Элайзабел Крэй и Темное Братство - читать онлайн книгу. Автор: Крис Вудинг cтр.№ 20

В следующую минуту она без сил рухнула в кресло и зажмурила глаза.

— О-ох, голова моя, — донеслось до слуха Таниэля и Кэтлин ее едва внятное бормотание.

Гостья прижала ладони к вискам. Золотистые волосы заструились между ее скрюченными пальцами. Дыхание ее мало-помалу становились все медленнее и ровнее… И вот она вздрогнула, хватая ртом воздух, резко выпрямилась, откинула голову назад и открыла глаза. Теперь это снова была Элайзабел.

Перемена была разительной и мгновенной. Она больше не сутулилась, движения ее сделались более плавными и живыми, их больше не ограничивали боли в артритных суставах и неподатливость связок. К ней вернулась молодость. И когда она заговорила, голос ее зазвучал по-прежнему звонко, с привычными милыми интонациями, которые Таниэль за недолгое время их знакомства успел полюбить.

На лице девушки отразились сперва растерянность, затем испуг. Она обвела глазами комнату и обоих охотников, камин и коврик перед ним, поднялась на ноги… И тут только обнаружила то плачевное состояние, в каком пребывала ее одежда. Появиться перед малознакомыми людьми в ночной сорочке — это само по себе было ужасно, но позволить себе предстать перед ними с обнаженной до самых ягодиц спиной являлось неслыханным нарушением всех норм поведения, поступком до крайности неприличным и вызывающим. Ноги ее подкосились, и она снова опустилась в кресло, обхватив плечи ладонями.

— Я заснула, — произнесла она первое, что пришло ей в голову.

— Нет, — возразил Таниэль. — Ничего подобного.

Чердак, где обосновалась Кэтлин, прежде служил художественной мастерской матери Таниэля. Он был самым верхним помещением дома номер 273 по Крофтерс-Гейт и, в отличие от комнаты Таниэля, давал исчерпывающее представление о характере его нынешней хозяйки. В просторном зале отсутствовали стены и перегородки, он полностью просматривался отовсюду, и где бы ни находились хозяйка или ее гости, любой мог разглядеть каждый предмет обстановки, будь то миниатюрный столик или широкая кровать с четырьмя шаткими опорами для балдахина. Кровать стояла под одним из косых чердачных окошек, и в ясное время суток ее освещало солнце, которое беспрепятственно проникало во все углы сквозь многочисленные окна с северной и южной стороны и заливало своими яркими лучами жилище Кэтлин.

На чердаке безраздельно царил артистический беспорядок, что было вполне в духе его обитательницы. Ни один предмет убранства не соответствовал всем остальным ни цветом своим, ни формой, и все они валялись как попало или стояли в совершенно не предназначенных для них местах. Хвост чучела какой-то хищной птицы торчал из пасти чучела аллигатора, подвешенного к потолку и раскачивавшегося на сквозняке из стороны в сторону. Груды сложенных как попало книг высились возле книжных шкафов, поскольку у их владелицы не было желания и времени поставить их на полки, хотя большинство фолиантов были редкими и ценными изданиями, и стоимость почти любого из них равнялась месячной плате за наем большого особняка в центре Лондона. Темные, зловещего вида литые пентаграммы пылились на шкафах и полках, соседствуя с черными восковыми свечами, куклами и плюшевыми медвежатами. А над кроватью с расшатанных опор свешивался роскошный балдахин, траченный молью и порванный во многих местах, что свидетельствовало о его почтенном возрасте и о том, что когда-то он украшал собой более изысканную спальню.

— Вот здесь! — с торжеством воскликнула Кэтлин, извлекая из стопки растрепанную книгу в темно-коричневом кожаном переплете с вытесненным золотом названием на языке, который был Таниэлю незнаком.

Не вставая с корточек, она перебралась поближе к Таниэлю, сидевшему на скрипучем низком табурете, и поместила раскрытую книгу между ним и собой.

— Что это за язык такой? — спросил он, вглядываясь в непонятные значки, которыми были испещрены страницы.

— Санскрит, — рассеянно ответила Кэтлин, погрузившись в чтение. — Я помню, что видела нечто подобное где-то здесь…

Она привела Таниэля сюда, чтобы показать эту книгу, сразу же после того как он дал Элайзабел очередной порошок снотворного и проводил в спальню. Час для охотников за нечистью был уже поздний — утро полностью вступило в свои права. Обоим пора было отправляться в постель, но Кэтлин, словно ищейка, почуявшая след, не могла его оставить, пока он был еще теплый, и мчалась по нему с удивительным упорством и азартом.

— По-моему, он больше всего похож на осьминога, — сказала она.

— Разве у осьминогов бывают такие клыки? — возразил Таниэль, склоняясь над книгой, которая лежала перед ним вверх тормашками. — И под каким странным углом его изобразили: так и кажется, что он сейчас вырвется из своей рамки.

Кэтлин отвела взгляд от книги и забарабанила пальцами по колену, выстукивая какой-то мотив.

— Ты ведь помнишь, что она говорила?

Таниэль хмуро кивнул.

— Братство.

— Братство. — Кэтлин внезапно поднялась на ноги, вытянула руки и стала наклоняться назад и вниз, пока ее ладони не коснулись пола. Оттолкнувшись ступнями, она перекувырнулась в воздухе и с легкостью выпрямилась. — Может статься, — сказала она, склонив голову набок с лукавым выражением, которое нисколько не соответствовало серьезности ее слов, — что мы ввязались в нечто гораздо более опасное, чем нам казалось вначале. Ты готов идти до конца?

Таниэль откинулся назад, и ветхий табурет под ним протестующе заскрипел.

— У тебя когда-нибудь бывало такое ощущение, — спросил юноша, что выбор пути, по которому идешь, сделал за тебя кто-то другой? Что какая-то сила, названия которой ты не знаешь, зовет тебя, влечет, манит, сталкивает в сторону от той дороги, которую ты прежде считала своей? Понимаешь, мне кажется, что мной как будто кто-то руководит, а я вынужден слепо повиноваться. Потому что противиться этому призыву у меня нет сил.

Кэтлин сцепила ладони в замок и взглянула на него, изогнув бровь.

— Таниэль, ты выражаешься напыщенно и витиевато о самых обыденных вещах, как делают одни только мужчины Давай-ка повтори все то же самое, только попроще.

— Я… — неуверенно выдавил из себя он. — Я ей нужен.

— Ты нужен ей? — хихикнула Кэтлин. Таниэль проигнорировал ее насмешку.

— Она одинока, напугана, она стала жертвой чьих-то злых козней, и у нее нет больше никого на свете.

Он ненадолго смолк. На чердаке становилось все светлее. Ветер колыхнул занавеску на одном из приотворенных вертикальных окон.

— Я хочу с ней подружиться, — продолжал Таниэль, медленно подбирая слова. — Я хочу… какого-то разнообразия в своей жизни, понимаешь, Кэтлин? Она так непохожа на всех, кого я знал прежде. До недавнего времени она вела совсем иную жизнь, ничуть не похожую на мою. Мне хочется узнать, что это была за жизнь. А больше всего я бы хотел помочь ей.

Кэтлин понимающе улыбнулась. Она всегда понимала Таниэля. Они были родственными душами.

— Страница сто двадцать семь, — сказала она, кивком указывая на книгу.