Портфель капитана Румба - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 30

Нельзя было терять ни секунды! Гвоздик выхватил из-за пояса сидящего Охохито незаряженный пистолет.

— Вперед! На абордаж! — Если вместе с Меа, то ничего не страшно…

Матросы, шкипер Джордж и дядюшка Юферс с грозными криками помчались за Гвоздиком и Тонгой. Кое-кто палил в воздух из «бергманов».

Капитан «Фигуреллы», только что выбравшийся из-под паруса, увидел стремительное чудовище с пушкой над головой, открыл рот и поднял руки.

Экипаж яхты сдался на милость победителей.

3. ПОСЛЕ БОЯ. — ЗЛОПОЛУЧНАЯ ПУГОВИЦА. — ОБЛИЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ КАПИТАНА СИДОРОПУЛО. —

НОВЫЙ ЭКИПАЖ «ФИГУРЕЛЛЫ».

Вскоре оба экипажа собрались на берегу. Побитые и перепуганные пленники со своим капитаном Гансом фон Драген-ногером кучкой сидели на песке под охраной Двух Сапогов Пара с ружьями. Только несчастный рулевой сидеть не мог. Он в сторонке лежал на животе, штаны с него были сняты, и Тонга Меа-Маа деловито мазала ему рану целебным кокосовым бальзамом. Дядюшка Юферс, поглядывая на эту операцию, высказался, что засевшую в рулевом пуговицу стоило бы извлечь и вернуть в коллекцию. Но тут взмолился Макарони:

— Ни в коем случае! Не надо опять дразнить судьбу! Ведь это наверняка та самаяпуговица! Когда она вылетела из пушки, сразу стала искать, на кого бы перенести проклятие Ройбера! И нашла, нам на счастье… Пусть она там зарастает в новом хозяине! Тогда она сможет делать пакости только ему! А он это вполне заслужил!

На сей раз все решили, что Беппо прав. Дядюшка Юферс повздыхал и тоже согласился. В конце концов, стоило ли сожалеть об одной пуговице, когда остальная коллекция сохранилась!

Счастливый и гордый победой, Гвоздик забыл недавний страх, сидел под пальмой и выковыривал пуговицы из дырявого, как терка, мата. Они были закопченные порохом, но вполне целые.

Шкипер Джордж прохаживался перед пленными, поглядывал на них через плечо и говорил петушиным голосом:

— Ха! Ха! И еще три раза ха! Эта мелкая шпана с дешевой приморской барахолки вздумала связываться с капитаном Сидоропуло и его дружной командой, где начальником артиллерии Педро Охохито! Если я расскажу это в своем родном городе, даже старые нищие по всем улицам и причалам от Малой Карантинной гавани до Молдаванского квартала за мысом Желтая Бородавка станут смеяться до боли в кишечнике!.. Клянусь памятью о «Милом Дюке», вас всех следовало бы повесить на гафеле и краспицах по закону о борьбе с пиратством!.. Что? Не пираты? Выполняли поручение полицейского агента Шпицназе? Расскажите это вашему дедушке, когда он спит после обеда, заткнувши желтые сморщенные уши ватными пробками! Вы хотели отобрать последнее достояние у несчастного старика и у этого бедного ребенка, который неприкаянно мотается по Тихому океану, когда другие дети по утрам ходят в школу, а вечером пьют сладкий компот и ложатся спать в мягкие кроватки… Скажите спасибо этому мальчику! Когда я смотрю на него, сердце мое становится мягким, как начинка перезрелого банана… Мадам! Это невыносимо! Почему ваш пациент стенает, как старый писарь из портовой конторы, которого лишили прибавки к жалованью, и он боится идти домой к своей супруге тете Сильве? Скажите ему, что мужчины должны молча страдать от огнестрельных ран…

«Фигурелла» была отличным судном! Не только быстрым, но и удивительно прочным. Когда ее стащили обратно на воду, оказалось, что в корпусе — ни единой пробоины. Правда, корпус был более узкий и не такой вместительный, как у старого доброго «Дюка», но вполне обширный, чтобы на яхте без большой тесноты разместились наши путешественники. Капитану Драгенногеру и его незадачливым пиратам оставили плот (без мортиры, конечно), кое-какие припасы и настоятельные советы не попадаться больше на пути…

Вскоре после полудня «Фигурелла» была готова к плаванию. Гордо развернулся под гафелем флаг королевства Нука-нука, и яхта с новым экипажем отправилась в путь. Ее бывшие хозяева печально смотрели с берега. А наши друзья — на них, е палубы. И следует заметить, смотрели без особого злорадства, Сэм Ошибка даже сказал со вздохом:

— Возможно, я ошибаюсь, но ведь они, по сути дела, такие же морские бродяги и охотники за приключениями, как мы. Только нам повезло, а им нет…

Но шкипер Джордж был не согласен, он даже рассердился:

— Вот тут ты действительно бестолково ошибаешься, Сэм Сэмюэльсон! Сравнил! Ты стал бы стрелять в живых людей и охотиться за ними, как за рябчиками, чтобы завладеть металлическими погремушками? Пускай хоть золотыми!..

— Ну… — смутился капитанский помощник. — Они ведь тоже никого не подстрелили. Может быть, они палили так, для страха, а попадать не хотели…

Гвоздик вспомнил, как рядом с его головой расплющилась пуля, поежился и ничего не сказал.

4. ДИСЦИПЛИНА. — УЕДИНЕННЫЙ УГОЛОК. — РАЗМЫШЛЕНИЯ ГВОЗДИКА. —

ПАРОХОД «КАПИТАН РУМБ». — ДЖОН КУКУНДА, ЭСКВАЙР.

Плавание на настоящем паруснике ох как подтягивает людей. Это вам не тихоходный плот, на котором целыми днями можно лежать кверху пузом… Голос шкипера Джорджа окреп. Все теперь, слыша его, отвечали «да, капитан», «слушаю, капитан». Боцман Бензель тут же нашел для каждого матроса работу, помощник Сэмюэльсон всех расписал по четким вахтам у парусов и штурвала. Гвоздик вспомнил, что он корабельный юнга, и подпоясал свою мочальную юбочку матросским поясом, который еще на «Милом Дюке» ему подарил Макарони.

Все чаще стали попадаться парусники и пароходы. Но теперь они, конечно, были не нужны нашим путешественникам. Яхта «Фигурелла» курсом крутой бакштаг мчалась со скоростью пятнадцать узлов к восточному берегу Австралии.

По всем расчетам в Сиднее должны были оказаться через неделю.

Было на «Фигурелле» тесновато, но Гвоздик все же отыскал себе уединенный уголок — недалеко от носа яхты, между стенкой передней рубки и основанием бушприта, у толстых бухт запасного троса, закрепленных на палубе.

Гвоздик часто сидел в этом своем закутке. Смотрел на выгнутые ветром стаксель и кливер — парусина была то неподвижной, то по ней пробегала чуть заметная живая дрожь. А еще он смотрел в зеленые изломы океанской глубины, где проносились темные тела рыб и порой гнались за яхтой коварные акулы. Иногда наблюдал, как отлетают от борта крылья воды. Или как повисает над мачтой распластанный в небе альбатрос.

Но чаще всего Гвоздик не просто так сидел здесь. Он был занят работой: чистил закопченные пуговицы. Коллекция была свалена в парусиновое ведро. Гвоздик брал почерневшую пуговицу, натирал ее до блеска суконкой и прятал в портфель Румба. Работа была не скучная. Во-первых, интересно было разглядывать изображения на пуговицах. Во-вторых, никто не мешал при этом думать о самых разных вещах.

И Гвоздик думал. О том, как вернутся они домой, как будет напечатана дядюшкина книга, как выкупят обратно «Долбленую тыкву»… А можно «Тыкву» не выкупать (дядя Ю говорит, что не следует ловить за хвост прошлое), а купить, если хватит денег, небольшой пароход. Назвать его «Капитан Румб», поставить у причала в гавани Гульстауна и на нем устроить гостиницу для моряков. И новую таверну! И выставку с пуговицами и портретом! И с портфелем капитана Румба, и с бочонком, в котором этот портфель был спрятан, и с мортирой, которая спасла путешественников от пиратов. И со всякими морскими редкостями… Пусть будет плавучий музей!