Ревность волхвов - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 27

— Разумно. Я за.

И тут вклинился Иннокентий. Он обращался к своей супруге:

— А по-моему, Валечка, довольно дельно придумано. Ведь не можем же мы сидеть сложа руки! А тут хоть что-то будет делаться.

Валентина поджала губы, однако ничего не возразила.

Тут я проговорил, очень тихо, будто бы даже про себя:

— Думаю, те, кто сейчас выступает против частного расследования, должны вызывать наибольшие подозрения.

Люди, кому я адресовался, мою реплику очень хорошо расслышали.

— Не надо грязи, юноша! — возвысила голос бухгалтерская жена. — И не надо провокаций! Я только о том, что получится. Но чтобы она тут ковырялась, я не против, тем более что платить за ее услуги не мне. А если девочка захочет допросить меня — что ж, чтобы не вызывать подозрений, — саркастически промолвила Большова, — заявляю, что я согласна и у меня от следствия,– язвительно выделила она последнее слово, — секретов нет.

Выглядела Валентина весьма воинственно. Взгляд ее метал молнии и в мою сторону, и в Лесину, она гневно смотрела и на мужа, и на Горелову.

— Итак, все за, — подытожил я и вопросительно глянул на Лесю.

Девушка не теряла контроля ни над собой, ни над ситуацией. По-прежнему стоя, она обвела присутствующих взглядом (румянец, вспыхнувший было на ее лице, почти угас) и проговорила:

— В таком случае я готова, прямо здесь и сейчас, начать опрос. А потом хотела бы поговорить с каждым из вас по отдельности. Никто не против?

Сидевшие за столом переглянулись, Иннокентий пожал плечами, Валентина в очередной раз скривилась, Родион с высокомерным видом усмехнулся — однако никто в открытую не выказал недовольства, а Саня воскликнул:

— Давай, Леська, валяй!

Леся подошла к камину. Оттуда ей были видны лица если не всех, то большинства присутствующих. Держалась она с большим достоинством и нисколько не тушевалась, словно каждый день проводила допросы — тем паче коллективные. А ведь все в нашей компании были старше ее, кое-кто даже примерно вдвое.

— Я хотела бы попросить, — сказала Леся, — своего друга Ивана Алябьева, — она обернулась ко мне, — вести запись нашего собрания. Это поможет мне впоследствии, когда я перейду к анализу фактов. Ты не против, Иван?

— Помочь следствию — мой священный долг, — откликнулся я.

Фактически девушка предложила мне вести протоколы допросов, что, по-моему, мало кому понравилось. Однако коль скоро народ согласился на главное — позволил Лесе вести расследование, — у них хватило ума не спорить по поводу частности: моей роли стенографиста.

Блокнот с авторучкой я всегда ношу с собой. Я вытащил их из кармана и положил на стол. Я не сомневался, что запишу речи если не дословно, то очень близко к тексту. Навыки быстрописьма мне привил родимый вуз на своих многочисленных лекциях.

— Можно начинать? — спросила Леся, но вопросительная интонация никого не обманула: девушка уверенно брала бразды правления в свои женственные, но, как оказалось, весьма хваткие ручки. Я сделал пометку в блокноте: «3 января, первый допрос».

— Для начала я хотела бы узнать, — продолжила юная следовательша, — что каждый из вас делал в то время, когда было совершено убийство.

Родион перебил ее:

— Вы для начала скажите: когда произошло убийство?

— Ментовские штучки, — вполголоса прокомментировала Валентина. — А вдруг кто на дешевую покупку клюнет?

— Это всего лишь показатель, что девушка знает свое дело, — успокаивающе молвил жене Иннокентий.

— Да уж, не сомневаюсь, что опыт у нее о-очень богатый… — в очередной раз съязвила Валентина. — В ее-то двадцать лет.

Не знаю, расслышала ли эти реплики Леся, — однако даже если и услыхала, то не подала вида, и они не выбили ее из седла.

— Как сообщили мне финские коллеги, — проговорила девушка, — убийство Вадима Сухарова было совершено вчера, от четырнадцати тридцати по местному времени до пятнадцати тридцати. Поэтому меня интересует, что делал каждый из вас вчера в промежуток времени от двух до четырех дня…

— А ты сама что делала, детка? — выкрикнула с места ехидная баба Валентина.

Леся плотно сжала челюсти — видно, жена бухгалтера все-таки допекла ее, — однако ответила ей весьма любезно:

— Поскольку получается, что я являюсь одной из подозреваемых по делу, то будет разумно, если я сообщу, где я находилась в предполагаемое время убийства. Вместе с Иваном и Анастасией Сухаровой я тогда была на горе, на тринадцатой трассе. Все это время мы трое практически не расставались, во всяком случае, были в поле зрения друг друга… — тут Настя кивнула, подтверждая слова сыщицы. — Примерно в три мы с Иваном собрались домой. Анастасия еще оставалась на горе. Когда мы с Иваном спустились и подошли к коттеджам — это было около половины четвертого, — мы разделились, он пошел к себе в дом, а я — к себе. Примерно через десять минут после того, как мы расстались, сюда, в наш коттедж, прибежал Алябьев и сообщил мне об убийстве.

Я кивнул.

— Я готов подтвердить каждое слово Леси Евдокимовой.

Тут ко мне с любезной улыбкой повернулся Родион:

— Стало быть, вы, Иван, первым увидели тело?

— Да, я.

А Сыромятский тут ехидненько продолжил:

— По криминальной статистике, довольно часто об обнаружении трупа заявляет именно убийца…

Ах он, провокатор! Однако я сжал зубы и не стал оправдываться или наезжать на Родиона. Я подумал, что если затею перепалку, то допрос свидетелей, который начала молодая сыщица, скатится к базару и не принесет никакого результата. Я сделал вид, что не заметил реплики Сыромятского, и склонился над блокнотом.

— Показания Ивана мы выслушаем позже, — промолвила Леся, — а сейчас я хотела бы спросить, где был во время убийства, — она неожиданно повернулась в сторону моего соседа по комнате, — ты, Саша.

Вопрос, казалось, застал его врасплох. Видимо, он (как и я, впрочем) полагал, что разговор начнется с более старших (и близких к убитому) членов коллектива: четы Гореловых, например.

— Нну, — протянул мой румяный друг в некоторой растерянности, — я катался в основном на шестой трассе (шестая, черная, трасса находилась с противоположной стороны горы), а потом, — лицо его слегка дрогнуло, — пил глинтвейн — внизу, у шестого подъемника, в кафе «Драйви». Часов до четырех, наверно. Потом поехал домой.

От меня не укрылось, что при словах Сани по лицу Светки промелькнула тень изумления. Она даже, кажется, хотела вслух возразить ему, но вовремя осеклась.

— А ты, Светочка, где была и что делала? — ласково обратилась к ней Леся.

На лице Сашиной подруги отразилась беспокойство и серьезная работа мысли.

— Я каталась, — быстро проговорила она.