Реликт. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 122

Понаблюдав за парой инопланетных животных в бинокли и разглядев их чудовищные морды: скалогрыэ представляет собой двадцатиметровую круглую «трубу» в ромбовидной зеркальной броне, а голова у него — жуткий нарост в форме сросшихся слоновых хоботов, каких-то грибообразных выступов, воронок и рогов, причем она светится даже днем, — Ратибор и Анастасия отыскали бункер управления сектором с небольшой исследовательской лабораторией, которой заведовал доктор экзобиологии Герман Лабовиц.

К удивлению Насти, но не Ратибора, хозяин лаборатории уже работал, несмотря на ранний час. Был он высок, гибок, смуглолиц и черноволос, скуп в движениях, в карих глазах стыла усмешка.

— Ранние гости — к теплому лету, — пошутил он, не удивляясь, радушным жестом приглашая гостей сесть в удобные кресла у прозрачной стены комнаты, сквозь которую открывался потрясающе красивый вид на каньон Утла-Донга. — Визит опера «Шторма» для меня честь. — Он уселся напротив, обхватив колено длинными сильными пальцами. — Чем же заинтересовала безопасников моя скромная персона?

— Так уж и скромная, — усмехнулся Ратибор, не отвечая на вопросительный взгляд спутницы. — Настя, скажите, пожалуйста, кем был Герман Лабовиц, родившийся двадцать второго мая две тысячи сто сорок восьмого года в Копенгагене?

— Охотоведом на Быстрой, второй планете дельты Орфея,ответила Анастасия, не задумываясь.

— А где он сейчас?

— Похоронен на Земле, на рододе, в две тысячи сто восемьдесят шестом году.

— Ну, а кто же тогда вы? — Ратибор, прищурясь, оглядел сидевшего перед ним Лабовица. — «Дельфийский оракул»?

— Догадался? — На лице хозяина лаборатории не отразилось ни капли смущения, ни тени удивления или угрозы. — Молодец, опер. Не тяжела «шапка Мономаха»? — Он кивнул на клипс антенны пси-рации в ухе Ратибора.

— Вы не ответили на вопрос.

— Отвечу. — Лабовиц вздохнул. — Я — Герман Лабовиц. И меня действительно едва не похоронили в Копенгагене в ноябре сто восемьдесят шестого. Но отсутствие дыхания и остановка сердца — не есть факт смерти. Врачи, констатировавшие смерть, не учли, что я побывал в объятиях сверхоборотня. Я очнулся буквально за несколько минут до кремации. А в памяти компьютера колумбария остался «факт» моей смерти. С вашего разрешения я продолжу, чтобы не было лишних вопросов? Похоронив родных, жену, детей — всех пришлось пережить — я улетел с экспедицией Лема и пробыл на других мирах в общей сложности сорок лет. Потом прилетел и обосновался здесь. Точка.

— Значит, я прав, и вы экзосенс?

— Совершенно справедливо. — Лабовиц вежливо улыбнулся.Как и Ли Грехов, и кое-кто еще из той команды, что принимала роды Конструктора на Марсе.

— Зачем вы звонили мне? Хотели пошутить? Или посмеяться?

— Ни боже мой! Просто хотел убедиться, хватит ли тебе пороху взяться за это дело и довести до конца — встретить Конструктора.

— Вы убеждены, что БВ — именно Конструктор?

— Большой Выстрел — это еще не Конструктор, это его взгляд, если говорить образно. Ты мне симпатичен, опер, поэтому скажу тебе то, что не сказал бы другому. Ты не справишься со «Штормом», если не станешь таким же, как твой начальник Железовский. К счастью, как говорят спортсмены, и разбудить твой резерв может только один человек. Вот Настя знает. — Лабовиц кивнул на Демидову.

— Вы знакомы? — Ратибор посмотрел на девушку.

— Нет, — повела плечом та. — Но ты же сам сказал, что он экзосенс.

— Понятно. Последний вопрос. Вы знали Эрнеста Гиро?

Лабовиц кивнул.

— Пограничник из команды крейсера «Сташевский». Он погиб в тот же день и час, что и я.

— Есть сведения, что он жив.

Лабовиц слегка нахмурился, покачал головой.

— Насколько я помню, он был похищен сверхоборотнем, а оттуда не возвращаются.

— Конструктор вернул всех «съеденных» им, вернее — их информкопии, псевдолюдей, так сказать. Я грешным делом считал, что вы тоже из их числа.

— Поэтому и приготовил на всякий случай группу захвата?

Ратибор улыбнулся, скрывая смущение.

— У меня неограниченные полномочия, и я должен был предусмотреть все. Извините. Как вы думаете, зачем Конструктору понадобилось возвращать псевдолюдей на Землю? В качестве жеста доброй воли, мол, я не желаю вам зла? Или за этим стоит какой-то расчет, тонкий замысел?

— Ты меня озадачил. — Лабовиц задумался. — Дай мне время поразмыслить. Возможны варианты. Хотя ты, как опер «Шторма», должен приготовиться к худшему из этих вариантов. — Экзобиолог встал. — Удачи тебе, мастер.

Ратибор, не колеблясь, пожал протянутую ладонь.

Уже когда они выходили из помещения, Лабовиц сказал им в спину:

— Учти еще одно обстоятельство, мастер: здесь у нас на территории заповедника законсервирован морг «серых людей».

Ратибор едва не споткнулся, останавливаясь, оглянулся.

— Не понял! Разве их не?.. Аристарх сказал, что небольшая их группа осталась в лаборатории ИВКа, остальные умерли.

— Дело в том, что слово «смерть» к «серым людям» неприменимо. В них выключены все программы, вот и все, но в таком состоянии они могут находиться неограниченно долго. Это клан существ-чистильщиков, прошедших эволюцию приспособления к утилизации любого рода отходов, и он может быть включен дистанционно и в любое время. Не людьми. Мы, к сожалению, ключа к их включению не нашли. Говорю это, как специалист. Я занимался ими… вместе с другими экзобиологами и медиками года три, но…— Лабовиц развел руками. — Их оставили для будущих поколений ученых.

— Спасибо, — сказал Ратибор, — я учту.

Весь их разговор слышал и Умник, поэтому, выйдя из бункера управления, Ратибор сказал только одно слово: проверить,остальное было заботой оперативной обоймы.

— Я боюсь, — проговорила Анастасия, когда они подходили к залу метро заповедника; глаза ее блестели, словно она собиралась заплакать. — Над нами сгущаются тучи, и неизвестно, откуда ждать опасность, и каков ее облик, и как помочь тебе, если ты отказываешься от помощи…

Ратибор насупился. Он до сих пор не знал взаимо-. отношений Анастасии и Грехова, и это злило его и сбивало с естественного тона.

Внезапно пошел слепой дождь: солнце сияло вовсю, на небе всего одно облачко, — и дождь! Даже ливень!

Они было побежали, как и другие пассажиры метро, застигнутые врасплох и пытавшиеся найти прибежище кто где, но на Ратиборе был непромокаемый кокос, а Настя не боялась промокнуть, и дальнейший путь они проделали неторопливым шагом, не обращая внимания на веселые возгласы пробегавших мимо парней.