Между прошлым и будущим - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 19

Я кивнула.

– Конечно. А ты можешь называть меня Элеонор.

Она нахмурилась, и в глазах появилось еще более серьезное выражение.

– Вам не идет имя Элеонор.

– А как, по-твоему, должна выглядеть Элеонор?

Она пожала худенькими плечиками.

– Даже не знаю. Думаю, она должна быть повыше… Может быть, с вьющимися волосами. И она умеет хорошо играть в теннис. – Девочка нахмурилась, призывая на помощь свое воображение. – И по ночам ей никогда не снятся сны.

Джиджи отпустила мою руку и проскользнула в комнату. Я собиралась было спросить, что она имела в виду, но, войдя в комнату, остановилась, на время потеряв дар речи. Большая белая кровать с балдахином на четырех столбиках целиком занимала один из углов огромной комнаты. И кровать, и окна, и несколько мягких кресел, образующие уютный уголок для чтения, были покрыты воздушной розовой кружевной тканью, лежавшей причудливыми складками. Ярды розовых облаков свешивались со столбиков кровати, с карнизов в форме балетных туфелек. В центре комнаты на шнуре из того же материала была подвешена керамическая люстра в виде сказочного замка. Картина во всю стену напротив кровати, по-видимому, представляла сцену из «Щелкунчика». Рассмотрев ее поближе, я увидела, что девочка на сцене, изображенная там, точь-в-точь похожа на Джиджи.

– Мне очень нравится розовый цвет, – заявила она, нисколько не смущаясь.

Я заметила, что стены тоже были покрашены в бледный оттенок ее любимого цвета, и даже ковер был нежно-розовым. Я почему-то не выдержала и повернулась к маленькой девочке спиной – меня охватило странное чувство. Что это? Раздражение, зависть? Я не могла понять природу этих эмоций, но призналась себе, что это была комната, о которой я всегда мечтала в детстве и которую обещал мне отец, если ему удастся накопить денег, чтобы отправить меня в школу, и при этом еще немного останется. Это была комната, которую любящий отец сотворил для своей дочери. Такая могла быть и у меня, если бы судьба сложилась по-другому.

Я делала вид, что разглядываю изображение на стене, по-прежнему стоя спиной к Джиджи и пытаясь обуздать свои чувства. Мне отчаянно не хватало отца, и воспоминания о нем, вызванные пребыванием в этой комнате, отзывались острой болью, словно кто-то проводил лезвием ножа по моей коже.

– Тебе здесь нравится?

Я с усилием кивнула.

– Да… я тоже люблю розовый цвет, – с небольшой заминкой произнесла я. Мой взгляд упал на магнитную доску, висевшую на стене по соседству с картиной. На ней было несколько фотографий Джиджи в балетной пачке и в компании отца, а на одной она была рядом с красивой стройной женщиной с темными волосами, видимо, своей матерью. Тут до меня дошло, что я впервые в этом доме вижу что-то, связанное с личной жизнью хозяев. Насколько я могла судить по обстановке в холле, на первом этаже все было безупречно – никаких разбросанных тапочек, рюкзаков или открытых книг, создающих впечатление, что читавший их человек только что вышел. Складывалось такое ощущение, что душа этого дома была ограничена этой детской комнатой.

К краям магнитной доски были прикреплены аккуратно сложенные в несколько раз разноцветные шарфики с орнаментом в виде турецких огурцов, и среди них были, разумеется, несколько штук разных оттенков розового.

– Это моя коллекция, – раздался голос девочки у моего локтя, и я вздрогнула от неожиданности. Я не слышала, как она подошла.

– Я их больше не ношу, но они такие красивые, поэтому и храню.

Я посмотрела вниз, на нее, чувствуя, что что-то упускаю.

– И вправду очень красивые. Какой из них твой любимый?

Маленький пальчик с ногтем, покрытым облупившимся светло-розовым лаком, указал на платок цвета фуксии.

– Вот этот, – уверенно сказала она, открепила его от доски и вручила мне, чтобы я смогла рассмотреть его получше.

– Мама сказала, что надо носить разные цвета, но я всегда возвращаюсь к розовому. Хотя и стараюсь носить другие. На прошлой неделе я надела зеленые колготки с розовым балетным костюмом. Но мама сказала, что это не сочетается, так как колготки были в розовый горошек. Манера одеваться так же отражает наш внутренний мир, как и танец.

Я почувствовала, что не могу удержаться от улыбки. Эта девочка не могла не вызывать симпатию. Она еще совсем ребенок, но суждения ее были неожиданно глубокими, а манера держаться и выражение лица – такими серьезными, что можно было подумать, что она намного старше своих лет.

Глядя ей в лицо, я спросила:

– Неужели ты сама до этого додумалась?

Ее лицо осветила озорная улыбка.

– Да нет. Мадам ЛеФлер сказала это первой. Но я уверена, что думала об этом еще до того, как она произнесла это вслух.

Я невольно рассмеялась.

– Вот в этом я ничуть не сомневаюсь, Джиджи.

– Пора принимать витамины, Джиджи. Миссис МакКенна ждет тебя на кухне.

Финн в своем темном костюме на фоне дверного проема выглядел словно тень, и я понятия не имела, как долго он там уже стоял.

– Папочка! – Джиджи побежала к отцу, раскинув руки, и он поднял ее, поцеловал в лоб и снова опустил на пол.

– Очень рад, что вы познакомились. А теперь попрощайся с Элеонор и беги скорее вниз. Ты снова увидишься с ней в субботу, когда мы поедем на Эдисто.

Девочка почти степенно подошла ко мне и протянула ручку.

– Было очень приятно с вами познакомиться, мисс Элеонор. Буду с нетерпением ждать нашей встречи в субботу.

Несмотря на показную церемонность, глаза у нее весело блестели, словно она хотела мне намекнуть, что устраивает этот небольшой спектакль специально для отца.

Я пожала ее протянутую руку и улыбнулась в ответ.

– Я тоже рада была с тобой познакомиться, Женевьева, и с удовольствием увижусь снова в выходные.

Она расплылась в улыбке и вместо того, чтобы повернуться к отцу, стояла, вопросительно глядя на меня.

– А можно я буду называть тебя Элли? Ты больше похожа на Элли, чем на Элеонор, правда, папочка?

Я испугалась, что он услышал мой невольный вздох.

– Думаю, ты права, Горошинка.

Его спокойные глаза холодного серого цвета пристально смотрели на меня поверх головы дочери.

– Но пусть Элеонор сама решает, как тебе следует ее называть.

Элли. Никто не называл меня так с того момента, как отец попрощался со мной тем утром и навсегда исчез в море. И до настоящего времени я даже не понимала, как мне этого не хватает.

Я улыбнулась.

– Мне нравится, когда меня называют Элли. Если тебе нравится это имя, я не буду возражать.

Ее улыбка стала еще шире.

– Как здорово! Увидимся в субботу! – Девочка выскочила из комнаты и, махнув на прощание рукой, скрылась в коридоре.