Реликт. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 25

Перейти магическую границу «перевертывания» они так и не смогли. Радио— и телезапросы оставались без ответа, словно вязли в стометровом слое прозрачного по меркам Тартара воздуха. Теперь и парение земного звездолета в сотне метров от почвы не удивляло, хотя порой Грехов механически задавал себе вопрос: каким способом можно поддерживать на весу миллион тонн без ощутимых затрат энергии?..

Светило склонилось к горизонту, наступил тот вечерний час, когда лучи его скользят параллельно земле, воздух кажется заполненным алым туманом, а все предметы в нем — невесомыми. Небо потемнело, приобрело сходство с малахитовым куполом, который время от времени перечеркивали снующие в разных направлениях паутины.

Они решили ждать ночи у корабля, чтобы сообщить на Станцию о положении дел. Предпринимать что-либо без решения научного совета остерегались, ибо, как выразился Молчанов, «это чревато последствиями, в результате которых мы не сможем наблюдать собственные похороны».

Сташевский настоял, чтобы они поужинали.

— Желудок есть устройство, — объявил Диего Вирт, — предназначенное для постоянного напоминания человеку о бренности его тела.

— Существования, — уточнил Грехов.

— Тела.

— Существования.

— Ну хорошо, существования. Какое это имеет значение? Хихикайте, если больше ничего не умеете, как сказал мудрец.

— Так его, — одобрительно заметил Сташевский, собирая посуду. Грехов с Диего еще немного поупражнялись в острословии и, так, как делать было совершенно нечего, начали пытать Молчанова вопросами. Отвечал коммуникатор довольно охотно, и за какой-то час Грехов узнал о Тартаре немало нового, с удивлением обнаружив, что и Сташевский с одинаковым вниманием слушает рассказ. Молчанов говорил о первых планомерных экспедициях на поверхность планеты, о том, как многие вездеходы и летательные аппараты землян пропадали без вести и некоторые из них находили потом в космосе, за пределами атмосферы Тартара, будто вынутыми из-под пресса — так они были разбиты и изуродованы. О том, как взрывались некоторые десантные корабли, успевая, как правило, передать, что встретились с роем любопытников. О том, как люди стали осторожнее, перестали отправлять экспедиции на летающих машинах, потом и вовсе перестали выходить из кораблей, посылая одни автоматы. Но и автоматы исчезали. Планета казалась населенной настолько агрессивными обитателями, что вмешался спецотдел УАСС и вообще, запретил посадки на планету. Ученые вынуждены были довольствоваться только зондами-автоматами и наблюдениями с безопасных орбит: ни паутины, ни любопытники, ни пластуны и так называемые серые призраки никогда не выходили за пределы ионосферы Тартара, за исключением тех случаев, когда паутины выбрасывали в космос энергетические шары — закапсулированные ядерные взрывы.

Но и без прямого общения людей с поверхностью планеты было открыто столько поразительных явлений, что на исследования их не хватало специалистов…

— Масконы, — кивнул Сташевский, — залежи трансуранов…

— Черные извержения, — добавил Диего.

— Всего же перечислишь, — продолжал Молчанов, просветительский порыв которого иссякал. — Много заманчивых находок, из-за которых контакт с аборигенами более чем желателен, но… вы видите ситуацию. Самый мощный из кораблей разведфлота закапсулирован кем-то или чем-то, а мы тычемся, как слепые котята… И боюсь, так и не узнаем истины. Что?

— Узнаем, — пробормотал Сташевский и включил канал связи. Ночь уже вступила в свои права. Город и паутины расцветились призрачной иллюминацией, напоминающей земные северные сияния, и лишь граненый цилиндр корабля, на треть погруженный в белое облако тумана, казался абсолютно черным. Грехова подмывало спросить Молчанова, знает ли он, где сейчас Грант, командир спасшего его звездолета? Как он к нему относится? Почему вернулся к Тартару, планете, отнявшей у него многих друзей? Как получилось, что из экипажей двух кораблей, встретившихся на планете, в живых осталось только четверо? Но спросить так и не решился. В это время ориентаст нащупал Станцию, и видеом связи открыл им вход на командный пункт спутника.

Надо было видеть, какой радостью озарились там озабоченные лица людей. В зале Станции были Кротас и Левада, и Полина, и еще много неизвестных Грехову молодых людей, явно не относящихся к работникам нужной в данный момент специальности.

Видеом часто перекрывался волнами помех, это мешали паутины, а один раз пролетел любопытник, тащивший за собой хвост радиоактивного газа и пыли, в результате чего прием вообще стал невозможен и пришлось переезжать на другое место, подальше от Города и паутин. После того, как они сообщили на Станцию всю информацию, какой располагали, там некоторое время совещались, и, наконец, Кротас, более нервный, чем обычно — у него подергивалась щека, которую он все время растирал, стесняясь, — сказал глуховатым голосом:

— Вам, наверное, придется суток на двое задержаться на поверхности. Примерно в двенадцать ночи мы постараемся посадить в ваш квадрат глубинный зонд-автомат… — Кротас выслушал подсказку и продолжал, — в него вы положите анализатор Т-поля, физики придают ему большое значение, добавите машинный инфор и кристаллы записей приборов. Ну, а через двое-трое суток мы попробуем вытащить вас по каналу гравиподъемника, если ничего не случится… Минуту… с вами хочет поговорить заместитель Высшего координационного совета, — грустный Кротас уплыл из видеома, и на его месте появился Левада.

— Ну, как вы там? — спросил он сдержанно. — Паутины донимают? Мы начали монтаж гравиподъемника, лифтовая система должна быть безопаснее. Как только закончим, это максимум двое суток, пошлем к вам специалистов, поможете им разобраться с кораблем. И пожалуйста… — он с каким-то особенным вниманием ощупал их взглядом, — постарайтесь больше не вмешиваться в чужое… движение, обдумывайте каждый шаг и будьте подальше от всего этого — Городов, паутин и прочего. Вы меня поняли?

— Хорошо, — произнес Сташевский. — Тут возникла такая мысль: по каким-то причинам люди покинули корабль, а наблюдатели на Станции этого просто не заметили.

Левада отвернулся от видеома, снова понеслись голоса совещающихся, но сидящим в танке была видна лишь спина члена земного правительства. Наконец он обернулся и нашел Сташевского глазами.

— Вы вольны поступать так, как требует обстановка, но в пределах разумного. Я сомневаюсь, чтобы опытные специалисты могли выйти без защитных средств, а любой аппарат наблюдатели заметили бы. Вашу машину, кстати, мы тоже видим. Так что если связи долго не будет — помигайте прожектором, мы будем знать, что вы… э-э, что у вас все в порядке.

Видеом мигнул, свернулся в белое облачко и угас.

— А теперь — спать! — коротко приказал Сташевский, выключил аппаратуру и устало поглядел на каждого. — Дежурить будем по очереди. Первым я, потом вы, Эвальд, потом Диего…

Танк отвели от корабля и от Города с таким расчетом, чтобы был виден и тот, и другой, включили максимальную защиту и впервые за двое суток пошли в отсек отдыха. Сташевский остался в кабине готовить материалы и аппаратуру к приему автоматического зонда. Впереди была целая ночь, и он не торопился.