Он уперся лбом в холодильник, ощущая, что словно внутри черепа гудит электрический мотор, а секунду спустя отошел в сторону, кивая сам себе. По-прежнему зажимая трубку в ладони, он быстро набрал номер, чувствуя, как учащается его пульс при звуках гудков на том конце линии. Потом посмотрел в окно над мойкой: там была непроглядная тьма. Вероятно, луна спряталась за облака или за деревья. Так или иначе, то была не обычная чернота ночи: казалось, тьма целиком поглотила дом.
– Алло? - ответил голос на другом конце провода.
– Тедди, привет!
– Майки! Эй, приятель, наконец-то ты проявился. Я оставил тебе кучу сообщений. Где пропадал? Тебе уже лучше? Проветриваешь мозги?
Один только звук дружеского голоса успокоил Майкла. Тедди неожиданно сделался индикатором психического здоровья друга Майкла увлекал за собой поток бед, невыносимых страданий и ужасных потерь. Вот если бы Тедди смог бросить ему спасительную веревку…
– Слушай, Тед. Мне нужна твоя помощь. Речь идет о… Джилли. У нас большие неприятности.
Когда Тедди Полито заговорил снова, в его тоне не осталось ни намека на шутливость.
– Рассказывай, Майкл. Скажи, как тебе помочь.
По дороге в Эймсбери Майкл не стал включать приемник. Ему хотелось тишины. Сердце сильно колотилось в груди; его грозное стаккато излишне быстро толкало Майкла вперед. Свет от фар встречных автомобилей освещал салон машины золотистым сиянием, придавая всему нереальный вид. Майкл понятия не имел, что именно скажет, оказавшись в доме Барнсов. Придется ли ему вмешаться в чужую жизнь со своими проблемами? Тот Майкл, каким он всегда был, поеживался при одной мысли о вторжении в чью-то жизнь, однако эта часть его души все более вытравливалась. Оставалась сердцевина - важно все, что касается жизни Джиллиан.
Он сделает что угодно, чтобы ее защитить - любой ценой. Если для этого потребуется посреди ночи вломиться в чужой дом - значит, так тому и быть. Он чувствовал, что очень близок к разгадке этой тайны, что ответы на все вопросы маячат где-то на краю сознания - подобно тому, как потерявшаяся девочка постоянно вырисовывается в поле его периферийного зрения.
И он найдет эти ответы. Скоро.
Старая Двенадцатая дорога вела прямо в сердце Эймсбери. Ориентируясь по карте, Майкл проехал по нескольким длинным петляющим улицам, миновал сетку дорожек - все это входило в разросшийся поселок двадцатилетней давности. Он замедлил ход, чтобы рассмотреть номера домов. Дом Барнсов стоял немного в стороне, на возвышении - длинное одноэтажное строение с подъездной дорожкой, ведущей прямо в толщу холма, где был устроен гараж. За огороженным каменной стеной участком виднелся один только лес. Глядя на деревья, Майкл испытал дрожь. Они напомнили ему о поисках Лесной дороги.
Въехав на подъездную аллею, он вылез из машины и пошел вверх по дорожке. Шум мотора и хлопанье дверцы машины привлекли внимание обитателей дома - над дверью зажегся фонарь, отбрасывая на крыльцо конус света. Не успел Майкл нажать на кнопку звонка, как услыхал лязг отодвигаемого засова. Распахнулась дверь, и в проеме показался мужчина тридцати с небольшим лет, босой, в истрепанных джинсах и футболке с надписью «Ред Соке»
[14]
. Все же выглядел он довольно опрятно, возможно, из-за того, что русые волосы были аккуратно пострижены.
– А, это вы, - угрожающе спокойно произнес мужчина. - Вы мне звонили.
Майкл готовился к тому, что придется представляться, долго объяснять цель визита, даже умолять этого человека открыть дверь. А теперь его застали врасплох.
– Да. Послушайте, мне очень неудобно вторгаться в вашу жизнь. Клянусь вам, я не репортер или какой-то там маньяк. Просто мне… очень нужно поговорить с вашей матерью, мистер Барнс.
Варне, покорно вздохнув, прислонился к дверному косяку.
– Как вас зовут?
– Ах, да. Извините. Я должен был- Майкл протянул ему руку. - Майкл Дански.
Барнс не потрудился подать ему руки, продолжая изучать Майкла.
– Ну вот - вы здесь. Мне, наверное, следует вызвать полицию, но вы заставили меня думать о вещах, о которых думать не хочется. Ущерб уже нанесен. Так что даю вам полминуты, говорите то, что собирались сказать, и уходите.
Вопреки ожиданиям Майкла, спор не состоялся, и он запнулся.
– Я не совсем уверен, как… ладно, хорошо. - Помолчав, он продолжал: - Есть один дом. Я говорил о нем по телефону. Он стоит в стороне от Старой Двенадцатой дороги, вблизи Лесной дороги.
При этих словах Барнс вздрогнул. Майкл это заметил, но не стал торопить собеседника. Он понимал, что за этим что-то кроется, что парень растерялся во время телефонного разговора, потому что не хотел раскрывать то, что знает. Может быть, именно поэтому теперь слушал Майкла. Возможно, судьба матери и для него тайна, и он надеялся, что приехавший поможет ее разгадать.
– Вы и тогда были огорчены. А мне совсем не хочется вас огорчать, - продолжал Майкл. - Просто дело в том, что… меня этот дом интересует. И я думаю, что ваша мать знает о нем такое, чего не знает никто.
Варне издал короткий презрительный смешок.
– Бог мой, Дански, это никуда не годится. Вы беспокоите меня - когда? - в четверть девятого и не можете сказать ничего вразумительного. - Он мрачно взглянул на Майкла, - Я закрываю дверь. Прошу вас, оставьте мою мать в покое.
Он потянул дверь на себя. У Майкла перехватило дыхание, и он попытался ему помешать. Барнс оказался проворнее и сильнее, чем можно было предположить. Схватив Майкла за руку, он подтолкнул его наружу, выйдя вместе с ним на крыльцо.
– А ты шустрый, приятель. Тронь только мою дверь, и я действительно вызову полицию.
Майкл был в растерянности. Джиллиан не простила бы ему неудачи, и Сьюзен Барнс - тоже. Проблема состояла в том, как объяснить это ее сыну.
– Это, понимаете ли, еще связано с моей женой. Барнс нахмурился.
– Я не знаю вашу жену и не знаю вас. Ясно, что вы не знаете моей матери, иначе не приехали бы сюда справляться о ней. Итак, в последний раз…
Терпение Майкла было на исходе.
– Выслушайте меня. Просто… выслушайте, ладно? С моей женой что-то случилось. Я думаю, это связано с тем домом. Из вашего тона я понял, что с вашей матерью, возможно, тоже не все в порядке. Если это правда, тогда все это может иметь отношение к тому дому.
Они стояли у двери, в круге света от двух фонарей, а со всех сторон их обступала темнота. Варне чуть помедлил, еще более пристально вглядываясь в Майкла.
– Откуда вы узнали, что ее звали Скутер?
– Думаю, вы не поверите моему ответу на этот вопрос.
Его слова повисли в воздухе; проходили секунды. «Наверное, - думал Майкл, - Барнс считает, что случившееся с его матерью выходит за рамки привычного, и не знает, как с этим разобраться».