Вирус Тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла ] - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 143

Никита не стал дожидаться продолжения дуэли. Спрыгнув с плеча Яросвета, он превратился в такого же богатыря и нанес упреждающий удар: клинок Финиста удлинился на полтора километра и нашел обладателя шиххиртха, прежде чем тот успел выстрелить еще раз. Заххак, такой же триглав, как и все хаббардианцы, во мгновение ока был разрублен на три одинаковые — но безрукие и одноногие — фигуры, так и не поняв, наверное, в чем дело. Покалеченные подчиненные с тихим воем метнулись к темпоралу, в том числе и «чекисты» с хабубом, не решившиеся пустить его в ход еще раз.

Маги и остолбеневший Такэда молча смотрели на их бегство, пока восемь черных дьяволов не скрылись в медвежьей норе. Потом все трое с тем же чувством оглядели поле боя.

Местность в точке взрыва стрел шиххиртха заметно понизилась, приобрела вид карстового обнажения, усеянная шрамами, рытвинами, ямами и дырами. Лес на площади в двадцать квадратных километров исчез. Воды близкого болота начали просачиваться в низину и заполнять рытвины.

— Бедная Глая, — произнес наконец Такэда, вспомнив лимнаду, нимфу болота, встреченную ими в начале пути. Хотел продолжить, но Яросвет тихонько прижал его пальцем к плечу. Потому что не все еще кончилось.

Земля качнулась. Откуда-то донесся удар грома, за ним последовали еще два беззвучных толчка воздуха, и в километре от неподвижно стоящих магов возник страшный всадник на еще более страшном коне, в котором люди сразу узнали жругра. Всадником же был Великий игва Даймон. Собственной или почти собственной персоной.

— Браво, коллеги! — раздался в головах у каждого учтиво-бесстрастный голос. — Кажется, я пришел вовремя.

Никита с любопытством, хотя и не без дрожи, глядел на существо, способное жить сразу во многих Мирах Веера, дробиться на миллионы «проекций» — дублей, проникать в микромир — до скоплений галактик. Если жругр был, по сути, машиной для перемещения в слоях-хронах Веера, а также боевой машиной с признаками живого существа и зримо материален, имел сложную, хотя и вызывающую тошноту форму, то игва Даймон на человеческий взгляд не имел определенной формы или имел сразу множество форм, переходящих одна в другую, дробящихся и пересекающихся. И лишь в пси-диапазоне, в поле магического видения, он казался Никите угрюмо-равнодушным — не существом — воплощением интеллекта вселенского масштаба, вызывающего ощущение обреченности и властной, всеуничтожающей силы.

Яросвет шагнул вперед. Доспехи на нем метнули яркие блики, словно солнечные зайчики, но «зайчики» материальные: сорвавшись с брони, они зашипели в воде, пустив струйки пара.

— Ошибаешься, Даймон, ты опоздал. Твое появление уже ничего не решает.

Пси-волна донесла смех Великого игвы и образ веселящегося клоуна, претерпевшего быструю трансформацию: плачущий клоун, обезьяна, лемур, мышь, лягушка, капля слизи.

— Вы, конечно, не слабые мальчики, но не настолько, чтобы бросить вызов Великим игвам.

Воздух вокруг магов как бы уплотнился, упруго сдавил их со всех сторон, лишая возможности двигаться, и как Никита ни старался, поднять меч и направить его в сторону всадника не мог. Сила, спеленавшая их, не была физическим полем — Даймон сдвинул время. Ни Сухов, ни Яросвет подобным оружием не владели. И когда Такэда готов был заплакать от бессилия — он стоял зажатым так же, как и друзья, и без диморфанта давно бы погиб, — на помощь магам пришел их таинственный ассистент, спасший их от вертолета.

Гигантская рогатая птица спикировала вдруг на жругра со всадником на спине, преодолев все его защитные всплески и нейтрализовав попытки капсулирования противника в коконе иного времени. Удар крылом был страшен: Даймон вылетел из седла, как обычный кавалерист от удара дубиной, и на мгновение выпал в материальность, то есть распался на множество переплетенных между собой существ числом до сотни тысяч! Второй удар крылом отбросил жругра, готового защитить своего хозяина, от этого места на километр.

Никита с облегчением понял, что может двигаться.

Птица сделала круг над их головами и, нырнув вниз, опустилась рядом уже в человеческом облике.

— Уэтль! — воскликнул Сухов с недоверием и радостью.

Это был Уэ-Уэтеотль. Ростом с них, но полуголый, в юбочке из травы, с убором из перьев на голове, с мечом в руке, загорелый, невозмутимый, уверенный в себе.

В другой ситуации Такэда посмеялся бы: «Надо же, три богатыря — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович!» — но сейчас ему было не до смеха. Несмотря на изолирующие свойства диморфанта, ему досталось крепко, да и не защищал диморфант от «качания» основ материи.

Никита от избытка чувств хлопнул по плечу индейского мага, однако Даймон был слишком серьезным противником, чтобы расслабляться во время боя. С шипением, в котором слышались угроза и мощь, меч Сухова пронзил воздух и завис над Великим игвой, готовый нанести удар. Роение фигур в призрачном облаке Даймона прекратилось, игва замер, просчитывая вероятность удачного исхода боя с троицей магов, и все-таки решил показать всю свою силу. Он растекся по земле слоем белого пламени площадью в несколько километров, попытался заключить магов в кольцо, но это ему не удалось, мечи Яросвета и Уэ-Уэтеотля отсекли языки пламени, стягивающиеся в кольцо, а меч Никиты сначала остановил поток огня к жругру, а потом разрубил уже готового прыгнуть монстра.

Тогда демономаг превратился в сотню гигантов, бросившихся на трех богатырей со всех сторон. Однако и это не помогло, мечи магов уничтожили половину войска двойников в первые же мгновения атаки. Даймон заметался по полю, подняв настоящий ураган, довершая вывал леса на многие километры вокруг. В воздух поднялась огромная туча земли, грязи и воды, так что стало темно. А когда мечи магов нашли игву и в этой грохочущей туче, он развернул мерность пространства. Весь гигантский объем битвы в полсотни кубических километров превратился в сросток кристаллов, вернее, в гору «мыльной пены», каждый пузырек которой представлял собой область пространства с отличающимися от соседних свойствами. И в каждом Великий игва присутствовал не в виде живого существа, а в виде закона! Причем закон этот зависел только от воли многомерного объекта, коим был и оставался Даймон, обладающий сетью неинтеллектуальных связей. Убить его в этой ситуации, не повредив пространственного пузырька-объема, а значит, и того, кто пытается это сделать, было невозможно.

Никита, отключенный от эйдоса, неискушенный в контактах с многомерными образованиями, остановился в нерешительности, но Уэ-Уэтеотль был опытнее и владел многомерным преобразованием в такой же степени, как и Великий игва.

«Гора пены», каждый пузырек которой извне имел буквально двухсантиметровый диаметр, а изнутри казался бесконечным, стала «проваливаться» в себя, схлопываться, таять, пока не остался один пузырек, лопнувший с тихим треском, от которого, тем не менее, содрогнулась планета. Вся четверка сражающихся оказалась снова на земле Мировой Язвы лицом к лицу.

Даймон, ограниченный с трех сторон вращением мечей Яросвета, Уэтля и Никиты, принял облик старика с посохом, чем-то похожего на Праселка-Дуггура. Сгорбился, опираясь на посох, глядя на Сухова-мага с неопределенной миной. Земля перестала шататься, ураган стих, туча земли и пыли осела, и в наступившей тишине раздался скрипучий голос Великого игвы: