Гран-при для убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 34

Эта традиционная восточная еда почти за столетие прошла удивительную метаморфозу. Вначале это была обычная еда очень бедных людей, погонщиков верблюдов, наемных работников — «амбалов» — и вообще неимущих. Незатейливость приготовления и использование в качестве основы обычно никому не нужных конечностей делали эту еду особенно дешевой и доступной. Но затем хаш полюбили и богатые люди, и постепенно утренний хаш превратился в целый ритуал со своими особенностями приготовления. Попадались и настоящие мастера своего дела, которые умудрялись приготовить особенно наваристый хаш. По мнению врачей, эта еда способствовала довольно быстрому заживлению переломанных конечностей. И, к слову сказать, надолго выводила из нормального ритма печень любого гурмана.

Али Гадыр пригласил его к себе домой в восемь часов утра, зная, что в два часа дня гость вылетает из Тегерана. В отель за Дронго приехала машина, и молчаливый водитель отвез его к двухэтажному собственному дому Али Гадыра Тебризли. У ворот встретил такой же молчаливый охранник, который проводил гостя в большую гостиную, где его уже ждал хозяин дома, одетый в светлые брюки и итальянский джемпер. На столе, кроме легких закусок, ничего не было. Заметив удивление Дронго, хозяин улыбнулся и разрешил привратнику удалиться. Лишь после этого он вкатил столик с многочисленными напитками, уточнив у Дронго, что он будет пить.

— Вообще-то я не очень большой любитель алкоголя, — проворчал гость, — но вы можете оставить «Абсолют» с перцем или российскую лимонную водку. У вас, я смотрю, большой выбор.

— А вы совсем неплохо разбираетесь в напитках, несмотря на трезвый образ жизни, — улыбнулся Али Гадыр, приглашая гостя к столу. — Можете не беспокоиться, — сказал он, — здесь микрофоны не установлены. Хотя ручаться все равно не могу.

— Ничего, — усмехнулся Дронго, — за столько лет я как-то привык к тому, что мои разговоры всегда интересуют посторонних людей. Когда меня не слушают, я даже чувствую себя неуютно, как актер без зрителей.

Хозяин коротко рассмеялся, приглашая присесть. Они сели друг против друга, и женщина внесла две глубокие тарелки с дымящейся едой. Такую густую и жирную пищу можно было есть только поданной с огня. В домах женщины обычно не закрывали лица темным покрывалом и вообще чувствовали себя гораздо увереннее, чем на улице. Общественная мораль и внутренняя резко контрастировали, и этот разрыв обещал когда-нибудь привести к взрыву.

Али Гадыр разлил водку в небольшие рюмки.

— Ваше здоровье, — пожелал он гостю и первым чуть отпил, поморщившись.

И лишь затем взялся за ложку. Ложки были серебряные, с гербом рода хозяина дома, принадлежавшего к известному южно-азербайджанскому клану.

— Вы сегодня уезжаете, — утвердительно сказал хозяин дома, начиная беседу.

— Если самолет поднимет меня после вашего хаша, — пошутил Дронго, — то я надеюсь улететь.

— Сколько лет я вас знаю, а вы все шутите, — вздохнул хозяин дома, — даже после вчерашнего.

— Вы считаете, что я должен сходить в мечеть и раздать там деньги за свое чудесное спасение? По-моему, я как раз сделал то, что должен был сделать — перед отъездом зашел поблагодарить своего спасителя.

— Не богохульствуйте, — попросил Али Гадыр — в конце концов, существование Аллаха это научно установленный факт.

— А я уже не спорю, — сказал Дронго, склоняясь над тарелкой. — Знаете, я ведь по натуре убежденный агностик. Но чем больше узнаю о строении Вселенной и самого человека, тем больше убеждаюсь в существовании неземной космической силы, способной формировать данные объекты и существа. Поверить в случайность почти невозможно.

— Тогда вы должны принять и нашу истину, — быстро вставил Али Гадыр. — Ведь мы строим исламское государство. И пытаемся доказать всему миру, что духовная власть может вполне сосуществовать со светской.

— Миру трудно принять вашу истину, — строго заметил Дронго и поднял рюмку, — за ваше здоровье.

Они и на этот раз не стали делать больше одного глотка, словно соревнуясь, кто меньше выпьет.

— Вообще-то странное ощущение, — признался Дронго, — спорить о построении теологического государства под звон рюмок.

— Хаш иначе есть нельзя, — добродушно заметил Али Гадыр, — и потом — это, возможно, мой единственный грех. Вы же знаете, что я учился в Англии, и там довольно быстро приобщился к крепким спиртным напиткам. И с трудом отвыкаю от этого своего порока. Но мы продолжим наш разговор. К сожалению, в мире сформировался несколько искаженный образ нашего государства. С ложной подачи американских и израильских средств массовой информации мы выглядим не лучшим образом.

— Согласитесь, что некоторые обвинения имеют под собой реальную почву, — проворчал Дронго. — Могу вас поздравить, у вас великолепный повар.

— Еще по одной тарелке, — добродушно предложил Али Гадыр и, поднявшись, подошел к одной из дверей, позвал женщину. Она появилась сразу, словно ждала с той стороны. Хозяин дома показал ей на тарелки, она, кивнув, поняла все без слов, забрала тарелки.

— А я никогда не говорил, что мы страна ангелов, — заметил Али Гадыр, возвращаясь к столу. — В условиях жесткого противостояния мы обязаны отстаивать свои интересы.

— Но вы их иногда отстаиваете слишком рьяно, — заметил Дронго. — Мир не готов к вашему варианту исламского государства. Феминизм, космополитизм, интеграция, либеральные воззрения, победившие в западном мире, не приемлют тех ценностей, которые вы пытаетесь навязать другим народам.

— Мы ничего не пытаемся навязать, — возразил Али Гадыр, — мы лишь хотим, чтобы нам не навязывались западные ценности, которые мы считаем аморальными.

— Вы не считаете, что это трудно объяснить людям, которые погибают от взрыва бомб, установленных террористами, которые финансируются на ваши деньги?

— Не нужно, — добродушно сказал Али Гадыр, — вы же прекрасно знаете, что палестинцам выплачивают гораздо большие деньги саудиты и иорданцы. Однако они считаются союзниками Америки, и все закрывают глаза на их деньги. А наши деньги вызывают возмущение только потому, что мы не готовы отдавать свою нефть и свою честь американцам.

— И тем не менее вы довольно активно поддерживаете свои группировки по всему Ближнему Востоку.

— А американцы не поддерживают своих союзников? Или когда они вызывают корабли своего флота к берегам Ливана и обстреливают поселки с мирными жителями, даже если среди них и встречаются террористы, — это акция гуманизма?

Или израильтяне, которые обстреливают Южный Ливан, тоже демонстрируют свою приверженность миру? Не нужно убеждать меня, Дронго, что мы хуже других. Мы такие, как все. И только защищаем свои ценности.

Женщина внесла еще две тарелки с дымящейся едой, поставив их перед собеседниками, молча вышла. Али Гадыр поднял свою рюмку.