Вот так я стала «родственницей» Сергея Пузырева!
А Танюсик «породнилась» с Тимой: он тоже подарил ей фотографию с такой же подписью. Мальчишкам достались диски с автографами.
– Знаешь, если бы линейки всегда были такими, их никто бы никогда не прогуливал, – задумчиво сказала Танюсик, когда мы шли к кабинету биологии.
– Да, – согласилась я. – И даже из других школ к нам бы прибегали.
– И телевидение бы приезжало...
– И радио...
– Вот это была бы жизнь! – решили мы и отправились на урок, чтобы как следует рассмотреть свои подарки.
Самая последняя тайна
Однако это у нас не получилось. Едва мы вышли из зала, как нас окружили толпы фанатов, потребовавших наших автографов.
Делать было нечего – мы с Танюсиком вытащили из сумок ручки и в изумлении уставились друг на друга: наши «перья» оказались совершенно одинаковыми! У подруги оказалась точно такая же «стигма», как и у меня...
– Откуда? – хором воскликнули мы, глядя друг на друга.
А потом ответили – тоже хором:
– Смыш подарил!
Смыш?! Страшная мысль закралась мне в голову, и я спросила:
– Танюсик, а он, случайно, не говорил, что у тебя красивые глаза?
– Про глаза не говорил. Только про волосы...
– А неповторимой тебя не называл?
– Называл!
Несколько секунд мы с подругой оторопело смотрели друг на друга, а потом хором воскликнули:
– Так он что, с двумя сразу?!
Ну, Смыш! Ну, погоди! Сейчас тебе такое будет, такое!
Прорвавшись сквозь толпу «болельщиков», мы ринулись на поиски этого обманщика и предателя.
Он стоял в углу за колонной и играл в игры на айфоне. Увидев нас, Смыш расплылся в улыбке:
– Девчонки! Как хорошо, что вы нашлись!
Хорошо? Сейчас ты пожалеешь, что не убежал далеко-далеко!
Я открыла рот, размахнулась...
Но Миша, как всегда, меня опередил.
– Не хотел огорчать вас перед линейкой, – сказал он, отступая на шаг и прячась за колонной. – Но должен сообщить, что через полчаса уезжаю в аэропорт.
Мы с Танюсиком ринулись за ним, но Смыш увернулся, и мы обежали вокруг колонны два круга, прежде чем до нас дошло.
– В аэропорт? Зачем? – Остановившись, мы недоуменно уставились на него.
– Улетаю с семьей в Сингапур.
– Куда?!
– В Сингапур! Отца посылают в командировку, мы едем все вместе.
Злость вмиг прошла, нам стало грустно.
– И... надолго? – тихо спросила Танюсик.
– До каникул.
– А как же... круиз?
– Если получится, присоединюсь к вам прямо там.
Подошел Сеня. Грустно было видеть, как радость на его лице сменяется растерянностью. Мы еще немного постояли молча, а потом кинулись прощаться. Вряд ли когда-нибудь на Мишиных щеках оставалось столько губной помады, как в этот день! И что только подумает его мама?
Когда истекли последние минуты перед расставанием, Миша шмыгнул носом, поправил очки и сказал:
– Народ, знайте: что бы ни случилось, где бы мы ни оказались, я всегда буду верен нашему Братству!
– И я! – сказал Брыкала.
– И я, – всхлипнула Танюсик.
– И я, – подтвердила я.
И мы снова, как в самом начале наших приключений, соединили руки и воскликнули:
– Один за всех! И все за одного!