Мастер силы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Жвалевский cтр.№ 38

– Черт, - главвраг с искренней силой раскаяния шлёпнул себя по лысине, и глаза его на миг просветлели. - У тебя ж сын! Дочь? Молодец, не бракодел! За это можно.

Однако временное просветление тут же сменилось лихорадочным оживлением.

– Слушай, а давай ты со своим… своей дочкой завтра на митинге моем выступишь! Символично: новая жизнь начинается, новая власть приходит.

Леденцов даже бутылку не допил от огорчения. Машину бросил у штаба, до дома пошёл пешком - и для дополнительной вентиляции извилин, и чтобы разобраться в возникшем беспокойстве. Напоминания о сглазе вызвали ощущение неудовлетворённости. Словно Емельян Павлович упустил какую-то деталь. Или, того хуже, перестал чувствовать развитие событий.

Примерно на половине пути Леденцов встал, как вкопанный железобетонный столб. Нашарил в кармане телефон и отыскал в записной книжке номер под литерами "ИИ". Выслушал от Ивана Ивановича поздравления и спросил:

– А я тоже могу превратиться в мастера сглаза? Как Гринев - в мастера силы?

– Да вы уже. Впрочем, вы уверены, что подобные разговоры следует вести по линиям связи?

Встретились они в летнем кафе под шатром, на котором когда-то было начертано "Балтика". Видимо, однажды у хозяина бара испортились отношения с основным поставщиком, и слово на тенте исправили на "Бар"Ника" - именно так, без всяких пробелов. Пили разливной квас, тёмный и пахнущий свежим хлебом. Говорил в основном Иван Иванович.

– Вы превратились в мастера сглаза в тот же миг, когда ваш оппонент стал "топором". Во время битвы в казино.

– А почему я ничего не почувствовал?

– Уверены? Неужели никаких новых ощущений? Вы же сами рассказывали про "тень боя".

Емельян Павлович покатал во рту глоток, дождался, пока напиток согреется, и сглотнул. Да, пожалуй, та вязкая мгла могла исходить от "отбойника". То есть от самого Леденцова, когда он стал "отбойником".

– Минуточку, - сказал Леденцов, - не стыкуется. Я ведь остался "топором"! Я точно знаю, что никого и ничего не сглазил.

– "Топором"-то вы остались, - покивал головой Портнов, - но и зачаточным мастером сглаза тоже стали.

– Зачаточным, говорите? Какой же он мастер, если зачаточный?

Иван Иванович улыбнулся.

– Вы ведь филолог, верно? Замечательно. Слово "мастер" в данном контексте пришло из английского. Там "master" означает в первую очередь "хозяин", "владелец". Русский "мастер" - это "специалист", "знаток своего дела". В качестве мастера сглаза вы пока не "мастер", а всего лишь "master".

– Слушайте, - попросил Леденцов, - давайте без теории. Я бы хотел разобраться, что случилось. Нет, не так. Я хочу понять, что может случиться.

– Вы снова столкнётесь с Гриневым, - пожал плечами Портнов, - это неизбежно, как победа хороших парней в голливудском блокбастере.

– И кто из нас будет хорошим парнем?

Иван Иванович лукаво сощурил глаза.

– Не могу сказать.

– Что так?

– Вы же запретили влезать в теорию.

Емельян Павлович секунду поколебался, но решил на провокацию не поддаваться.

– Ладно. Столкнёмся. И что будет?

– Есть два варианта…

– Моя победа или его?

– Нет. Победа одного из вас или ничья.

Леденцов повертел опустошённый пластиковый стакан и отправил его в урну.

– И что будет в случае победы?

– Ну, это вы и сами знаете. Вспомните, что произошло после вашей победы над лингвистом Глинским? А после победы над Екатериной?

Емельян Павлович поморщился - случай с Катенькой он не любил вспоминать - но ответил:

– Проигравший поменяет квалификацию?

– Это безусловно, но есть важный нюанс.

Портнов замолчал, явно ожидая от собеседника озарения. Леденцов даже не стал напрягаться. Он выдержал приличествующую случаю паузу и спросил:

– Какой?

– Проигравший будет до конца дней своих привязан к победителю.

Вывод оказался до такой степени неожиданным, что Емельян Павлович заулыбался.

– Значит, если этот Гринев меня перебодает, я буду по гроб жизни испытывать к нему искреннюю привязанность?

– И это тоже. Но главное - вы будете привязаны к нему неразрывной, хотя и бесплотной, нитью судьбы. Вдали от своего победителя станете чувствовать отчаяние, вблизи - стремление стать ещё ближе. Вспомните Сергея Владиленовича.

Леденцов перестал ухмыляться. Отставной текстолог действительно тянулся к нему, как змея к солнцу. "Надо бы позвонить человеку, - вдруг подумал Емельян Павлович, - раз у него такая наркотическая зависимость".

– Допустим, - сказал он, - а если ничья?

– О-о-о! - Иван Иванович воздел (именно так!) палец. - Это самый интересный вариант.

Но тут в кармане Леденцова с экспрессией эпилептика задрожал мобильник, и самого интересного Емельян Павлович так и не узнал. То есть узнал, но совсем другое самое интересное.

– Палыч, - заявила трубка голосом Катерины Решительной, - я по тебе соскучилась. Врачи меня отпустили, такси я уже вызвала. Ты кроватку купил?

Леденцов обернулся к Ивану Ивановичу, но тот только улыбнулся.

– Это самое интересное, но не самое важное. Долго рассказывать. Я уж как-нибудь после.

На какое-то время проблемы взаимодействия "отбойник - топор" были вытеснены другими: "папа - дочка", "папа - дочка, которая орёт", "папа - дочка, которую нужно купать" и прочие, вплоть до "папа - мама, объясняющая папе, что ребёнка пора кормить, а не запихивать в коляску для прогулок на свежем воздухе".

А ещё следовало хотя бы чуть-чуть контролировать работу предприятия.

И заботиться о здоровье ребёнка.

А также о здоровье матери.

Да и о материальном благополучии семьи обязан был Думать вовсе не Пушкин Александр Сергеевич.

Леденцов попытался подойти к проблеме основательно, как его учила Катенька. Он нарисовал на бумажке табличку с темами, на которые следовало думать. Напротив каждой темы он поставил время и постарался придерживаться этого графика.

Ребёнок по имени Юлька немедленно объявил системному подходу смертный бой и страшный рёв. Время, отведённое на размышления, приходилось тратить на уход за дитятей.

Тогда Емельян Павлович предпринял новую попытку: он решил силой своего дара превратить Юльку в ребёнка тихого и постоянно дрыхнущего. Так сказать, выстругать "топором" послушного Буратино. Как только он сосредоточился на этой идее, из кухни появилась злобная Катя.

– Леденец! - сказала она тоном, не предполагающим возражений. - Отстань от девочки. Не лезь к ней, понял?