Врата Птолемея - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Страуд cтр.№ 6

— Ну да, приглашение я уже получил! Просто не верится, Пайпер: нам грозит поражение в войне, империя балансирует на краю гибели — а наш премьер-министр только и думает, что о пьесах и вечеринках! Ладно. Положите это к документам. Я возьму её с собой. Плакаты вроде бы неплохие. — Он вернул ей бумаги. — Быть может, недостаточно броские и лаконичные…

Он немного поразмыслил и кивнул.

— У вас есть ручка? Попробуйте «За свободу и британский образ мыслей!». Это ничего не значит, но звучит внушительно.

Госпожа Пайпер поразмыслила.

— Мне это кажется достаточно глубокомысленным, сэр.

— Великолепно. Значит, простолюдины это сожрут.

Он встал, промокнул губы салфеткой и бросил её на поднос.

— Ладно, думаю, теперь стоит взглянуть, как там управились демоны. Нет-нет, Пайпер, только после вас.

Если госпожа Пайпер относилась к своему шефу с обожанием и восхищением, то в этом она была далеко не одинока среди дам избранного круга. Джон Мэндрейк был привлекательным молодым человеком, и к тому же его окутывал аромат власти, сладкий и опьяняющий, точно запах жимолости летним вечером. Джон Мэндрейк был среднего роста, лёгкого сложения, и действовал он стремительно и уверенно. Его бледное, узкое лицо представляло собой интригующую загадку: крайняя молодость — ему было пока всего семнадцать, — в сочетании с опытом и авторитетностью. Глаза у него были тёмные, живые и серьёзные, а лоб избороздили преждевременные морщины.

Его уверенность в собственном интеллекте, которая некогда опасно опережала его опыт и навыки, теперь поддерживалась умением держать себя в обществе. С равными и низшими он был неизменно любезен и обаятелен, хотя держался несколько отстраненно, как бы поглощенный некой душевной меланхолией. В сравнении с грубыми вкусами и эксцентричными выходками его коллег министров эта сдержанная отрешенность выглядела элегантной, что придавало Мэндрейку лишней таинственности.

Свои чёрные волосы Мэндрейк стриг коротко, на военный манер — это новшество он ввел сознательно, в знак уважения к тем, кто сейчас воюет в Америке. Этот жест принёс успех: шпионы доносили, что среди простолюдинов он остается наиболее популярным волшебником. Поэтому многие подражали ему в прическе, и его тёмные костюмы тоже ненадолго, но вошли в моду. Галстуками он себя более не утруждал: воротничок его рубашки оставался небрежно расстегнутым.

Соперники считали мистера Мэндрейка необычайно одаренным — более того, опасно одаренным. Когда его назначили министром информации, они отреагировали соответственно. Однако все покушения были успешно отражены: посланные джинны не возвращались, ловушки срабатывали на тех, кто их ставил, узы рвались и усыхали. Под конец утомленный этим Мэндрейк официально бросил вызов всем своим тайным врагам, предлагая сразиться с ним в магическом поединке. На вызов никто не откликнулся, и авторитет Мэндрейка поднялся ещё выше.

Жил Мэндрейк в элегантном доме в стиле времен короля Георга, стоящем среди других таких же домов. Окна Мэндрейка выходили на просторную, славную площадь. Дом стоял в полумиле от Уайтхолла и достаточно далеко от реки, чтобы летом её вонь сюда не доносилась. Площадь представляла собой небольшой сквер, засаженный буками, с тенистыми аллеями и зелёным газоном в центре. Место было тихое и малолюдное, хотя и не сказать, чтобы малоохраняемое. Днём площадь патрулировали полицейские в серой форме, а после наступления темноты с дерева на дерево бесшумно перелетали демоны в облике сов и козодоев.

Такие меры безопасности принимались из-за обитателей домов, стоящих вокруг площади. Тут жили несколько наиболее могущественных волшебников Лондона. На южной стороне, в кремовом доме с фасадом, украшенным фальшивыми колоннами и пышнотелыми кариатидами, жил мистер Коллинз, министр внутренних дел, недавно назначенный на эту должность. К северо-западу простиралась великолепная усадьба министра обороны, мистера Мортенсена, с золотым куполом, сверкающим над крышей.

Резиденция Джона Мэндрейка выглядела менее внушительно. Узкое четырехэтажное здание, выкрашенное в лютиково-жёлтый цвет, с белой мраморной лестницей, ведущей к дверям. Высокие окна снабжены белыми ставнями. Комнаты обставлены скупо, стены оклеены обоями с тонким узором, на полах — персидские ковры. Министр не афишировал свой высокий статус: в парадных комнатах было выставлено не так уж много драгоценных безделушек, и за домом присматривали всего двое слуг-людей. Ночевал министр на третьем этаже, в простой комнате с белеными стенами, примыкающей к библиотеке. Это были его личные покои, куда никому доступа не было.

Этажом ниже находился кабинет мистера Мэндрейка. От прочих комнат он был отделен пустым и гулким коридором со стенами, обшитыми панелями мореного дерева. Здесь мистер Мэндрейк выполнял большую часть повседневной работы.

Великий волшебник шагал по коридору, дожевывая остатки тоста. Госпожа Пайпер семенила следом. Коридор упирался в прочную бронзовую дверь, в центре которой красовалась литая бронзовая маска, уродства непревзойденного. Выпуклый лоб как будто стекал на глаза, подбородок и нос торчали вперёд, точно щипцы для орехов. Волшебник остановился и воззрился на маску с глубоким неодобрением.

— Я, кажется, говорил тебе, чтобы ты прекратил так делать! — бросил он.

Тонкогубый рот раскрылся, выпирающие нос и подбородок негодующе щёлкнули друг о друга.

— Чего делать-то?

— Принимать столь отвратительный облик. Я только что позавтракал.

Кусок лба приподнялся, и наружу с чавкающим звуком выкатился глаз. Похоже, никакой вины рожа за собой не чувствовала.

— Ну извини, дружище, — сказала рожа. — Такая у меня работа.

— Твоя работа — уничтожить любого, кто попытается войти в мой кабинет без разрешения. Не более и не менее.

Страж призадумался.

— И то верно. Но я стремлюсь предотвратить проникновение незваных гостей! С моей точки зрения предотвращение преступления полезнее, чем кара.

Мистер Мэндрейк пренебрежительно фыркнул.

— Ладно бы незваных гостей, но ты можешь до смерти напугать госпожу Пайпер!

Рожа покачалась из стороны в сторону, отчего нос угрожающе затрясся.

— Отнюдь. Когда она приходит одна, я умеряю своё уродство. Наиболее жуткий облик я являю тем, в ком вижу уродство моральное.

— Но ты только что явил его мне!

— Ну и где же тут противоречие?

Мэндрейк тяжело вздохнул, провел рукой по глазам и сделал повелительный жест. Рожа ушла в металл, сделавшись чуть заметным узором; дверь распахнулась. Великий волшебник расправил плечи и вошёл в кабинет, пропустив вперёд госпожу Пайпер.

Комната была практичная: высокая, просторная, выкрашенная белой краской и освещённая двумя окнами, которые выходили на площадь. Никаких излишеств. В то утро солнце скрывалось за плотными облаками, а потому Мэндрейк, войдя, включил верхний свет. Одна из стен целиком была занята книжными шкафами, напротив же не было ничего, кроме гигантской доски, увешанной записками и диаграммами. Деревянный пол был гладкий и тёмный. На нём были начертаны пять кругов, в каждый было вписано по пентаклю, а каждый пентакль был снабжен собственными рунами, свечами и горшочками с благовониями. Четыре пентакля — стандартного размера, но пятый, ближе всех к окну, — значительно больше: внутри его стояли обычный письменный стол, шкаф с папками и несколько кресел. Главный круг был соединен с меньшими тщательно вычерченными линиями и рунными рядами. Мэндрейк с госпожой Пайпер вошли в большой круг и сели за стол, разложив перед собой бумаги.