Берегитесь, Боги жаждут! - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 16

Итак, они снова вернулись в Тюильри.

Возвращение из Варена в Париж. Гравюра. 1 791 г.

Именно в это время в Тюильри, плотно окруженном Национальной гвардией, появился необычный посетитель.

Король принял его, но стоя к нему спиной…

Вскоре после революции в Национальном собрании выступил депутат – доктор Гильотен. Он заявил, что происходит недопустимое. В стране, где провозглашено равенство, равенства нет в очень значимом месте – на эшафоте. По существующему закону рубят голову только дворянам. Простых людей вешают. Но этого быть не должно. Долгожданное равенство должно прийти и на эшафот. Депутаты согласились, что это действительно важное упущение.

Их дискуссию с ужасом слушал Шарль Сансон, палач города Парижа. Он понял: депутаты настроены серьезно, и весьма вероятно, что они распространят аристократический способ казни на всех. Уже тогда палач почувствовал, что Революция дама очень решительная. Клиентов на эшафоте явно прибавится. У него рука отвалится рубить головы всем!

Сансон обратился к самому поборнику равенства – депутату Гильотену. Он честно поведал ему о своих страхах. Доктор Гильотен понял, что палач прав. Но проблему можно было решить только с помощью техники. Меч – устаревший способ казни.

«Мы теперь передовая нация, и казнить нам следует передовым способом. Вместо средневекового меча должен быть изобретен механизм».

Сансон с энтузиазмом поддержал передовые мечты доктора Гильотена и попросил помощи у одного из немногих своих друзей (до революции в Париже мало кто не брезговал дружить с палачом). Другом Сансона был изобретатель музыкальных инструментов немец Шмидт.

Немец славно поработал. Ему выпала кровавая честь – он первым нарисовал лезвие топора для будущих казней и разработал всю механику. Подобный механизм он видел прежде на одной из старинных гравюр.

Правда, дать свое имя изобретению Шмидт отказался наотрез.

Зато доктор Гильотен с радостью дал свое имя этому передовому механизму.

Безвластный король официально продолжал быть главой Нации, и ему следовало утвердить новое изобретение.

Шарль Сансон, палач города Парижа, явился к Людовику в Тюильри.

Согласно Этикету, король принял палача, стоя к нему спиной.

Сансон изобразил на доске лезвие и объяснил устройство механизма. Надо заметить, что Людовик обожал столярничать! В Версале у него даже была мастерская. В столярном деле он был куда искусней, чем в деле управления страной…

Людовик сразу оценил изобретение, ему понравился этот прогрессивный способ.

Однако после некоторого раздумья король сделал существенное замечание. Он спросил:

– Для чего на лезвии выемка?

Действительно, на треугольном лезвии нижняя грань лезвия имела выемку. Сансон объяснил, что эта выемка – для шеи приговоренного. Король заметил, что шеи бывают разные, поэтому выемка может быть хороша для одной шеи, но для другой будет мала.

Сансон посмотрел на шею стоящего спиной короля – она как раз была слишком толстой для выемки – и понял: король прав.

В это время король Франции взял мелок и, убрав выемку, провел сплошную линию – лезвие стало треугольником. Вот так король Франции стал соавтором гильотины.

Шарль Сансон. Палач города Парижа.

Жозеф Игнас Гильотен. Жан-Мишель Моро. XVIII в. Музей Карнавале

Оригинальный текст Конституции 1791 г.

Национальный архив Франции

Доктор Гильотен сделал доклад в Национальном собрании. Он объявил, что изобретен самый передовой, самый гуманный способ казни, достойный Великой Революции. Теперь казнь – «как дуновение приятного ветерка. Он над вами прошелестит, вы потеряете голову и даже не почувствуете».

Национальное собрание задохнулось в хохоте. Долго смеялись и долго аплодировали.

(Три четверти этих весельчаков очень скоро ощутят на себе дуновение приятного ветерка.)

Было решено провести опыты – сначала на мертвецах, потом на овцах.

Опыты прошли успешно. Теперь на эшафот можно было запускать людей.

Так начался последний этап революции, который мы назовем «Гильотина».

Четырнадцатого сентября 1791 года король подписал новую Конституцию. Мавр сделал свое дело, и мавр должен был уйти.

Николай Михайлович Карамзин. Василий Андреевич Тропинин. 1818 г. Третьяковская галерея

Конституция принята, король подписал ее, и мечта конституционных монархистов стала явью. Конституция покончила с самодержавием, во Франции теперь, как и в Англии, – монархия, ограниченная законом. Рупор конституционных монархистов Барнав (тот самый, который вез короля и семью из Варенна), заявил в Национальном собрании:

«Общий интерес заключается в том, чтобы революция остановилась… Нам причиняют огромное зло, когда продолжают до бесконечности революционное движение – оно уже разрушило все, что можно разрушить. Те, которые совершили революцию, должны понять, что она достигла предела, и слава Родины требует, чтобы она не продолжалась дальше».

Бедняга тоже верил, что Революцию можно остановить. Он был одним из влиятельнейших членов Якобинского клуба, считался великим оратором (о нем говорили: «Когда он выступил, дебаты прекращались»).

Но Революция не послушалась великого оратора. Она стремительно катилась дальше. И в Якобинском клубе уже не было места для монархистов. Барнав и его сподвижники вынуждены были покинуть клуб.

Праздник 14 июля 1 790 года. Шарль Тевенин. 1 795 г. Музей Карнавале