Мастер сглаза - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Жвалевский cтр.№ 38

Я поморгал и попытался вчитаться. Решил, что это проще сделать вслух.

— Водитель автобуса выехал на красный свет… пострадавшие… «скорая» только через полчаса… Что за ерунда?

— Поясняю. Водитель на допросе показал, что внезапно ощутил «приступ беззаботности». Это его формулировка. Ему было так хорошо, что он спокойно ехал и ехал… Пока не приехал.

— А «скорая»? У неё тоже приступ?

— Нет, машина приехала сразу же, как только её вызвали. Но случилось это через полчаса после аварии. Все свидетели тоже были в состоянии лёгкой эйфории. Даже пострадавшие. Лежали в крови и улыбались.

Во рту пересохло. Я вылил остатки минеральной воды в себя.

— А в соседней с вами квартире, — продолжил Минич, — Ольга Петровна, заслуженный учитель республики, задумалась, поставила утюг на руку и так стояла двадцать минут. Потом она заметила ошибку, выключила утюг, достала томик Есенина и села его читать. В семь вечера её госпитализировали с болевым шоком.

Всё верно. В семь я и закончил… повальное осчастливливание.

— Обратите внимание на лист номер три. Это список самоубийств, происшедших в вашем и соседних домах. Практически все они случились между 19.00 и 19.30. Одинокий пенсионер, что живёт прямо над вами, оставил записку: «Как же после этого жить?».

Я оцепенел. «Как же так? — свербила во мне мысль. — Я же просто хотел счастья, тихого и светлого!» Подполковник забрал у меня листы и стал зачитывать вслух. В моё сознание прорывались только фрагменты. Кажется, кто-то пропустил приём лекарства; кто-то, наоборот, выпил всё, что нашёл дома жидкого, включая йод; кто-то слишком беззаботно побрился…

«Кто ж это бреется, — подумал я, — в семь вечера?» Минич понял, что я уже мало что воспринимаю. Он прервал чтение и сильно, но без злобы, влепил мне пощёчину. Это помогло мне взбодриться.

Я потянулся за минералкой и обнаружил, что бутылка пуста. Некоторое время я вглядывался в неё, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Мне же так хочется пить.

— А ещё пять человек просто сошли с ума. Теперь они в палатах для тихопомешанных. Сидят и смеются от счастья. Поэтому, во-первых, — чеканил Сергей Сергеевич, — прошу забыть о любых контактах с нашей организацией. Во-вторых, не разглашать ни при каких условиях любую информацию, которая может иметь отношение к государственной тайне. В-третьих…

Подполковник перестал разглядывать стену и упёрся взглядом мне в лицо.

— …если опять займёшься самодеятельностью, я тебя просто пристрелю. Возможно, даже лично.

«На кухне в фильтре есть чистая вода», — наконец сообразил я.

Дальше была долгая жизнь, безопасная (да и бесполезная) для общества.

Целый год (или полтора? — не хотелось считать) я просто жил. Просто ел и пил, просто смотрел кино, просто пил пиво каждый вечер. Пиво оказалось самым подходящим напитком, оно глушило всякие желания и дарило благословенный ночной покой. Я всего покупал его много и никогда не допивал до конца, чтобы ночью, почуяв в себе странный сон, проснуться немедленно и залить глупый бред неспокойной души хорошей дозой солода с хмелем.

Книгу по компьютерной графике я всё-таки дописал и сдал в крупное издательство. Её похвалили и даже издали, но гонорар поверг меня в уныние. Жить на эти деньги было нереально. Применять навыки «отбойника» или, тем более, «топора» для того, чтобы сделать книгу бестселлером, не хотелось. Даже не потому, что Минич легко мог привести угрозу в действие — просто с души воротило.

Не скажу, что способности мои оказались запертыми на заднем дворе сознания — время от времени я пускал их в ход для обеспечения себе маленьких житейских радостей. Новую работу тоже обрёл с их помощью — то ли менеджером, то ли консультантом в торговом представительстве американской фирмы. Торговали мы настолько дорогими машинами, что и напрягаться не стоило: денежные клиенты отоваривались у нас из принципа, безденежные уже по вывеске понимали, что здесь им не светит. В мои обязанности входило окучивать особо строптивых покупателей. Легко догадаться, что после беседы с обаятельным консультантом покупатели из строптивых превращались в благожелательных и приобретали даже больше, чем планировали изначально.

Как можно было понять из циркулирующих по фирме слухов, основные деньги шли не от продаж шикарных авто (20 лимузинов в год), а из всяких сомнительных источников. Кое-кто мне даже начал нашёптывать про наркотики и нефть, но был послан быстро и жёстко. О моём поведении, видимо, донесли начальству, потому как оно полюбило меня ещё больше.

Денег хватало, и я даже начал откладывать что-то, якобы на квартиру — хотя темпы роста накоплений не внушали оптимизма.

Свободное время проводил или за книгами, или перед компьютером (не строил цивилизации, а гонял монстров по подземельям), или в ресторанах — последние были исключительно местом съёма особ противоположного пола. Довольно быстро научился отсеивать профессионалок и вычленять в толпе одиноких замужних дам. Одиноки они бывали духовно, а замужними — физически. С такими женщинами у меня завязывались прочные — иногда на два месяца — и необременительные связи.

Чаще всего я представлялся писателем, у которого вот-вот выйдет первая книга, якобы огромным тиражом.

— Вот, — широким жестом обводил я столик, на котором красовался хороший коньяк и обильная закуска, — решил аванс отметить. Как-то грустно в одиночестве.

Велись практически все.

В отпуск не ходил (начальство даже охало от умиления), о будущем не думал — разве что прикидывал, не отвести, ли нарождающееся пивное брюшко в тренажёрный зал.

Никто из прежней сумасшедшей жизни даже не пытался ко мне приблизиться, что меня вполне устраивало. Однажды, кажется, видел Машу в магазине, но тут же сменил направление движения, чтобы не подойти на расстояние узнавания. Судя по всему, это она и была, потому что тоже рванула в противоположную от меня сторону.

Я уже подумывал, не завести ли мне какое-нибудь хобби, вроде собирания марок или рыбалки, и успокоился…

И что меня так тянет успокаиваться раньше времени? Неужели так трудно потерпеть до собственных похорон?

— Андрюша! — рыжая, как белка, секретарша Леночка на хорошей скорости влетела ко мне в кабинет. — Срочное дело! Клиент упёрся!

Я помедлил с ответом, любуясь, как колышется Леночкин бюст.

Он считался достоянием фирмы. Когда-то его точно описал один из наших менеджеров: «Всего размеров восемь. Так вот, у Ленки — девятый!»

Меня знаменитый бюст интересовал только как природный курьёз — в женской груди меня прельщает не размер, а форма.

— Бегом давай! — Леночка сделала глаза, которые в художественной литературе называются «страшными». — А мужик просто отпадный.

— Что мы ему впариваем? — осведомился я, выдвигаясь из-за стола (пора, ох, пора в тренажёрный зал!).