Красавицы советского кино - читать онлайн книгу. Автор: Федор Раззаков cтр.№ 43

Один, два, три дубля прыгающих ребят. Наташа решительно подходит к режиссеру: „Леонид Иович! В фильме я все делаю сама и прыгать буду тоже сама. Я не боюсь ни камней, ни холодной воды“.

После некоторого раздумья Гайдай соглашается. Теперь прыжок снимается более крупно. Зритель видит, что это прыгает именно Нина. Нырнув и проплыв метров тридцать, Наташа выходит (вернее, пулей выскакивает) на берег. В кустах ее раздевает медсестра, растирает спиртом и укутывает в одеяло. Наташа Варлей довольна. Раздается голос оператора Константина Бровина: „Придется переснять. На объектив камеры попали капли воды“. И снова дубль, и снова медсестра с растиранием (конечно, в картину вошел первый дубль!).

24 августа — Шурик плывет в реке; Нина плывет за Шуриком.

25 августа — Шурик и Нина выбрались на берег, дрожат.

Вспоминает Н. Варлей: „У Гайдая была задумка, что Нина, прежде чем прыгнуть за Шуриком в воду, сначала скачет на коне, потом на ослике. Но после того, как я на глазах у съемочной группы свалилась с коня… И Гайдай решил: хватит рисковать. Вода тем более была ледяная, легко простудиться. Сначала хотели снять каскадера — ну, это уже ни в какие ворота не шло, на такую подмену я не могла согласиться. Тогда нашли девушку, похожую на меня по фигуре, она сказала, что она мастер спорта по плаванию. Она прыгнула и… стала тонуть — не умела плавать, оказывается, но очень хотелось сняться. И в конце концов мне разрешили самой прыгать со скалы. Между прочим, мне больше запомнилось не само купание, а как мы с Сашей Демьяненко сидим после купания и дрожим. Дрожим по-настоящему. Дело в том, что мы должны выглядеть на экране мокрыми. Но день был жаркий, и влага с нас мигом испарялась. Поэтому нас водой из речки поливали, а в ней градусов семь. После этой экзекуции мне налили спирта и заставили выпить, чтобы не заболела. Как добралась до турбазы, где мы жили, не помню…“

В тот же день снимали эпизод, когда колесная бочка, упав в пропасть, разбивается вдребезги. Это были последние съемки в Крыму, после которых съемочная группа вернулась в столицу, чтобы продолжить работу в павильонах „Мосфильма“.

Работа возобновилась 1 сентября, но Варлей в них пока не участвует (снимали эпизод, где Шурик грустно слушает протокол о своих пьяных „художествах“).

8 сентября — во дворе киностудии снимают открытие Дворца бракосочетаний: стоят женихи и невесты; в толпе стоит Нина. Из-за дождя в тот день удалось снять всего лишь два кадра (7 полезных метров).

13 сентября — во дворе киностудии снимают эпизоды: Нина выходит из толпы и поднимается на импровизированную трибуну.

15 сентября (двор киностудии) — Саахов, Джабраил и Нина стоят на трибуне у Дворца бракосочетаний.

В следующий раз Варлей появилась на съемочной площадке 1 октября, когда в 3-м павильоне снимали эпизод „в квартире Саахова“: хозяин дома видит сидящую в кресле Нину, хочет выйти переодеться, но мужской металлический голос (это говорит Шурик) объявляет ему: „Не беспокойся, в морге тебя переоденут“; Саахов тянется к телефону.

3 октября (павильон № 3) — нож перерезает телефонный шнур; Саахов пытается убежать, но у него на пути возникают двое мужчин — один с ружьем (Эдик), другой с кинжалом (Шурик), лица которых спрятаны под масками. Шурик говорит: „Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор. За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь как подлый шакал!“ Саахов в панике: „Вы не имеете права! Вы будете отвечать за это!“ На что Шурик отвечает: „За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков“. Саахов бросается к девушке, сидящей в кресле: „Нина, остановите их! Мы с вами современные люди, но это средневековая дикость! Ну, я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки“. Нина резко встает с кресла и, сверкая глазами, говорит: „Ошибки надо не признавать, их надо смывать… кровью“. Саахов пытается убежать, но его настигает выстрел из дробовика, заряженного солью, в пятую точку.

7 — 8 октября — 12 человек съемочной группы отправляются в Алушту, чтобы доснять и переснять несколько эпизодов на натуре из начала и конца фильма.

11 октября (Алушта) — Шурик и Нина идут по дороге, направляясь к остановке маршрутного такси.

12 октября (Алушта) — Нина стоит в толпе на открытии Дворца бракосочетаний; Нина смеется. На этом съемки Варлей в фильме завершились.

С 17 октября продолжается монтаж и озвучание фильма. Роль Нины поначалу озвучивала сама Наталья Варлей, но у нее это плохо получалось, поэтому вызвали профессиональную дублершу, актрису Надежду Румянцеву. 21 октября она начинает озвучивать роль Нины.

30 ноября фильм был показан генеральной дирекции „Мосфильма“, которая приняла его без поправок. Однако с Госкино вышла „накладка“. О том, что произошло, рассказывает Я. Костюковский:

„Кавказская пленница“ принималась вечером в пятницу (23 декабря. — Ф. Р.) одним большим начальником из Госкино. По тому, как он смотрел, уже было ясно, что ничего хорошего нас не ждет. Но когда зажегся свет, мы поняли: никаких замечаний, сокращений, переделок не будет. Большой начальник просто сказал: „Эта антисоветчина выйдет на экран только через мой труп“. В понедельник мы собрались для окончательной расправы. Естественно, сотрудники Госкино нас уже не узнают — зачем, если фильм кладут на полку.

И вдруг большой начальник заглатывает меня своими объятиями и лепит такой мужской с засосом поцелуй. Чиновники быстро ориентируются и кричат: „Какое там совещание! Давайте высшую категорию!“ Мы в шоке. Но больше всего меня потряс самый большой начальник, который провозглашает: „Ну, что я вам говорил?“ Конечно, если бы я был человеком принципиальным, я бы сказал: „Вы говорили, что фильм выйдет только через ваш труп“. Но я молчу…

Мы не просто теряемся в догадках, мы, повторяю, в шоке. Потом выясняется: после нашего предварительного разгрома, поздно вечером в пятницу в Госкино позвонили от Брежнева и попросили на выходные „что-нибудь посмотреть“. Так „Кавказская пленница“ попала на правительственные дачи, и кончилось это тем, что Брежнев позвонил в Госкино и поблагодарил за прекрасную комедию…»

Итак, в понедельник, 26 декабря, фильму была присуждена 1-я группа по оплате, причем перевес голосов был подавляющим: за 1-ю проголосовали 13 человек, за 2-ю — 3 человека. 6 января 1967 года сценарно-редакционная коллегия Главного управления художественных фильмов разрешила выпустить картину на экран.

Согласно бухгалтерским документам, съемочной группе фильма удалось снять картину с экономией денежных средств в сумме 25 313 рублей. По тем временам огромные деньги. Сами создатели фильма получили за работу над ним следующие суммы:

Л. Гайдай — 4140 рублей плюс 2000 рублей за сценарий; А. Демьяненко — 5220 рублей (74 съемочных дня, 10 дней озвучания); Н. Варлей — 1219 рублей 24 копейки (Надежда Румянцева за озвучание роли в течение 7 дней получила 237 рублей 50 копеек); В. Этуш — 1800 рублей (24 съемочных дня, 6 — озвучание); Ф. Мкртчян — 939 рублей (24 съемочных дня, 4 — озвучание); Ю. Никулин — 4238 рублей (43 съемочных дня, 6 — озвучание); Г. Вицин — 3389 рублей 84 копейки (34 съемочных дня, 5 — озвучание); Е. Моргунов — 1979 рублей 50 копеек (29 съемочных дней, 5 — озвучание); Р. Ахметов — 1031 рубль 78 копеек (31 съемочный день, 6 — озвучание); М. Глузский — 194 рубля 80 копеек (2 съемочных дня, 2 — озвучание); Н. Гребешкова — 279 рублей 40 копеек (5 съемочных дней, 7 — озвучание).