Экспедиция к Южному полюсу - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Скотт cтр.№ 61

22 апреля, на другой день после нашего ухода, было убито четыре тюленя и после того еще несколько, так что в старом доме оставлен порядочный запас мяса и жира. От прочих припасов, как видно, осталось немного. Пришлось съездить в склад за сеном. На морском льду близ Касл‑Рока три дня назад был убит морской леопард, всего второй, виденный в проливе.

Любопытно, что возвратившиеся, по‑видимому, не придают особенного значения вкусной еде, которой они здесь пользуются. То же было бы и с нами, если бы, прежде чем вернулись в дом, мы не пожили дня два в палатках. Все более и более выясняется, что в наших условиях требуется лишь самый простой стол: тюленьего мяса вволю, мука и жир, с прибавлением чая, какао и сахара — вот все, что нужно, чтобы быть вполне здоровыми и не ощущать лишений.

Температура на мысе Хижины была не такая низкая, как я ожидал. Во время затишья, наступившего после нашего ухода, нахлынула, как видно, необычайно теплая волна. Градусник показывал немногим ниже 0° [‑17 °C], пока не начался ветер. Тогда температура сразу упала до ‑20° [‑29 °C]. В виде исключения ветер вызвал падение температуры вместо повышения…

(Точный инвентарь запасов на мысе Хижины не имеет непосредственного отношения к истории экспедиции, но лишь иллюстрирует заботливость и тщательность, с которой велись все операции. Можно вкратце упомянуть о потреблении карбида для приготовления ацетилена. Первая банка была откупорена 1 февраля, вторая — 26 марта, седьмая — 20 мая и следующие восемь — через промежутки в 9,5 дня.)

Воскресенье, 14 мая. Серое, пасмурное утро. Проезжал лошадей. Дал Райту несколько заметок о количестве льда на антарктическом материке и о зимних подвижках морского льда. Надо разъяснить ему более широкое значение наших задач изучения окружающей природы. Ему нужно бы прожить здесь года два, чтобы вполне усвоить все это. При всем своем уме и энергии он сделает мало путного без такой расширенной опытности.

К полудню небо прояснилось, и я после обеда прошелся в Западную бухту к ледяным утесам. Чудный день и вечер. Все облито лунным светом, таким ярким и чистым, словно золотым. Удивительная красота! В такое время наша бухта принимает странно знакомый, близкий сердцу вид. Когда глаз покоится на нашей стоянке, на доме с освещенными окнами, чувствуешь что‑то свое, родное.

Глубокое впечатление производят на меня существующие между нами всеми взаимные сердечные отношения. Не думаю, чтобы поверили только моей констатации истины о том, что между нами не бывает вовсе трений. Вообще принято полагать, что все мелкие дрязги, случающиеся в жизни, подобной нашей, потом невольно или намеренно забываются. Мне же нет надобности ничего затушевывать, ничего скрывать. В нашем доме нет натянутых отношений, и ничто, повторяю, так не поражает, как проявляемый во всех случаях всеобщий дружественный дух. Такое состояние было бы удивительно и отрадно при любых условиях, тем более когда вспомнишь, из каких разнообразных элементов составлена наша компания.

Об этом стоило бы распространиться подробнее. Так, не далее как сегодня Отс, ротмистр шикарного драгунского полка, возился с Дэбенхэмом, молодым ученым из Австралии, перепрыгивая через столы и стулья.

Нельзя не гордиться таким подбором людей!

Температура опустилась до ‑23° [‑31 °C]. Это самая низкая из всех, которые мы до сих пор здесь отмечали. Несомненно, она еще понизится. Насколько можно судить по прожитой нами части зимы, я нахожу огромную разницу между ней и зимой 1902/03 г.

Понедельник, 15 мая. Весь день дул сильный северный ветер — около 30 миль в час. Гряда слоистых облаков длиной в 6000–7000 футов (измерено по Эребусу) быстро неслась к северу. Не редкость, что верхние слои воздуха двигаются в направлениях, противоположных нижним, но странно, что это явление держится так упорно. Симпсон не раз уже отмечал, что характерной чертой здешних атмосферных условий является «неохотное смешивание» разных слоев воздуха. Этим, по‑видимому, объясняются многие любопытные колебания температуры.

Сделал небольшую прогулку: приятного мало. Уилсон прочел интересный доклад о пингвинах. Он указал на примитивное расположение перьев на крыльях и на теле птицы, на видоизменения, происшедшие в мышцах крыльев и строении ног. Он высказал предположение, что пингвины обособились, вероятно, в весьма ранней стадии развития птиц и происходят по довольно прямой линии от летучего ящера — археоптерикса юрского периода. Ископаемые исполинских пингвинов эоценовой и миоценовой эпох свидетельствуют о том, что этот род с тех пор изменялся весьма мало.

Докладчик перешел к классификации и местам распространения различных видов этих птиц, к характеристике гнездования, яйцам и т. п. Затем он вкратце описал здешние виды пингвинов — Адели и императорского, который не является столь неизученной областью для старых специалистов.

Особенно заинтересовали меня слова Уилсона о желательности эмбриологического изучения императорского пингвина с целью пролить больше света на развитие вида, выражающееся в потере зубов и пр. Не менее интересно был о и сообщение Понтинга о том, что взрослые пингвины Адели учат своих птенцов плавать. До сих пор этот вопрос оставался неясным. Говорили, будто старые птицы толкают птенцов в воду, будто бросают их в колониях, где птенцы выведены. И то и другое не кажется вероятным. Понятно, молодым птицам приходится учиться плавать, но любопытно, насколько сознательно старые пингвины обучают своих птенцов.

Во время нашего похода одна из собак — Вайда — особенно отличалась свирепым нравом и нелюдимостью. В доме на мысе Хижины она совсем было захирела, видимо из‑за своего плохого меха. Я стал лечить ее массажем. Вайда к этой операции сначала относилась с большим недоверием, но я продолжал массаж под аккомпанемент сердитого рычания. Со временем ей, видно, понравилось согревающее успокоительное действие этой манипуляции, и каждый раз, как я выходил из дома, Вайда стала бочком подходить ко мне ластиться, хотя все еще с некоторой подозрительностью. По возвращении на мыс Хижины собака сразу узнала меня. Теперь, как только я показываюсь, она подходит ко мне, сует голову мне в ноги. Без малейшего протеста она позволяет себя растирать, всячески теребить и с веселыми прыжками сопровождает меня на прогулках. Странное животное! Должно быть, оно так не привыкло к ласке, что долго не могло поверить ей.

Вторник, 10 мая. Всю ночь продержался северный ветер, но сегодня до полудня он утих, и мы смогли сыграть в футбол. Света хватает, но разве только что хватает.

Райт утром дал нам полезные наставления, как обращаться с электрическими инструментами.

Потом я и Дэй осмотрели наши запасы карбида. Оказалось, что его хватит на два года, но я этого не разглашу, потому что у нас меньше всего принято экономить в освещении.

Электрические приборы

Для измерения обыкновенного потенциального градиента у нас есть два самопишущих квадратных электрометра. Принцип этого прибора одинаков с принципом старого прибора Кельвина: часовой механизм, соединенный с электрометром, разворачивает бумажную полоску, намотанную на катушку. Время от времени игла прибора нажимается электромагнитом и делает точку на движущейся бумаге. Относительное положение этих точек составляет запись. Один из наших приборов приспособлен для записи измерений лишь с точностью до показаний другого прибора, посредством сокращения длины кварцевого волокна. Это сделано для того, чтобы можно было продолжать запись во время снежных пург, когда разница потенциалов воздуха и земли очень велика. Приборы заряжаются батареями Даниеля; часы контролируются главными часами.