Морские солдаты Российской империи. Очерки истории морской пехоты - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Данченко cтр.№ 11

В том же 1833 г. 3 батальона 2-го морского полка вошли в Софийский полк, вскоре один из них переходит в Либавский полк. В 1863 г. вторая половина Софийского полка составляет 90-й пехотный Онежский.

Что же касается 3-го морского полка, то он тогда же причислен к Калужскому полку с выделением 1 батальона в Невский полк. С 1863 г. вторая половина Калужского полка — 92-й пехотный Печерский полк.

И наконец, непосредственно к Либавскому полку отписаны 3 батальона 4-го морского полка. Далее 1 батальон направлен в Софийский полк, а выделенная в 1863 г. вторая половина Либавского полка образует 102-й пехотный Вятский полк. 25 декабря 1854 г. из полков 2-й пехотной дивизии и ее резервной бригады образован особый Балтийский корпус. В случае необходимости на некоторые его части возлагались функции морской пехоты, включая и высадки десантов. Однако это были не регулярные морские полки, а армейская пехота, плохо знакомая со спецификой морской службы.

Между тем старания морского ведомства сделать из матросов пехотинцев не приводили к желаемому результату. Несмотря на введение в экипажах новых сухопутных, но адаптированных к флоту уставов, обязательного несения матросами караульной службы, уровень их «некорабельной» подготовки оставался неудовлетворительным. В 1854 г. командир 1-го Учебного морского экипажа капитан 1 ранга Кохиус в своей докладной записке высказался на этот счет с достаточной определенностью. Он обратил внимание на то, что обучение строю носит сезонный, зимний, характер, поскольку с открытием навигации матросы занимаются своим прямым делом — корабельным. С возвращением к береговым занятиям приходилось начинать все сначала. В связи с этим было принято решение во время стоянок в портах на полтора-два месяца командировать в учебную команду определенное число офицеров и нижних чипов флотских экипажей, из которых предстояло сделать инструкторов для обучения остальных в зимнее время. Николай I требовал, чтобы занятия проводились и непосредственно на кораблях. Кроме того, по 3 человека от каждой роты направлялись в петербургскую фехтовальную школу. По окончании курса они становились инструкторами в своих подразделениях.

Таким образом, чтобы повысить уровень пехотной подготовки флотского люда, власти шли по испытанным ранее путям. С одной стороны, создавались и трансформировались учебные структуры, где определенное число чинов экипажей и рот приобретали необходимые навыки и выступали впоследствии в качестве инструкторов по отношению к своим сослуживцам. С другой стороны, разрабатывались надлежащие правила, уставные документы, которые должны были приобщать матросов к службе пехотинцев. Эти мероприятия имели весьма косвенное отношение к регулярной морской пехоте, о возрождении которой пока речи не велось. Известным исключением можно считать Одесский морской батальон, который, несмотря на неоднократные структурные реорганизации и перемены в названии, продолжал существовать.

Морское руководство тем не менее понимало, что необходимость в морской пехоте может возникнуть, тем более имелся опыт использования флотских экипажей на берегу в прошедших во второй половине XIX в. кампаниях. И все же общий курс в этом отношении существенно не менялся. Правда, уже в 70-е гг. было обращено внимание на десантную подготовку моряков. Например, в 1873 г. произведен десант морских команд на маневрах в Финском заливе. В 1875 г. на черноморском побережье в качестве десанта было высажено порядка 850 чел.

В 1887 г. появилась очередная инструкция для судового десанта, в которой был расписан порядок движения десантных судов, последовательность высадки живой силы, действия на берегу, определен характер использования артиллерии поддержки.

Руководствуясь содержанием данной инструкции, морское начальство провело 2 высадки, которые показали необходимость доработки этого документа. Весной и летом 1889 г. в него были внесены изменения, касавшиеся отдельных статей. В частности, предписывалось содержать «не свозимые на берег орудия» в 1-й и 4-й ротах десантных батальонов. Вооружение используемых во время высадки паровых катеров должно было состоять из 37-мм револьверных пушек Гочкиса (2 чел. прислуги). Сам «ордер» высадки десанта состоял (начиная с правого фланга) из: паровых катеров 1-й и 2-й роты, 2 баркасов с пушками Барановского 1-й роты, 3 шлюпок с десантом 1-й роты, гребных шлюпок с десантом 2-й роты, «баркасов» с пушками Барановского 2-й и 3-й рот, гребных шлюпок с десантом 3-й и 4-й рот, 2 баркасов 4-й роты с пушками Барановского и паровых катеров 3-й и 4-й рот с пушками Гочкиса.

При движении десантных сил берег фронтально обстреливается всей артиллерией. При уничтожении или ослаблении береговых сил противника звучит сигнал «атака», и шлюпки с десантом при поддержке артиллерии с флангов стремительно двигаются к берегу.

При высадке десант берет с собой только боеприпасы и ружья, все остальное в шлюпках: десантные тележки в это время не выгружаются. После высадки первого броска к берегу устремляются баркасы с десантными частями второй волны, которые также закрепляют свои позиции, а баркасы поддерживают наступающих артиллерийским огнем. По мере занятия береговой линии десантом в дело должны были вступить пушки Гочкиса, а затем и Барановского. При этом на берег свозят различные припасы и продовольствие, туда же доставляется обоз.

6 июля 1889 г. была произведена высадка десантной группировки на балтийском побережье в районе Ревеля. В соответствии с докладом вице-адмирала Копытова операция прошла благополучно, согласно скорректированным положениям инструкции. После высадки десант рассыпался в стрелковые цепи и, выдвинув артиллерию, развернул наступление, по завершении которого двинулся берегом на Ревель.

Относительно второй половины XIX — начала XX вв. можно констатировать, что если отдельные части морской пехоты и не были учреждены, то морская администрация, что называется, созревала для этого.

Образованная в 1857 г. Офицерская стрелковая школа и учрежденные при ней в 1860 г. Морская стрелковая рота (с 1884 г. Морская учебно-стрелковая команда) и в 1863 г. Учебный пехотный батальон (в состав которого в 1864 г. эта рота и вошла) являли собой центры подготовки потенциальных морских пехотинцев. Для обучения «пехотным» наукам будущих инструкторов для флотских экипажей туда старались не брать корабельных специалистов-минеров, артиллеристов, машинистов и пр. По мнению адмирала Лихачева, в условиях возрастающей роли техники в морском деле ведущую роль должна играть специальная подготовка экипажей, а никак не строевая. Адмирал считал, что времена универсальности моряка — пехотинца, десантника прошли и обучение обращению с личным оружием и есть тот минимум, который вполне достаточен для настоящего знатока флотского дела. Что же касается потенциальных морпехов, не специалистов, то их и надо направлять в соответствующие учебные центры. Программа обучения в них со временем стала более емкой, она включала уже и «десантное дело», и стрельбу из скорострельных пушек — помимо традиционных строевых занятий, фехтования и обращения с огнестрельным оружием.

В то время как на флотах передовых морских стран существовали самостоятельные части и соединения морской пехоты, в России еще долго надеялись на пехотную и десантную подготовку морских экипажей. Официально речь о морской пехоте завели в 1915 г. По крайней мере, тогда было составлено «Положение о морской пехоте», которое содержало ряд статей, заставивших вспомнить прошлое, а именно портовые команды и адмиралтейские батальоны XVIII в.