг и одноклассник Женька Сергиенко потерял хлебные карточки. Чем это было чревато тогда, сейчас трудно объяснить даже самым бедным и безденежным людям, даже бомжам. В наше время раздобыть корку хлеба, если проявишь старание и хитрость, все-таки можно. А тогда…

Чтобы хоть как-то помочь Женьке, Лёвка предложил мне пойти к загородной мельнице и настрелять голубей. Он слышал где-то, что из голубей получается вкусное жаркое.

Опыта охоты у нас не было никакого. Но… раз надо, значит надо.

Ситуация, кстати, напоминает ту, что примерно в те же студенческие времена я описал в рассказе «Похлебка с укропом». Но там дело действие происходит в жарком августе, а здесь — в марте.

Мы двинулись вдвоем, Женьке даже не сказали. Сперва попробуем — каково оно, голубиное блюдо, а потом уж будем угощать…

Я и Лёвка шли, и меня слегка грызла виноватость. Словно мы идем на нехорошее дело. А почему нехорошее? Мы шли на честную охоту, чтобы раздобыть пищу. Это ведь не ради дури и азарта лупить по мелким птахам, что скачут по заборам…

Чтобы заглушить виноватость, я сказал:

— А какие там голуби? Белые?

— Сизые. Дикие не бывают белые.

— А ручные бывают сизые?

Лёвка задумался. Ручных голубей мы никогда близко не видели, не было их в нашем городе. В те годы людям, видимо, было не до развлечений.

— Нет. Наверно, не бывают, решил Лёвка. — Я, по крайней мере, не слышал…

Мы свернули на улицу Пушкина, перелезли через забор старого сквера. Вокруг лежали пласты серого ноздреватого снега. На ветру качались мокрые ветки тополей. Небо казалось желтым от невысокого солнца, и по нему плыли клочковатые облака. Я посмотрел на них и вспомнил слова «облачная высь». Когда я смотрю на облака, я всегда что-нибудь вспоминаю.

— Лёвка, — сказал я. — Ручные голуби тоже бывают сизые.

— Не бывают.

— Бывают. Помнишь песню? Про мальчишку-голубятника, которого немцы убили? «Голуби вы сизокрылые, улетели в облачную высь…»