Профессия: ведьма - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Громыко cтр.№ 41

– Может, я и хвост тебе в руку вложил?

– Зачем ты вообще совался?

– Тебя защищал.

– Лён, ты в своем уме? Это я тебя должна защищать! Я для этого и приехала!

– Ну извини. Я забыл, – беззаботно отмахнулся он.

– Забы-ы-ыл? – не на шутку разозлилась я. – Ты? Да ты ничего не забываешь, высокопоставленный интриган! Какого лешего ты носишься со мною, как с тухлым яйцом в кармане?!

– Отлично сказано! – беззлобно хохотнул вампир. – И главное, в точку.

– Не уходи от темы! Тоже мне, опекун выискался! Все, с этого момента приступаю к самостоятельным поискам. Не знаю, правда, что и где искать, но с тобой каши точно не сваришь.

– Как хочешь, – пожал плечами вампир. – Когда взалкаешь моего общества, обращайся.

А и в самом деле, кто кого защищает? Десятилетний вампиреныш уложит взрослого человека на обе лопатки, а с Лёна станется завязать мой меч узлом. Можно ли, в таком случае, считать оборотня серьезной угрозой для вампиров? А если да, то какой толк от магички-недоучки? Ой, что-то тут нечисто…

Кто-то пихнул меня в левый бок. Я обернулась. Ромашка, улучив момент, подбиралась к сухарю в кармане, изрядно зажевав мою куртку.

– Попалась, поганка! – Я мертвой хваткой впилась в недоуздок.

«От поганки слышу!» – фыркнула лошадь, жарко тычась мордой в мою ладонь.

* * *

Помирившись по дороге (нам быстро прискучило молча ехать бок о бок, исподлобья метая друг на друга укоризненные взгляды), мы сидели на краю фонтана, и я тихонько гладила ерошившуюся воду, пополняя резерв.

– Подними голову, – неожиданно попросил Лён.

Я угрюмо глянула на него, все еще дуясь.

– У тебя царапинка… Светится… – удивленно добавил вампир.

– Здесь? – Я провела рукой по лбу. Саднило. На указательном пальце осталась тонкая бурая полоска. – Ерунда. Памятка от барбариса. Погасла?

– Да. Что это было?

– Я восстановила резерв и продолжала держать руку в воде. Энергия – она сама как вода, заполняет ямки и впадины, а в месте любой раны ее уровень резко понижается. Вот энергия и стремится туда, как ручей в овражек.

– Но ранка так и не зажила.

– Конечно. Исцелить самого себя далеко не каждый Магистр сможет. Понимаешь, это ведь чужая энергия, организм отторгает ее, как чужую плоть, а я еще не умею ее преобразовывать. Ранка светится, потому что энергия, не усваиваясь, ищет выход и находит его, растрачиваясь на свечение.

– То есть ты не можешь справиться даже с крохотной царапинкой? – удивленно уточнил Лён. – А как же твоя стоматологическая практика?

– Ну-у, лечить других значительно легче. Самый профессиональный цирюльник пользуется услугами коллег. Ничего. Научусь со временем. Но место под осиной на всякий случай попридержи. – Я задумчиво облизнула окровавленный палец.

– Вкусно? – невозмутимо поинтересовался вампир.

– Угощайся. Лён… – Я вспомнила одну пренеприятную вещь и не смогла удержаться от брезгливой гримасы. – Лё-ё-ё-ён… Клоп!!!

Я сама уткнулась ему в грудь.

– Да, он все еще там. – Лён небрежно поворошил волосы. – И выглядит счастливым.

– Я не клопиная благотворительница! Вытащи его!

На сей раз он повел охоту более расчетливо и взял клопа измором, когда тот с отчаяния выскочил возле левого уха.

– На, возьми на память. – Прихваченный за спинку, клоп озадаченно поводил лапками.

– Оставь себе. Посади в банку и храни за образами. – Я провела рукой по встрепанным волосам, хранившим движения его пальцев и лапок клопа. – Пойду, пожалуй, сосну часок-другой. Уж больно беспокойный денек выдался, хоть бы ночь не подвела.

Я проснулась и долго лежала на спине с открытыми глазами. В комнате было темно до полной слепоты. Меня не покидало странное ощущение, что кровать подпрыгнула и этот толчок, сотрясший все тело, послужил побудкой. Мышцы мелко и неестественно подрагивали, словно их только что отпустила судорога. Неприятные ощущения мало-помалу сглаживались, но тревога не уходила. Что-то было не так. Что-то изменилось. Что-то послужило толчком.

Комод безмолвствовал. Гобелен не подкрадывался ко мне, раззявив бахрому. В доме не было никого постороннего, и Крина дышала так ровно, словно действительно спала. На всякий случай я пустила по комнате блуждающий поисковый импульс, и он ткнулся ко мне в ладонь без изменений, не встретив ни одного хоть что-либо имеющего против меня живого существа.

Несмотря на царившую вокруг идиллию, мое беспокойство усилилось.

Мой сон испугался не меньше; он бежал без оглядки, я не обнаружила его ни в одном глазу. Чтобы разрядить обстановку, я тихо заговорила вслух. Это иногда помогает. Прочитав себе нудную нотацию о суевериях, я рассмешила себя старым анекдотом, погладила себя, любимую, по головке и только собралась спеть себе колыбельную, как поняла, чего мне не хватает для полного счастья Волчьей колыбельной.

Волки молчали.

Меня разбудил резкий обрыв ноты.

Меня подтолкнула тишина.

Я села на кровати, сжимая край одеяла.

И услышала слабое царапанье в дверь.

Шурх. Шурх-шурх.

И тишина…

Я откинула одеяло и медленно спустила ноги на пол.

Шурх-шурх-шурх.

Я встала и на цыпочках подкралась к двери.

Шу-у-урх.

* * *

Я повторила в уме заклинание, сбилась, перепугалась до смерти и долго не могла вспомнить самое начало.

А затем как можно беззвучнее потянула ручку на себя, и в щель просунулось звериное рыло, мохнатое и клыкастое.

От неожиданности я оцепенела на долю секунды, иначе волку пришел бы конец. Я бы его испепелила. Это был наш волк, я узнала его по рваному уху и белой проплешинке-шрамику над левой бровью.

Волк настырно протискивался в щель, скребя лапами и тихонько поскуливая от ужаса. Я уступчиво выпустила ручку, и он скользнул мимо меня, щекотнув голые ноги теплым ворсом; забился под стол, вздыбив шерсть на сгорбленном загривке. Глаза светились двумя прозрачными янтарями. Я не решилась его погладить. Накинула куртку поверх длинной ночной рубашки и вышла во двор.

Узенький новорожденный месяц практиковался в освещении притихшей земли; у него это выходило не очень хорошо, зато красиво и таинственно. Но той звенящей, поразившей меня тишины, в лесу не было и в помине.

Я прислушалась и различила тихий русалочий смех, тонкий хрустальный звон бьющихся на счастье бокалов, жалобный посвист иволги, шуршание дождя по мокрым листьям и легкие девичьи шаги по песку, залитому лунным светом. Я не должна была прислушиваться. Этот шум нельзя было разделять на привычные звуки, как нельзя дробить мелодию на отдельные ноты. Иначе не услышишь самой мелодии.