Холодная война: политики, полководцы, разведчики - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 71

И сын Дуайта Эйзенхауэра воевал в Корее. Когда Эйзенхауэра избрали президентом, Трумэн распорядился доставить в Вашингтон майора Джона Эйзенхауэра, чтобы он мог присутствовать на инаугурации отца 20 января 1953 года. Когда заключили перемирие в корейской войне, Эйзенхауэр сказал:

— Война закончилась. Надеюсь, что мой сын скоро вернется домой.

Закончилась не только корейская война, но выполнение плана Маршалла. В начале пятидесятых экономика Западной Европы была восстановлена. Холодная война обернулась еще и соперничеством систем. План Маршалла доказал преимущества капитализма. Если бы не Трумэн и Маршалл, считают историки, Европа, вероятно, шла бы привычным путем экономического национализма, который вновь привел бы континент к конфликтам и, может быть, к войнам.

В начале декабря 1953 года Джорджу Маршаллу вручили Нобелевскую премию мира. 2 декабря «Известия» напечатали заметку о вручении премии мира: «В зале университета в Осло стали разбрасываться листовки с выражением протеста против присуждения премии Маршаллу, после чего церемония вручения премии была прервана. В листовках говорится: «Маршалл является тем генералом, который сделал решающий вклад в массовое убийство людей… Мы протестуем против того, что Нобелевская премия мира выдается за организацию войны».

Советские пропагандисты, верно, напрочь забыли, что генералом Джордж Маршалл был во время общей войны с нацизмом, за что, в частности, удостоился полководческого ордена Суворова….

Что касается Нобелевской премии, то Гарри Трумэн по праву мог бы разделить эту награду со своим бывшим государственным секретарем. Узнав, что Маршалл умирает, Трумэн позвонил его жене и сказал, что хочет приехать. Она ответила, что приезжать не стоит: муж его не узнает. Трумэн заплакал.

20 января 1953 года после вступления в должность Эйзенхауэра уже бывший президент Трумэн уехал из Капитолия на обычной машине. Включился красный сигнал светофора, и его машина остановилась — впервые с 1945 года. Его больше никто не охранял. Он получал небольшую пенсию, причем не за президентство, а за то, что он много лет служил в Национальной гвардии штата Миссури, — сто двенадцать долларов в месяц. Они с женой смогли кое-что отложить из президентской зарплаты и вложить в государственные бумаги. Кое-кто он заработал на мемуарах. После смерти матери он с братом и сестрой вступил во владение семейной фермой. Канзас-Сити разрастался на юг, и они понемногу продавали землю под застройку.

Его приглашали на различные синекуры, чтобы иметь возможность воспользоваться его именем. Трумэн отказался. Он сказал, что намерен быть обычным гражданином, и вернулся в родные места. Для городка Индепенденс в штате Миссури Гарри Трумэн самый знаменитый земляк. Здесь находится его президентская библиотека. Теперь это музей, куда приезжают туристы, а когда он еще был жив, то работал здесь, писал воспоминания и давал интервью.

Вообще-то дом принадлежал теще Трумэна. Только после ее смерти, когда ему было шестьдесят семь лет, бывший президент наконец стал владельцем собственного дома. Он пешком ходил в свою библиотеку — один, без охраны. Люди его останавливали, фотографировались с ним.

— Три вещи губят мужчину, — однажды сказал Трумэн журналисту, — власть, деньги и женщины. Власти я никогда не хотел, денег у меня не было, а единственная женщина в моей жизни ждет меня дома.

Дочь вспоминала, что на публичных мероприятиях, когда отец выступал, он инстинктивно искал глазами жену, чтобы увидеть, одобряет ли она то, что он говорит. Трумэн и его жена полагались друг на друга во всем. Однажды она призналась:

— Гарри и я любили друг друга, хотя были женаты больше сорока лет. И где бы я ни была, если я протягивала руку, Гарри был уже здесь и держал мою руку в своей.

Трумэн похоронен во внутреннем дворике своей мемориальной библиотеки. Он действительно любил только свою жену. Он был умеренным человеком, легко расстался с президентской должностью и никогда ни о чем не жалел.

19 июня 1952 года посол Соединенных Штатов в Москве Джордж Кеннан побывал у министра иностранных дел Андрея Януарьевича Вышинского. Холодная война была в самом разгаре, и Вышинский, некогда столь любезный с гостями, уже не старался очаровывать иностранцев и не обратил внимания на необычно мрачное настроение посла. Кеннан информировал советского министра, что он летит по делам в Западную Германию и в Англию. В Лондоне ему нужно встретиться со своим начальником — государственным секретарем США Дином Ачесоном.

В Лондоне, в гостинице, где остановился посол, Кеннана посетил один из руководителей Центрального разведывательного управления Пир де Сильва. Джордж Кеннан, чтобы не злить советских руководителей, запрещал своим разведчикам рискованные операции. И все же Пир де Сильва просил посла согласиться на увеличение состава резидентуры ЦРУ в Москве.

Джордж Кеннан очень нервничал, лицо у него было бледное, руки дрожали. Разгуливая по гостиничному номеру, он говорил, что крайне встревожен успехами советских спецслужб в сфере промывания мозгов. Кеннан считал, что они научились с помощью наркотических препаратов влиять на психику, лишать человека способности к самоконтролю, подчинять себе.

— Я боюсь, что на меня смогут повлиять с помощью радиоволн или наркотиков, — тревожился Кеннан. — И заставят сделать заявления, противоречащие интересам Соединенных Штатов. Этого нужно избежать. Я же знаю, что у ЦРУ есть таблетки, которые дают человеку, чтобы он в случае смертельной опасности мог покончить с собой. Верно же?

Посол имел в виду таблетки, которые в ЦРУ давали агентам-парашютистам и пилотам разведывательных самолетов, летавших над Советским Союзом и Китаем. Это была стеклянная ампула с цианистым калием. Достаточно было ее раскусить, чтобы смерть наступила в течение нескольких секунд. Посол повторил:

— Я говорю совершенно серьезно. Мне нужна пара таких таблеток.

Вернувшись в Вашингтон, де Сильва пересказал слова посла Кеннана заместителю директора Центрального разведывательного управления Аллену Даллесу. В кабинете повисла тишина. Американские разведчики понимали, чем так встревожен посол.

Дипломаты, работавшие в Москве, чувствовали себя плохо и ждали больших неприятностей. Они считали, что их, как минимум, облучают.

Страх возник из-за постоянного прослушивания посольства.

Еще до войны, 14 мая 1937 года, американское посольство в Москве доложило в Вашингтон, что в резиденции посла в Спасо-Хаусе обнаружены подслушивающие устройства. Микрофон нашли в потолке кабинета посла, прямо над его письменным столом, за которым посол диктовал телеграммы в Государственный департамент. В мансарде посольского дома отыскали замаскированное помещение, куда вели провода. На полу были окурки и следы экскрементов.

В октябре 1941 года американских дипломатов эвакуировали в Куйбышев. Только в резиденции посла в Спасо-Хаусе осталась миссия, занимавшаяся поставками по ленд-лизу. Когда дипломаты вернулись, то в здании посольства на Моховой нашли множество тайных микрофонов. Сталин спросил руководителей госбезопасности, что ответить возмущенным американцам. Будущий начальник разведки генерал Евгений Петрович Питовранов предложил: