Холодная война: политики, полководцы, разведчики - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 36

Главная задача Барби состояла в том, чтобы подавить подпольные структуры Сопротивления. Жестокость Барби принесла ему успех. Летом сорок третьего участникам Сопротивления пришлось перебазироваться из Лиона в Париж. Как ни странно, там они чувствовали себя в большей безопасности, чем в городе, где хозяйничал Барби.

Германия не спешила подписывать мирный договор, поэтому французам пришлось оплачивать все расходы оккупационной администрации. Французы платили примерно двадцать миллионов рейхсмарок в день — на эту сумму содержались не только оккупационные войска, но и карательные органы — гестапо и полиция безопасности. Иначе говоря, гауптштурмфюрер СС Клаус Барби ловил и уничтожал руководителей Сопротивления за французские же деньги.

У Барби было два десятка осведомителей внутри Сопротивления. В июне 1943 года он арестовал нескольких руководителей подполья, среди них Жана Мулена, которого называли правой рукой Шарля де Голля. Мулен сумел объединить разрозненные отряды Сопротивления и приехал в Лион, чтобы встретиться с товарищами по совместной борьбе. Но попал в руки Клауса Барби. В лионском гестапо Жана Мулена избивали каждый день, раскаленные иголки загоняли ему под ногти. Когда он впал в кому, его искалеченное тело в назидание показали другим арестованным. Клаус Барби получил Железный крест.

Для борьбы с движением Сопротивления в Виши создали милицию. Эти полувоенные отряды в черном обмундировании охотились за теми, кто не смирился с оккупацией. Но в тот день, когда союзные войска вошли в Париж, французы ничего не хотели слышать о предательстве и сотрудничестве с немцами! Французы были совершенно несчастны из-за того, что проиграли войну да еще сотрудничали с оккупантами. Они жаждали утешения. И генерал Шарль де Голль пришел к ним на помощь. Он создал миф, будто французский народ как единое целое участвовал в Сопротивлении.

— Париж освобожден французскими руками, — торжественно говорил Шарль де Голль. — С помощью всей Франции, настоящей Франции, вечной Франции.

По случаю освобождения во Франции был устроен грандиозный праздник. Маршал Петен запрещал танцы. Французы четыре года не танцевали. А де Голль разрешил.

Из-за поражения нацистской Германии гауптштурмфюрер Клаус Барби лишился работы. А должен был лишиться свободы. И возможно, жизни — в первый послевоенный год приговоры нацистским преступникам выносились суровые. Но Барби был признан ценным специалистом. Ему сохранили жизнь, оставили на свободе. Его, как и многих бывших нацистов, спасла холодная война.

Противостояние с Советским Союзом привело к тому, что спецслужбы союзников перестали искать нацистов и заинтересовались германской компартией, коммунистическим подпольем и советской агентурой.

Англичане проверяли немецкую полицию, вычищали из нее коммунистов и им сочувствующих. Некоторые коммунисты призывали к радикальным, революционным действиям, но руководство компартии считало их провокаторами. В сентябре 1950 года британцы обыскали здание компартии в Дюссельдорфе, а через неделю приказали передать здание британским военным. Жизнь немецких коммунистов не была простой. В 1956 году Конституционный суд ФРГ запретил германскую коммунистическую партию, ее газеты закрывались, транспорт реквизировался. Впрочем, она вскоре возродилась (на деньги ГДР) под названием коммунистическая партия Германии…

Англичане пытались выявить в западной части Германии следы несуществующей подпольной военной организации компартии. А кто же лучше бывших сотрудников гестапо знает, как выявлять коммунистическое подполье?

Британская разведка и решила завербовать Клауса Барби. Но англичанам он не доверял, боялся, что они же в конце концов его и посадят. Предпочел работать на американцев, считая их более щедрыми. Его завербовала американская военная контрразведка в Мюнхене. Контрразведчики исходили из того, что коммунисты опаснее нацистов, а бывшие нацисты — лучшие специалисты по коммунистам.

Клаус Барби легко раздобыл документы германской компартии, действовавшей на юге страны, и его официально оформили «осведомителем». Контрразведчики пометили в его личном деле, что «полезнее держать его в роли осведомителя, чем сажать в тюрьму».

Американская и британская контрразведка были уверены, что бывшие гестаповцы помогут им проникнуть в тайны советской разведки. Британцам первым попали в руки материалы о «Красной капелле». Это общее название нескольких подпольных групп советской военной разведки, которые успешно работали в нацистской Германии. Самые известные из тех, кто снабжал Москву ценнейшей информацией, — служивший в министерстве авиации обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, дальний родственник гроссадмирала Альфреда фон Тирпица, и работавший в министерстве экономики Арвид Харнак, отпрыск не менее знаменитого семейства. Руководили этими группами профессиональные разведчики Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич, которых забросили в Западную Европу еще до начала войны.

Аппарат гестапо и СД состоял из криминальных элементов или дилетантов. Они вышли на след советской разведывательной сети во Франции благодаря ошибкам самой «Красной капеллы», неизбежным при том бешеном темпе работы, которого требовала Москва. Оказавшись в руках союзников, бывшие гестаповцы рисовали себя выдающимися контрразведчиками, единственными, которым под силу противостоять советской агентуре.

На англичан масштаб и эффективность действий Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии произвели сильнейшее впечатление. Англичане такими успехами похвастаться не могли. Они хотели все знать и обратились за помощью к гестаповцам, собравшим много информации о советской военной разведке. Даже диверсант Отто Скорцени пытался продать ЦРУ секретные материалы «Красной капеллы». Американцы отказались, потому что Скорцени уже подсунул им однажды самодельные фальшивки.

В следственной группе гестапо, которая вела дело «Красной капеллы», работал советник юстиции Хорст Копков. Он сам проводил аресты, в том числе задержал Шульце-Бойзена. Арестованных пытали, чтобы выбить из них имена других разведчиков. К концу октября 1942 года гестапо арестовало сто девятнадцать человек. Герман Геринг создал премиальный фонд в сто тысяч рейхсмарок, из которого отмечал тех, кто работал по делу «Красной капеллы». Денежную награду получили шестьдесят семь гестаповцев, Хорсту Копкову досталась самая большая сумма — тридцать тысяч марок. Союзники задержали его еще в мае сорок пятого и теперь жадно расспрашивали о советских разведчиках.

Четыре года, с сорок пятого по сорок девятый, британская контрразведка МИ-5 изучала все, что относилось к «Красной капелле». Первый доклад МИ-5 представила в апреле 1946 года, дополненный вариант — в ноябре 1946-го и окончательный — в 1949 году. Англичан интересовал главный вопрос: удалось немцам полностью уничтожить советскую разведывательную сеть в Западной Европе? Или же уцелевшие советские агенты продолжают свою работу — теперь уже против Англии и Соединенных Штатов?

Американская контрразведка узнала о «Красной капелле» позже англичан и спешила наверстать упущенное. Американцы зафиксировали слова немецкого драматурга-антифашиста Гюнтера Вайзенборна, который предложил всем выжившим подпольщикам встретиться, и насторожились. Они следили за коммунисткой Гретой Кукхоф. Ее мужа Адама Кукхофа, известного драматурга, который тоже был в подполье, нацисты казнили. Когда Грета в телефонном разговоре упомянула, что поддерживает отношения с выжившими участниками «Красной капеллы», американская контрразведка отправила к ней своего осведомителя в надежде выведать имена других советских агентов.