У счастья ясные глаза - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лубенец cтр.№ 36

Вообще-то я мужским вниманием не избалована, поэтому тут же отреагировала бурным покраснением всего лица. Тогда я еще не была выкрашена в Наташин баклажан, а потому мои пылающие щеки наверняка бросались в глаза издалека. Я поспешила побыстрей спрятаться за стеллажи, и в тот первый день его обслуживала наша молоденькая Танечка. Я разглядывала посетителя поверх книжных рядов и понимала, что, пожалуй, смогла бы ответить на ухаживания этого мужчины.

Когда он ушел, я тайком посмотрела в заведенный на него формуляр. Звали его Слесаревым Андреем Ивановичем. Работал он в строительно-монтажном управлении и взял книги по бетонным работам и несколько специальных справочников. Вы не поверите, но я считала дни до тех пор, когда он должен принести книги обратно в библиотеку.

Я настраивала себя на то, чтобы не краснеть и не дрожать руками, когда он придет. Танечку я предусмотрительно услала в читальный зал, где надо было перебрать старые реферативные журналы. Однако все мои занятия аутотренингом ни к чему не привели, потому что, как только Андрей Иванович Слесарев переступил порог библиотеки, я опять покрылась нездоровым румянцем.

Я сразу выдала себя еще и тем, что достала его формуляр, не спрашивая фамилии. Он удивленно посмотрел на меня, а я деревянным языком пролепетала что-то вроде того, что у меня хорошая память на лица. Взяв книги, он ушел, одарив меня ласковым взглядом, а я еще долго не могла унять дрожь в руках и даже не смогла есть в обеденный перерыв. Изо всех сил я старалась не считать дни до его прихода, но они отсчитывались сами собой моим подсознанием.

День его прихода я уже сама намеренно провела в читальном зале, чтобы не встречаться с ним взглядом и не краснеть. А на следующее же утро все равно влезла в его формуляр, чтобы узнать, приходил он вчера сдавать книги или нет. Андрей Иванович не приходил. Он пришел как раз в тот момент, когда я держала в руках его формуляр. Он не мог этого не заметить, потому что я при виде его застыла каменным изваянием с этим самым формуляром, на котором крупным и четким библиотекарским почерком было написано его имя. Мне казалось, что краска стыда уже капает с моего лица на стойку, когда он вдруг сказал:

– Вы мне тоже сразу понравились.

Я с ужасом оглянулась по сторонам. С двух сторон с большим интересом на нас смотрели Танечка и Берта Эммануиловна. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось провалиться под пол нашей технической библиотеки. Милая старенькая и все понимающая Берта Эммануиловна предложила нам поговорить в коридоре, обещав прикрыть меня в случае прихода заведующей. Я прошелестела:

– А надо ли...

– Конечно, надо, – улыбнулся Слесарев.

Под завистливым взглядом Танечки мы с Андреем Ивановичем вышли в коридор. Я была в предобморочном состоянии и кляла себя, как только могла.

– Я вас не обманываю, – сказал он. – Вы мне правда очень понравились. Честное слово, если бы не вы, я больше не стал бы приходить к вам за книгами. Мне вполне хватило тех справочников, которые я брал в прошлый раз.

Я молчала. Что я могла ему сказать?

– В котором часу вы заканчиваете работу? – спросил он.

– В половине пятого, – с трудом выговорила я ставшие вдруг колкими и шершавыми слова.

– Вы разрешите подождать вас у библиотеки?

Я с трудом согнула деревянную шею для кивка.

– Вот и хорошо, – улыбнулся он и... – вы не поверите! – поцеловал меня в щеку.

Моя щека горела до самого конца рабочего дня, и я старалась поворачиваться ко всем другой стороной лица. Никто не должен видеть его поцелуя! Это только мое! Это только для меня!

Андрей Иванович Слесарев действительно ждал меня у дверей библиотеки. Мне очень хотелось проскользнуть мимо него каким-нибудь незаметным комаром, но, разумеется, этого сделать не удалось.

Мы шли с ним рядом по направлению к остановкам транспорта, и я в полной прострации не могла связать и двух слов. Я была уверена, что он в конце концов извинится и бросит тупоголовую библиотекаршу на произвол судьбы. Но он не бросил и довел... до своей квартиры.

Вам, наверное, трудно представить мое состояние. Кроме Романа, у меня никогда никого не было. Вы помните, как развивались наши с ним отношения. Я не знала, как бывает по-другому. Стоит ли идти с незнакомым мужчиной к нему домой? Прилично ли это? Что он про меня подумает? С другой стороны, есть ли смысл изображать из себя одуванчик, если я уже была замужем? Вопросы, один мучительней другого, бились мне прямо в виски, мешали соображать и адекватно реагировать на действия и слова Андрея Ивановича. Уже находясь в его квартире и сидя в кресле, я в изнеможении охватила голову руками и почти простонала:

– Что же мне делать?

Мне казалось, что он в это время находился на кухне, но он был где-то рядом, потому что услышал. Он опустился на стул передо мной, взял в свои руки мои, ледяные и дрожащие, и сказал:

– Ну не надо так волноваться, Альбиночка. Мы ничего плохого не делаем и не сделаем. Клянусь вам. Только то, на что вы сами согласитесь. Что плохого в том, что мы понравились друг другу? Это же так естественно. Что может быть нормальнее влечения друг к другу женщины и мужчины?

Я продолжала дрожать, а он подышал на мои холодные руки и улыбнулся:

– Какие холодные! Сейчас я накормлю вас, Альбиночка, и вам сразу станет легче.

Он ушел на кухню, а я понемножку стала выходить из состояния смятения. Потом мы действительно ужинали. Ели стандартные куриные окорочка с отварной картошкой, но мне казалось, что ничего вкуснее я никогда в жизни не ела. Было и вино – красное, душистое. Не могу вам сказать, как оно называется, потому что помню очень мало деталей того вечера, слишком уж была взволнованна.

После ужина мы разглядывали альбомы с фотографиями. Андрей оказался классным фотографом. Он фотографировал везде, где бывал, а поездил он, как оказалось, по всей стране. Я поражалась необычным ракурсам и эффектам, а он радовался как ребенок, что я прихожу в восторг от его работ. Если бы вы меня спросили, что было на снимках, в каких городах он бывал, я не смогла бы ответить. Ничего не помню, кроме моего ощущения незаслуженного праздника и возвышенного полета.

Потом мы говорили о книгах. Мне казалось, он специально затеял этот разговор для меня, библиотекаря. О чем еще говорить со мной, как не о литературе? И в конце концов я разговорилась. Я рассказала ему, как расстраивалась, когда вместо обычной библиотеки пришлось устраиваться в техническую, потому что она тогда принадлежала заводу, и у меня появилась возможность устроить дочку в хороший заводской детский сад. Потом о том, как я привыкла и к библиотеке, и к коллективу. Рассказала ему о забавных постоянных читателях, пытаясь изобразить их манеры и удивляясь тому, что неожиданно-таки проснулись у меня некоторые, весьма скромные, способности к лицедейству. Потом речь зашла о редких изданиях, и он подивился тому, что, оказывается, существуют редкие издания и технической литературы.